— Женщины испокон веку присваивали себе все, что их глаза видят, — философски пожал плечами Кирилл, — Солнце светит исключительно для эффектного загара, звери в лесу существуют, чтобы красивую шубку сшить, мужчины, чтобы все это преподносить в изящной упаковке. — Ой-ой-ой, — процедила Дарья, — все вы обещаете солнце с неба достать… — А потом лампочку вкрутить не допросишься, — закончила Марина. — Кстати насчет вкручивания, вернемся к теме, — немедленно переключилась Дарья, — Вы нам своих жмуриков не суйте, они нашей семье совершенно посторонние. — Дарья, позволь мне все таки говорить самому, люди пришли именно ко мне, — раздраженно буркнул седовласый и демонстративно игнорируя женскую половину общества, спросил у Кирилла, — Почему вы решили, что я связан с убийством Павла и его жены? — После смерти мальчика ваш сын становится единственным владельцем компании, — Кирилл подался вперед, напряженно всматриваясь в лицо главного теневика города, — Мальчика дважды пытались убить. — Эй, ты не увлекайся, — опасливо поглядывая на Папу, пробормотала Марина, — Если он ни в чем не виноват, мне с ним еще работать и работать. Тот услышал и усмехнулся: — А если виноват? Марина смертельно побледнела, черты лица заострились, становясь жутковатыми, ведьминскими: — Сашку не отдам, — глухо сказала она. — Ты что, Марина, — вмешалась Дарья, растерянно глядя на яростную подругу, — Он и взрослых-то мочить не очень любит, а дитенка в жизни не тронет. И я бы никогда не позволила: если чужого убить можно, значит, и моего тоже? — Каждый из нас думает о своих детях, — все также настороженно вглядываясь в хозяина города, сказал Кирилл. — Вы правы, — кивнул тот, — Каждый. Но именно потому, что я забочусь о своих мальчиках, смерть вашего мне совершенно невыгодна. Он поднялся, подошел к сейфу и вынул из него несколько тонких папок. — Видите ли, молодые люди, старшенький мой, Эдик, не слишком удачный получился, — Папа укоризненно покачал головой, — Весь в мамашу — в голове одна дурь. Оставить ему мое состояние не могло быть и речи, все бы прахом пошло. Я уж думал, что созданное мной придется передать в чужие руки. Даже начал среди своих людей преемника присматривать. Спасибо Дашеньке, — он с нежностью пожал широкую Дарьину ладонь, — она сделала мне самый замечательный подарок, который только может женщина сделать мужчине — подарила наследника. Чудный мальчишка, маленький, а все понимает. Представляете, вчера чин из налоговой за подкормкой приезжал. Так пацан свои пистолетики в гостиную притащил, по порядку разложил, уселся напротив и целый вечер в налоговика — пых! пых! Надо будет к следующему месяцу ему автомат подарить. — Папа мечтательно улыбнулся. — И старший Дашин сын, который от первого брака, тоже мне нравиться. — Какой там брак, — отмахнулась Дарья, — Проезжий мэн, случайный хрен. — Но мальчик получился хороший. Подрастет, выучиться, пристроим его в правительство, станет брату помогать. Сами видите, мне о младших детях думать надо, готовить их к будущему, на заботу об Эдике времени не остается. Но он тоже мой сын, мне его жаль. Заставь его своим умом жить — пропадет. Управляющего к нему приставлять не хочу — какой бы честный ни был, от бесконтрольности обязательно воровать начнет. Я собираюсь права на несколько моих предприятий разделить между Эдиком и своими бывшими сотрудниками, опытными и проверенными бизнесменами, — он выложил на стол контракты, — Люди станут управлять предприятиями на совесть, ведь это их собственный бизнес, а Эдик получит долю дохода и ему ни о чем не придется задумываться. Вот и скажите мне, любезные, если я готов отдать часть своего имущества, лишь бы кто-то занимался делами моего сына, зачем мне убивать человека, который уже взял его в компаньоны. Да если бы Павел не позаботился о преемнике, я бы сейчас весь город шерстил, Эдику нового компаньона подыскивал. — А вдруг вам именно пресс-концерн нужен? Выборы на носу, — неуверенно предположил Кирилл. Чувствовалось, что доводы Папы произвели на него впечатление. — Молодой человек, вы всерьез предполагаете, что для поддержки моих кандидатов мне необходимо стать официальным собственником газет? Марина Сергеевна, как, поддержите на выборах мою позицию? — На 70 процентов рекламных площадей, — браво отрапортовала Марина. Папа нахмурился: — А остальные 30? — Продам вашим соперникам. На результат не повлияет, а на доходы — очень даже. Папа удовлетворенно улыбнулся. — Ну на кого же я променяю такую умницу! Как, молодой человек, я вас убедил? — Мог бы, между прочим, ничего вам не объяснять, в конце концов, он в городе хозяин, — с многозначительной важностью сообщила Дарья. — Мы высоко ценим оказанное доверие, — Кирилл благодарно наклонил голову, — Скажите, а не мог ваш сын по собственной инициативе… — Вы слишком много себе позволяете! — Папа хлопнул ладонью по столу, — Я сделал Павла главой «Worldpress», и никто, в том числе и мой сын, не имеет права убивать назначенных мной людей. — Но ведь кто-то же их убил, — негромко возразил Кирилл. — Разберусь, — нехотя бросил седовласый, — Но Эдик не имеет к убийству никакого отношения. Кирилл поднялся, подхватывая Марину, шагнул к выходу: — Чрезвычайно вам признательны, простите, что побеспокоили. — Да уж, шляетесь по моему кабинету, как у себя дома: то мы детей тут кормим неправильно, то вообще их режем. — кивнула Дарья, — Маринка, от него только беспокойство или удовольствие тоже бывает? Как он в постели? Марина смущенно хихикнула, поглядела в закаменевшую физиономию Кирилла, и исподтишка показа большой палец. — За это можно многое простить. Даже то, чего нельзя извинить, — философски заметила Дарья и одобрительно похлопала Кирилла по плечу, — Ладно, валите отсюда, у меня работа стоит. И запомните, мой муж даже непутящих детишек не обижает. Кирилл распахнул дверь, Марина уже шагнула через порог… — Чуть не забыл, Марина Сергеевна, — голос Папы заставил ее остановиться, — Эдик звонил мне вчера, говорил путано, я не все понял. Что там случилось с деньгами на основных счетах? Марина медленно обернулась. Ей показалось, что добродушный папаша, умильно воркующий о своих сыночках, просто вышел из комнаты, а на его место явился Папа, хозяин города: холодный, безжалостный, беспощадный. Даже непутящих не обижает? Да такого ни послушанием, ни съеденной кашкой не разжалобишь! — С деньгами? — на губах Марины расцвела искренняя улыбка, — Ровным счетом ничего, ложные слухи. Вы их пока не опровергайте. Если кто-то все же покушается на компанию, узнает, что денег на счетах нет, и отстанет. — Вот как? Что ж, разумно. Только если не возражаете, я на всякий случай обревизую счета. Незаметно, в частном порядке. А пока стану их просматривать, ваш племянник поживет у меня, ему и безопаснее будет. Марина почувствовала как пол уползает из-под ее ног. Она отчаянно вцепилась в руку Кирилла, судорожно откашлялась, подыскивая слова… — У тебя совесть есть? — вмешалась Дарья, — Новый год через три дня, ты детям обещал, что до Рождества все время с ними будешь, а сам собираешься в банке засесть? Да и Саше надо праздник с семьей встречать! Папа пристально посмотрел на Марину, усмехнулся так, что у нее мучительно сжалось сердце и холодный ком заворочался в желудке и, наконец, кивнул. — Хорошо. Но после Рождества ждите, мой бухгалтер подъедет. — Конечно, конечно, — сдавленно пробормотала Марина, — В любой момент. Всегда рады. Просто счастливы… Крепко держа под локоть, Кирилл почти вынес ее из кабинета. В машине она бессильно закрыла лицо руками и горько заплакала: — Что же делать, Кирилл, что же делать? Он обнял ее, прижал к себе, ласково погладил по волосам: — Не плачь, маленькая, ну не плачь, все обойдется. — Не обойдется, — почти взвыла она, в отчаянии раскачиваясь из стороны в сторону, — Дура, ох, какая дура, сама Эдичке рассказала, языком своим поганым ребенка загубила, — она с маху ударила себя кулаком по губам. — Немедленно прекрати истерику, — гаркнул он, перехватывая ее руку, — Думаешь, у него в банке своего человека нет? И без тебя бы всплыло! Она судорожно всхлипнула: — Чего ты меня утешаешь, тебе упрекать положено. — Делать мне больше нечего, — фыркнул он и повернул ключ зажигания. — Хотя, если очень хочешь, упрекну. Зачем мы с этим мафиозо контактировали, если ты с его женой лучшие подруги? Не могла с ней просто поболтать и все выяснить? — Откуда я знала, что Дарья его жена? Она не рассказывала, а в досье ни слова. — Как не слова, на первой странице написано — женат, жену Дарьей зовут. — И я была обязана тут же догадаться, что его Дарья и моя Дарья — это одна и та же женщина! Между прочим, не такое уж редкое имя, не то что Симплигада Лавропупишна. — Кто? — фыркнул Кирилл. — У человека горе, а ты смеешься. Корректоршу нашу так зовут. — Не может быть! — Не веришь, кадровый листок покажу. А куда мы едем? — К приятелю твоему, который Сашку унести пытался. Я тут пока вы беседовали, со стола у твоей Дарьи ее фотографию прихватил, хочу на всякий случай ему показать. Вдруг это она та самая женщина, что была вместе с Эдиком. По характеру подходит — командирша. — Ты что, — возмутилась Марина, — Не вмешайся Дарья, ее муженек уже бы Сашку забрал, а нас в цемент закатал. — Для стервы-журналистки, какой ты хочешь казаться, ты слишком доверяешь людям. — У меня чутье. — Так не показывать? — раздраженно поинтересовался Кирилл, тормозя у темного замызганного подъезда. Марина неопределенно повела плечом. — Ну-у… покажи. И пусть тебе потом будет стыдно!