Ричард подумал, что пользуется доверием совершенно ничего не подозревавшего парня. О чем еще спросила бы Валери? – А Антонин Гроссмаллард не помешал бы этому? – Вы имеете в виду завещание? – фыркнул Хьюго. – Я бы не стал обращать на него внимание на вашем месте. Мы бы все равно его оспорили. – Ваша мать отрицает, что Антонин – ее сын? – Вы знаете? – Сын Фабриса недоуменно заморгал. – Вообще-то, я у нее не спрашивал, но не сомневаюсь, что она бы так и поступила. Так или иначе, сейчас это неважно. Бедный Антонин… – Он замолчал, впервые демонстрируя признаки огорчения. – Я видел, как вы с ним ссорились на днях. Ты заявил, что он разрушил вашу семью. – Да. Я расстроился из-за отца и совершил ошибку. – После паузы Хьюго добавил: – Но потом осознал, какой потенциал кроется на ферме. – У него на лице снова заиграла широкая улыбка, выглядевшая почти пугающе. – Я думал, ты набросишься на Антонина с кулаками. – Ха! Возможно, я так и поступил бы, если бы не ваше вмешательство. Ну, и к лучшему. Мы часто ссорились, с самого детства, еще когда были совсем маленькими. Наши семьи жили практически вместе с нашего рождения. В коммуне хиппи или вроде того. А потом папа скопил немного денег и купил ферму, а Себастьен с Анжеликой вернулись в кулинарную школу. Ричард обдумал услышанное. Гроссмалларды и Менары не просто знали друг друга, но и проводили вместе много времени. Про коммуны хиппи в шестидесятых годах ходило немало слухов. Они считались почти такими же ревностными фанатиками, как религиозные секты, только посвящали жизнь гедонизму и, по мнению Ричарда, уделяли прискорбно мало внимания гигиене. Но это все случилось задолго до происходящего сейчас. «Хиппи или вроде того». Общинные семьи, поставщики, дома в паре сотен метров друг от друга. Почти как коммунизм в своем роде. Ричард помедлил, прежде чем задать следующий вопрос: – Хьюго, кто, как ты считаешь, убил твоего отца и Антонина? – Без понятия! – последовал немедленный ответ. – Не имею ни малейшего представления. Серьезно. Поэтому решил просто жить дальше. У Ричарда создалось неприятное впечатление, что он разговаривает с ребенком, а не с взрослым парнем лет двадцати пяти. – На верхнем этаже все отсырело, Дик, – прервал беседу Слай, широким шагом подходя к ним с карандашом и блокнотом в руках. – Что же касается ванной… Мне кажется, там раньше держали коз – такая вонь стоит! Хьюго посмотрел на Ричарда в ожидании перевода. – Мой зять – риелтор. Вернее, был им раньше. Он пытается сбить цену. – Даже не знаю, нужно ли нам еще продавать дом. Скоро поступят инвестиции. Для вашего сведения, мы заключили договор на снабжение продукцией ресторана Гая Гарсона. Август Татильон хочет написать о нас статью в Le Figaro, и многие заведения, связанные с веганской кухней, уже созвонились с нами. – Хьюго широко улыбнулся. От этой улыбки невинного ребенка Ричарду стало немного дурно. – Бизнес процветает! Глава двадцать пятая Несмотря на нервирующее проявление энтузиазма Хьюго, Ричард никогда еще не чувствовал себя настолько возбужденным и восторженным. Ему не терпелось сообщить Валери о своих приключениях и дальнейших планах. Да, журнал Гроссмалларда оказался крепким орешком, но, по крайней мере, он был в руках у них, а не у преступников. Прогресс был налицо. Даже отсутствие ответа от нее, все сильнее беспокоившее Ричарда, способность действовать самостоятельно, без помощи охотницы за головами, внушала ему уверенность в себе, даже перед лицом маячащей на горизонте перспективы потенциально неловкого семейного ужина. Поэтому, оставив Паспарту под присмотром четы Фонтейн, которые вымотались до полного изнеможения после посещения достопримечательностей, Ричард отправился на встречу с родными в приподнятом настроении, благодаря поднятой самооценке ради разнообразия. Ощущение продлилось недолго. Когда он подъехал к ресторану и обнаружил, что столик забронирован на имя доктора Эйнсворта, то сразу почувствовал недовольство, но вошел внутрь, в последний раз проверив телефон. Знакомый официант-антагонист, уже снова обретший хладнокровие после скандала, проводил доктора Эйнсворта с семьей за столик. Они расселись по местам в тишине. Официальность заведения только нагнетала напряжение. Из всей четверки лишь Клер выглядела почти спокойной и, как всегда, ослепительно красивой в своем джемпере с V-образным вырезом, открывающим деликатный намек на округлости. Она демонстрировала полную выдержку и сохраняла контроль над событиями вечера. Ричард ожидал формального объявления о разводе. Как, предположительно, и дочь с мужем. Именно поэтому Алисия казалась смущенной, а Слай – явно мечтающим быть подальше отсюда. Ричард разделял это желание, но понимал, что сначала следовало уладить дела, и если Клер предпочитала расставить все точки над i в дорогом ресторане, с бокалом шампанского в руке, в окружении семьи, которой грозило в любой момент быть разбитой, – то почему бы и нет? Щедрый жест напоследок. Официант принес меню. Блюда, хоть и отличались от экстравагантного дегустационного перечня с вечера открытия, тоже поражали воображение. Слай пытался понять, что написано по-французски. – Как переводится homard, я забыл? – Лобстер, – ответила Алисия. – А вегетарианские блюда здесь подают? Ричард почувствовал, как по спине пробежал холодок от возникшей перед глазами картины буйствующего Гроссмалларда с пропавшим кухонным ножом в руках. – Алисия, дорогая, я… – Это шутка, папа! Я закажу лосося в винном соусе. Принесли амюз-буш, легкую закуску перед основным блюдом, и Ричард начал постепенно расслабляться. Беседа время от времени перемежалась неловкими паузами. Да и как иначе? В воздухе стоял отчетливый привкус «последней трапезы». Однако, невзирая на волнение из-за отсутствия ответа от Валери, Ричард чувствовал, что дела складываются вполне неплохо. Клер бодро флиртовала с официантами, включая главного врага мужа, Слай с Алисией выглядели счастливыми вдвоем. Существовали и куда худшие способы окончить брак. – За будущее! – предложил тост Ричард, ощутив прилив храбрости. Остальные тоже подняли бокалы. Как раз в этот момент прибыли заказанные блюда. Все четверо приступили к ужину в истинно британской манере – то есть молча. Чем дальше, тем больше все начали расслабляться. Уверенность Слая в своем знании французского выразилась в его расспросах официантов насчет еды или сути подачи, если только удавалось отвлечь их внимание от Клер. Алисия пустилась в воспоминания о семейных ужинах во времена ее детства, о поездках во Францию на праздники. Даже Ричард окончательно успокоился. До тех пор, пока не ощутил за плечом чье-то присутствие, а на скатерть не упала тень. Сначала он подумал, что ненавистный официант все же решил напрямую высказать свое презрение, перестав изливать его в ухмылках и молчаливом осуждении. – Доктор Эйнсворт, значит? Ричард поднял голову и увидел нависавшую над ним фигуру пугающе огромного Себастьена Гроссмалларда, чья белая униформа с трудом удерживала выпирающие телеса, а примятые волосы на лбу с трудом удерживали готовые пролиться капли пота. Сам же шеф-повар с трудом сдерживал ярость. – Я редко использую звание «доктор», – запинаясь, выдавил Ричард. – Ясно. – По какой-то причине данное заявление лишь распалило гнев собеседника. – Я думал, вы именно поэтому крутились у Менаров, когда обнаружили Антонина. Он сказал «Антонина», а не «моего сына», хотя при упоминании имени горе звучало отчетливо. – Вовсе нет! Это неформальное звание, ни в коем случае. – Что говорит в вашу пользу. Как видите, месье, доктор или как вас там, меня освободили почти сразу. – Гроссмаллард произнес это таким тоном, словно одержал победу над богами Олимпа и заявлял о своем намерении противостоять всем врагам. – Э-э… Поздравляю. – Ричард, – с кокетливым видом вмешалась Клер. – Ты разве не собираешься меня представить? – Да, конечно. Познакомьтесь, это Себастьен Гроссмаллард, шеф-повар и владелец ресторана, а это Клер. Э-э, моя жена. И Алисия с… – Мадам, вы тоже доктор? – перебил на идеальном английском великан, после чего галантно взял руку собеседницы и поцеловал чуть медленнее, чем позволяли приличия. – Что вы, конечно, нет, – хихикнула Клер. – Но ваши руки – это руки хирурга. – Но это вы здесь самый умелый, раз приготовили все эти замечательные блюда, месье. – Позвольте заметить, что ваш запах сводит с ума. – Но я не пользуюсь духами… – Даже Клер уже начала краснеть. Про себя Ричард счел происходящее в высшей степени занимательным, словно насыщенный двойными смыслами язык вееров при дворе Луи XIV, где женщины щеголяли низкими декольте, а мужчины – пышными бриджами. Но прилюдно пришлось изобразить желание положить конец обмену любезностями. – Так почему вас так быстро выпустили, месье? – осведомился Ричард настолько небрежно, насколько сумел, кроша в пальцах крутон, хотя и опасался возможного возмездия. К счастью, природное высокомерие Гроссмалларда не позволило тому заметить скрытую насмешку, и он ответил, по-прежнему держа Клер за руку: – Потому что я всемирно известный шеф-повар, вот почему, месье. Ричард сильно сомневался, что в суде подобный аргумент засчитали бы в пользу обвиняемого в убийстве, но не смог не восхититься апломбом собеседника, потому что на его месте, вероятнее всего, выдавил бы только что-то банальное вроде «Потому что не совершал преступления». – Значит, вы считаете себя неприкосновенной персоной, месье? – Клер казалась решительно настроенной до конца разыграть свою версию «Опасных связей» и обрела в лице Гроссмалларда безотказного партнера. – Никто не может быть неприкосновенным, мадам, – заявил тот, снова целуя руку дамы. Ричард с трудом подавил смех. – Тогда у вас должны иметься очень влиятельные друзья. Это невинное предположение произвело неожиданный эффект на Гроссмалларда. Он тут же бросил руку Клер, будто боялся заразиться, и впервые со времени знакомства – включая арест – выказал признаки беспокойства, даже опаски. – Я должен возвращаться к работе, месье, мадам. Надеюсь, ужин вам понравился. Франсуа! – подозвал шеф-повар официанта. – Бутылку шампанского для моих гостей. Хорошего шампанского, понял? – Затем с широкой улыбкой и вновь обретенной напыщенностью обратился к Ричарду с семьей: – Bon appétit! – после чего зашагал обратно в жару кухни. – Что ты такого сказал этому мужчине, папа? Он побелел как полотно. – Алисия не слишком часто выражала восхищение отцом, но сейчас, похоже, решила выступить на его стороне перед лицом беззастенчивого флирта матери с посторонним. – Сам не знаю, – рассеянно отозвался Ричард, занятый наблюдением за шеф-поваром, который как раз исчез за распашными дверями. – Высокопоставленные друзья, точно, – прокомментировал Слай. – Что ты имеешь в виду? – спросила Клер, раздраженная тем, что веселье оборвалось. – Этого чувака сегодня показывали в «Высокопоставленных друзьях». Я смотрю новости с тех пор, как мы приехали в страну, – помогает пополнить словарный запас. – Кого показывали, где? Гроссмалларда?