— Пусть, — невозмутимо согласился Кирилл, выходя из машины. Минут через пять он вернулся: — Считай, что мне стыдно. Он ее никогда не видел. — Что будем делать? — Чемодан паковать. Самолет на Вену через три часа Глава 23 — Как красиво! — ахнула Марина, выходя из такси. — У них Рождество 25-го, главный праздник уже отгуляли, зато впереди Новый год, — Кирилл вынул из машины Сашку и потянулся за чемоданом. Пацан завертелся волчком, пытаясь сразу вобрать в себя краски витрин, многоцветное мельтешение огоньков, шастающих туда-сюда клоунов в цветном и Санта-Клаусов в красно-белом. Дама в пудренном парике и широком кринолине присела перед Мариной в глубоком реверансе и сунула ей в руку листочек рекламы. Марина запрокинула голову, подставляя лицо легким брызгам мельчайшего дождя и почувствовала как царящая вокруг незамутненная, детская радость вымывает из души груз забот и огорчений. — Драгоценности заберем как можно скорее, — не обращая внимания на праздничную круговерть озабоченно проговорил Кирилл, — Я сейчас уйду: нужно восстановить связи со здешними ребятами… Интересно, есть ли в мире место, где бы у него не было очередных «ребят»? — …пусть выяснят все что можно про этого ювелира. Если опасности нет, завтра же наведаемся к нему. Я пошел, а вы в гостиницу… — Нет! — вскричала Марина, усилием воли отрывая взгляд от панорамы старинных домов, фасады которых неуловимо напоминали добродушных дедушек, на радость внучкам нарядившихся Санта-Клаусами. — Почему нет? — Как ты не понимаешь, — она подняла на него сияющие глаза, — Здесь праздник! Все Нового года ждут, как я только в детстве ждала! Здесь спокойно, никто не достанет — ни любимые подчиненные, ни наемные киллеры. Словно этот город мне под елку положили! Ты иди куда хочешь, занимайся чем хочешь, а мы с Сашкой туда, — и она ткнула пальцем в сверкающую громаду универмага напротив, — Я подарки покупать хочу, я два года по праздникам ничего кроме протокольных эмейлов не отправляла и не получала! Мне осеннее пальто нужно, старое сумасшедший песик понадкусывал. — Ребенок должен отдыхать. — Прекрати нудить! Белый день на дворе, самое время гулять и веселиться. — Большое веселье, за тобой по магазинам шататься! Марина сунула ему под нос рекламу: — Ты же у меня спецагент, должен английский понимать. Видишь, написано: присмотр и развлечение для детей, Рождественская елка. — Спецагенты — это в американском кино, — буркнул Кирилл, — Ладно, идите. Но больше никуда, ровно через два часа жду вас у входа. Он нырнул обратно в такси и укатил, а Марина взяла Сашку за руку и пошла через площадь к зазывно мерцающим витринам. Еще месяц назад она и посмотреть бы в сторону такого магазина не осмелилась. Двери на фотоэлементах плавно разъехались перед ней и она шагнула в громадный холл, посреди которого шумел фонтан. Мягко гудящие эскалаторы манили наверх, звали узнать, каково это — впервые в жизни быть богатой женщиной. Когда Кирилл торопливо вошел в громадный холл, усталая Марина сидела на парапете фонтана. У ее ног возился совершенно счастливый Сашка. Кирилл пригляделся к горке разноцветных пакетиков и хмыкнул: — Ну и где? Я-то думал, здесь туфли батареями выстроились, косметикой можно полк солдат выкрасить… Женский полк. — Мы старались. — покаянно пробубнила Марина, — Сперва в игрушечный отдел зашли… — Заметно, — кивнул Кирилл, наблюдая как Сашка старательно пытается сцепить хвостами двух здоровенных плюшевых динозавров. — Потом в детские шмотки отправились. Он же из всего вырос! — всплеснула руками Марина, — Брюки новые нужны, ботинки на весну тоже, курточка мала, пуховика, что на нем, только на этот сезон и хватит… А в наших магазинах никогда не знаешь, платишь дикие деньги за действительно фирменную вещь или за Китай с фирменной бирочкой. — Так два часа и минуло, — улыбнулся Кирилл, оглядывая плотно набитые детскими вещичками пакеты. — Мы еще в развлекательный центр зашли. Елка там — закачаешься! Я такую громадину в детстве по телевизору видела, когда кремлевскую елку показывали. А пирожные — язык проглотишь! Услышав заветное слово, Сашка вскинул голову. — Хватит на сегодня, — прикрикнула на него Марина, — Столько сладкого есть нельзя, попа слипнется. Кирилл присел рядом с ней на парапет: — Время есть, с ребятами я встретился, ювелир надежный, прекрасная репутация, завтра с утра к нему поедем, все вроде благополучно. Давай вернемся и я тебе к Новому году пальто подарю. Вот такое тебе нравиться? — Кирилл кивнул в сторону вошедшей в магазин высокой изящной австрийки в красивом и явно дорогом коротеньком пальто. Пальто было прекрасно, а сама дама — еще лучше. В безукоризненных завитках ее длинных каштановых волос была та строгость и завершенность, которая достигается только усилиями хорошего парикмахера. Умело и неброско подкрашенное лицо, под пальтишком — деловой костюм в тон, единственное искристое кольцо на безымянном пальце — элегантная дорогая простота. И никой спешки. Эта женщина твердо знала — мир ее подождет. Неторопливое движение, которым она освободила руки от перчаток, неспешный взгляд, которым обвела холл — все излучало достоинство и покой. — Хоть три пальто напяль, такой мне никогда не стать, — вздохнула Марина. Кирилл пожал плечами: — Думаю, ты даже богаче. — Не в деньгах дело, — пояснила Марина, оборачиваясь к нему, — Наши женщины, даже самые состоятельные, всегда затравленные. Все что у нас есть, в любой момент могут отнять — пьяный муж, налоговый инспектор, коммунистический переворот. А от нее умиротворение исходит, абсолютная уверенность. Сразу видно — не наша баба. Громкий певучий голос за ее спиной протянул: — Дамочка, то ваш ребенок в фонтане мочиться? Не глядя, Марина выхватила из пакета сменные штанишки и метнулась к Сашке. Недоуменно остановилась. Радостно улыбаясь, малыш перебирал пальчиками водную струю. — Женщина, что вы мне голову морочите, он не мочиться, он водичкой играется! — Марина круто развернулась и оказалась нос к носу с высокой австрийкой. — Катюха! С ума сойти, откуда, ты ж в Израиле! — Маринка! Яка зустрич! — радостно взвизгнув, элегантная дама повисла у Марины на шее, — На фига мне Израиль, чего я там не бачила! — Ты ж туда три года прорывалась! — Так я думала, эти израильтяне евреи как евреи, а они таки жиди! Спасу нет! Перед Пасхой хлеб не ешь, только мацу, куру просто так не режь, шляются по улицам в черном, вырядились як придурки. Достали меня, — поддернув узкую юбку, она села рядом с Мариной на парапет. — Пошли мы в синагогу. Службу отстояли, мужики понизу, бабы поверху, все по-людски. Так в праздник же и посидеть, перекусить. Вышли мы и сели в тенечке снидаты. Я куру взяла, горилочки израильской, сэндвичей наделала. Только разложились, соседка моя мимо идет. Как увидела она мои сэндвичи, как заверещить. Мени аж вуха позакладало! За раввином побежала, тот примчался и давай нас з-под синагоги гнать. Потом ведра похватали, после нас синагогу отмывать! — Кать, с чем у тебя сэндивичи были? — содрогаясь от сдерживаемого хохота, поинтересовалась Марина. — Та шо там! Ну трохи шинки… Кирилл сдавленно хрюкнул, потом не выдержал и дико захохотал: — В синагогу… С салом… — Ну от я и подумала — шо то за життя, если даже съесть, что хочешь — и того нельзя! И поихала! — Катюха, так ты израильская диссидентка. Покинула страну по кулинарно-идейным мотивам, — веселилась Марина. — Та не в идеях дело! — с досадой отмахнулась Катя, — И не в сале теж. — она грустно вздохнула, — Прожила б и без сала — мало я его дома ела? Просто дистало меня все аж по самые не могу. Навищо ехать в ту заграницу, если все як дома — я на трех работах, муж с бутылкой, а у детей ботинок нема. А ще зима в Израиле вроде тепла, а в домах холодно, и не топят. Я прием один обслуживала, ну там подай, убери. С австрийцем познакомилась, зустричалысь потим, у моря гуляли, — глаза ее стали мечтательными, — Он как уезжал, меня звал, а я все боялася, все случая ждала. От мне соседка его и подарувала. Детей похватала, и сюда. — А муж? Катька небрежно отмахнулась. — А шо муж?. Столько лет еврея з него делала, человека делала, хватит з мене! — и тут же поинтересовались, — А вы тут чего? — По делам приехали, на пару дней. — Так пошли ко мне, — она вскочила, стремительно всовывая Кириллу в руки пакеты с покупками, — Тут у готелях страшные цены, з глузду съехать можно! — Катюха, есть у меня деньги, я за последнее время разбогатела. Катька на мгновение остановилась, оценивающе разглядывая Кирилла: — Что, у твоего гроши водятся? То добре. От нехай он тебе и скажет, что разбазаривать их не треба. Где чемодан? — Здесь, в камере хранения. — Берить и пишлы. А ты, малый, клади зверят до сумки и давай маме ручку. Ох и красивый сынок у тебя, Маринка! — Саша не мой сын. — Ага, з дитем, значит, мужика взяла, — кивнула Катька.