Дверь с его стороны открылась. — Вот, — она сунула ему совершенно обычную мужскую панаму, — примерь это. Ричард с подозрением оглядел головной убор. — Это мужская шляпа, — заметил он, пытаясь ничем не выдать своего удивления. Она странно посмотрела на него. — А ты предпочел бы одну из моих? — Нет-нет. Конечно, нет. Хотелось задать ей множество вопросов, ни один из которых, как он понимал, его не касался, кроме того, на нем была чужая шляпа. Трудно быть напористым в шляпе с чужой головы. — Чуть мала, но сойдет, — сказала она, пытаясь поправить панаму так, чтобы она смотрелась лихо, а не делала его похожим на мультяшного персонажа. — Надень очки. — Он послушался. — Ну вот, — заявила она с улыбкой, — теперь тебя никто не узнает! Ричард слабо улыбнулся. «Все это лишнее, — подумал он, — никто и так не узнает». Пару минут спустя он сидел на нагретой солнцем каменной скамье, любуясь неспешно текущей перед ним рекой. Позади него происходило этакое пенсионное столпотворение, поскольку пассажиры автобуса безуспешно пытались выстроиться в подобие очереди. Ведущая тура, измотанная девушка примерно лет тридцати, в голубой униформе, знававшей лучшие дни, изо всех сил пыталась докричаться до них, чтобы хоть как-то организовать процесс. Старики непрерывно перемещались, делая ее задачу невыполнимой, и она то и дело оглядывалась в ожидании, что железные ворота, ведущие на шаткий причал, распахнутся, всю компанию получится загнать на борт, а ей, возможно, удастся урвать часик для себя. Валери отошла купить билеты для себя и Ричарда, хотя было похоже, что катер уже заполнен доверху. А еще до сих пор не было видно и следа Риззоли. Ричард убедился, что записывал их на это время, но, если они так и не появились, считать ли это доказательством вины или невиновности? Насколько ему было известно, их вина, по сути, была чисто гипотетической. Просто связь с Италией, вот и все. Их ничто не связывало со смертью Авы Гарднер или с исчезновением старика Граншо, просто Мари с Мелвилом показалось, что они их преследуют. Но тогда с чего бы им это делать? Просто за пользование почтовым ящиком? И, кстати, если они остановились у Дженни с Мартином, то вполне могли уже прийти к выводу, что долина Луары — не для них, и вернуться домой, в Трапани. Валери тяжело опустилась на скамью рядом с ним. — Остался всего один билет. Она пнула землю. — Я не против подождать здесь, если хочешь поехать. Он хотел было добавить, что в случае чего не позволит им сбежать, но понял: это будет странно по многим причинам. Валери оглянулась на толпу у них за спиной, которая уже начала просачиваться сквозь открытые ворота. Затем сунула билет ему в руки. — Увидимся на борту, — торопливо сказала она, поднимаясь, — но давай вместе садиться не будем. Ты иди на смотровую палубу наверху, а я займу место на нижней. И, Ричард, постарайся не вызывать подозрений! — С этими словами она нырнула в самую толпу, и он потерял ее из виду, когда бесформенная седовласая масса покатилась по причалу прямо на борт. «Хорошо, — подумал он, тоже поднимаясь, — постараюсь». И, поправив маловатую панаму, встал в очередь за группой туристов, нервно насвистывая. Трудно было не вызывать подозрений, поскольку он оказался на смотровой палубе в гордом одиночестве; остальные дрались за места на нижней. Но, подозрительный или нет, Ричард от души наслаждался всем этим. Ощущая себя капитаном, глядящим на галерных рабов, он даже принялся отстукивать ритм по деревянным перилам перед собой, как по барабану для гребцов. Но перестал, как только к нему наверх скользнула пожилая женщина, одна из тех немногих, кому не достались места внизу и кто вынужден был отважно карабкаться на верхнюю палубу, где тоже стояло несколько деревянных скамей. — Извините, вы не знаете, где здесь туалеты? Простившись с образом капитана галеры, он покачал головой и тут же уронил панаму. За несколько минут огромный катер отдал швартовы и, мягко оторвавшись от причала, направился вниз по течению. Негромкий гул двигателя сливался с таким же негромким шумом голосов, когда все расположились, оставив волнения погрузки на борт позади. Девушка-гид легонько постучала по микрофону, как будто не хотела разбудить сонную реку, и после приветствия повела неспешный рассказ. Ричард расслабился, наслаждаясь видом, ароматами весны, доносящимися с берега, и легким бризом, овевающим лицо. Он не делал ничего подобного уже много лет, с тех пор как Алисия была еще малышкой, а они с Клер только начали посещать эту часть Франции. Он улыбнулся сам себе. Хорошие были деньки, и воспоминания у него сохранились самые теплые. Клер наряжала Алисию — сколько той было тогда: пять или шесть? — в огромный спасательный жилет, и лишь крохотная головка дочки торчала сверху. Она походила на подушку, и он все время изображал, что собирается сесть на нее, заставляя ее безудержно хохотать. Очередной вырвавшийся у него вздох был счастливым. «Пожалуй, следует сосредоточиться», — решил он. Никаких Риззоли не было видно, но добрая половина нижней палубы пряталась от его взгляда за кремовым навесом, защищающим туристов от солнца. Он видел Валери, чей шарф легко трепетал на ветру. Она пыталась слиться с туристической группой, и на время посадки ей это превосходно удалось, но сейчас она выделялась, как лебедь среди уток. Даже когда она сидела, ее элегантность и осанка, наряд не из тех, что встретишь в туристическом автобусе, и даже беспокойная энергия, исходившая от нее, — все отличало ее от согнутых возрастом, одетых в водонепроницаемые костюмы стариков вокруг. Она подняла на него взгляд и покачала головой. Таким образом, судя по всему, сообщая, что тоже не видела Риззоли. Тогда он решил расслабиться и просто насладиться путешествием и пейзажами, уплывающими вдаль. Кемпинги остались далеко позади, и оба берега теперь представляли собой смесь лесов и виноградников; стрекозы деловито сновали над гладью реки, то и дело встречались одинокие цапли, замершие словно часовые. Эта сонная благодать почти усыпила его; а затем внимание привлекло движение на нижней палубе, когда кто-то из туристов по соседству с Валери приподнялся, позволяя другому пройти мимо их скамьи. И, так же как Валери, этот другой ничуть не походил на туриста из группы. Первым, что приковывало взор к этому мужчине, был его рост. Он, как предполагал Ричард, был выше шести футов, жилистый, с чуть длинноватыми руками для его тела. На нем были джинсы и коричневая замшевая куртка с бахромой на рукавах. Лицо его Ричард разглядеть не смог, поскольку самым примечательным в этом человеке была его громадная ковбойская шляпа. Он и сам выглядел на сто процентов ковбоем, совершенно не вписываясь в окружение и, очевидно, ничуть из-за этого не переживая. А еще он, столь же очевидно, направлялся прямо к Валери. Та заметила, что он пробирается к ней, и Ричард увидел, что она поднимается навстречу. Может, Валери собиралась ускользнуть? Если сбросить со счетов прыжок за борт и заплыв до берега, шансов у нее было немного. На самом деле она выглядела скорее раздраженной, чем напуганной, а еще недовольной, словно он нарушил ее планы, а не олицетворял живую угрозу. Она протянула руки, словно увещевая мужчину, и что-то сказала, хотя Ричард по понятным причинам не разобрал, что именно. В ответ мужчина раскинул руки в приветственном жесте. После того как они обнялись и расцеловались, Валери устроилась рядом с ним на скамью. Сели они к нему спинами, причем ее шарф скрывал даже шею, а его нелепая ковбойская шляпа закрывала чуть ли не всю нижнюю палубу. Что ж, шляпа, что была сейчас на Ричарде, хотя бы не принадлежала этому пришельцу, мрачно подумал он. Затем он увидел, как незнакомец приобнял Валери за плечи, и заметил, что та застыла под его рукой. Тогда мужчина виновато убрал руку, а затем они немного поболтали, довольно чопорно. Ричард ощутил, как померк мир, что изначально, под влиянием меланхолии, он счел признаком ухудшения его настроения, но в итоге оказалось, что это тень прекрасного замка Шенонсо эпохи Возрождения закрыла солнце. Люди, стоявшие на мосту и крепостной стене, совершенно бессмысленно махали руками проплывающему мимо судну. Зачем они это делали? Он мрачно нахмурился, не собираясь делать так же в ответ. В оправдание себе он заметил, что не все находящиеся на стенах замка позволяли себе эту бессмысленную фривольность; он такой был не один. Два человека, выделявшихся в толпе машущих простофиль, пристально вглядывались в пассажиров катера, не поднимая рук. Ричард резко выпрямился, стоило судну скользнуть под акведуки замка. — Риззоли! — воскликнул он и тут же услышал, как эхо прокатило его неосторожный выкрик под каменными сводами с полдюжины раз. Глава семнадцатая За почти десять минут, проведенных в машине, они не сказали друг другу практически ни одного слова. Ричард сердился, главным образом на себя, а Валери была раздражена, по большей части из-за трактора, ехавшего впереди и лишавшего ее возможности поставить новый скоростной рекорд. В конце концов, тяжело вздохнув, она откинулась на сиденье и поплелась за трактором на безопасной дистанции, решив на данный момент удовольствоваться тем, что есть. А молчание никуда не делось и вот-вот грозило стать неловким. — Ты что-то молчишь, — произнесли они одновременно. — Нет, продолжай. — Ричард не знал, чем ему объяснить свою молчаливость, и, без сомнений, был бы рад узнать причины молчаливости Валери. — Что ж, — она обвела взглядом салон, словно рассчитывая найти карточки с подсказками, о чем ей говорить, — обычно я не ошибаюсь в таких вещах. — В каких вещах? — О, ты знаешь. — На самом деле — нет. — Я была уверена, что они там будут. На все сто процентов. А я обычно не ошибаюсь! — повторила она со всей уверенностью человека, которому крайне редко сообщают о его ошибках. Ричард решил не торопиться с рассказом. Для него редкостью было получать преимущество, и, как правило, он к этому не стремился, поскольку преимущества, сродни перевернутым жукам, имели особенность показывать обратную сторону. Но, зная, что Валери ему рассказывает далеко не все, он решил отплатить ей той же монетой, уравняв их возможности. Если она не рассказала ему о том мужчине с катера, что еще она могла утаить? О ком также забыла упомянуть и почему вообще все это так важно для нее? И, кстати, почему то, что важно для нее, стало таким же для него? Мысли эти ужасно изматывали, но он решил, что пришла пора перестать изображать из себя ее второго Паспарту. Настало время и ему включиться в игру. Легко, само собой, можно сказать, небрежно. — Познакомилась с кем-нибудь в круизе? — спросил он с легкостью и небрежностью стоматологического сверла. — Что я сделала? — Я видел, как ты разговаривала с каким-то мужчиной. Было похоже, что вы с ним знакомы. В покер играть он бы не смог. Валери без надобности переключила передачу, отчего машину слегка качнуло. — О, ты о нем, — сказала она, снова дернув рычаг передач. — Так дело в этом? — Она определенно не собиралась ничего объяснять, но Ричарду все это надоело. — Значит, ты его видел? — Каланчу шести футов ростом с высоченной ковбойской шляпой на верхушке? Да, как ни странно, я его заметил. А он, безусловно, приметил тебя. — Да. Я не ожидала встретить его там, — беззаботно ответила она. — Хороший знакомый, да? — Ричард сосредоточился на разглядывании своих ногтей. — Не так чтобы очень, нет. — Она, казалось, нащупала почву под ногами, а у Ричарда не было причин ей не верить. — Мы прожили в браке всего шесть месяцев, а до свадьбы были знакомы пару недель! Ричард продолжал разглядывать ногти, но внутри у него все тряслось, как манекен в машине во время краш-теста. Хотелось что-то сказать, отпустить по этому поводу шуточку в стиле богемного плейбоя, стряхнуть с себя эти слова как пылинку с плеча. — У нас был ураганный роман, но, как и все ураганы, он довольно быстро сошел на нет, — продолжала Валери как ни в чем не бывало, либо не замечая, какой эффект оказывают ее слова на пассажира, либо глубоко наслаждаясь им. — Знаешь, как это бывает, — добавила она. Он не имел абсолютно никакого понятия о том, как это бывает. В Уокинге, где он рос, ураганных романов не случалось; большее, на что ты мог рассчитывать, — это легкий порыв ветра с последующим похолоданием. — Вы были женаты, но не очень хорошо знакомы? — Он не смог скрыть недоверие. — Да. Тебе известно, что такое вполне вероятно? Можно быть с человеком в интимных отношениях и абсолютно ничего не знать о нем. Думаю, чаще проблемы возникают как раз тогда, когда узнаешь человека получше. Вас поглощает рутина, и романтические тайны остаются позади. Она рассуждала уверенно, демонстрируя глубокое знание предмета, и он задумался. Неужели в этом и состояла их с Клер проблема? В том, что они слишком много знали друг о друге и места для загадок не осталось? Возможно. Наверное, поэтому пары и заводят детей; друг в друге они уже не находят ничего нового, вот и решают добавить еще один ингредиент в эту смесь. «Ладно, хватит об этом», — решил он; ему следовало расспрашивать Валери, а не страдать по своему распадающемуся браку. — Так, значит, ты неожиданно столкнулась с бывшим мужем на круизном катере в долине Луары просто по чистой случайности? — О, ну не такая уж и случайность; он работает мясником в Туре. — А похож на американца. — Да, знаю! Он такой смешной, с этими своими ковбойскими нарядами, даже зовет себя Текс! Его настоящее имя Пьер. «Как это разочаровывающе, убедительно банально», — подумал Ричард. Просто еще одна живущая иллюзиями душа. — Постой! Ты сказала, что твой муж умер и что он занимался вредителями. — Тот и умер, и занимался. — Ясно. Еще один ураган? — О нет, мы были женаты больше года!