– Неприятно вас об этом спрашивать, мисс Робинсон, но, может быть, вам известно или вы догадываетесь, от чего умерла ваша мама? Мэри просто ответила: – Мне неизвестно. – Вас, должно быть, потрясла её смерть? – Да нет, не сказала бы. – Значит, вы полагали, что такое может случиться? – Да нет, не полагала. Хотя, может быть, полагала. – Но если всё-таки предположить, от чего, по-вашему, вероятнее всего скончалась ваша мама? Она пожала костлявыми плечами и сказала: – Сердце, наверное. Все ответы звучали безучастно, холодно. – Когда вы в последний раз разговаривали с вашим отцом? – За завтраком. – А позже он вас не искал? – Не знаю, может быть. Я в баре целый день сидела, никого не видела. – Какую книгу вы читали? Мэри достала из сумочки небольшую книжку в сафьяновом переплёте, раскрыла и показала Адаму титульный лист. На нём было написано: «Молодая мачеха», Шарлотта Янг. Карлсен довольно мрачно спросил: – Вам по душе строгая викторианская мораль? – Да нет, просто подруга рекомендовала, – голос Мэри звучал всё так же равнодушно. – Чем вы увлекаетесь? – Ничем особенным. – Как проводите свободное от учёбы время? – Читаю, гуляю с подругами, хожу с ними в кино, кафе. – А с молодыми людьми вы общаетесь? – Только на занятиях. – До того, как произошла эта трагедия, вам нравилась ваша поездка? Мэри немного подумала и сказала: – Сидеть дома было бы тоже скучно, но, с другой стороны, я бы лучше осталась дома одна. – Почему? – Никто бы не доставал. – Вы говорите о ком-то конкретно? – Ну да. О маме. – Она причиняла вам беспокойство? Девушка несколько оживилась. – И не только мне. Она всех доставала. Уверена, что все бы предпочли остаться дома, а она бы пускай отправилась путешествовать на своём корабле и учила бы там всех, как правильно жить. На последних словах Мэри раздражённо дёрнула плечом. – Мисс Робинсон, значит, вы не в курсе, что вашу маму отравили? Поколебавшись, Мэри ответила: – Нет. – Про веронал вы что-нибудь слышали? – Есть такое средство от бессонницы. – Вы знаете, кто пользуется им среди членов вашей семьи? – В нашей семье вроде никто, а так – тётя Эмили. Карлсен окинул её задумчивым взглядом и сказал: – Извините, я предполагал, что мисс Нортон также входит в круг семьи. Девушка покачала головой: – В её мечтах, возможно. По её лицу вдруг пробежала нервная судорога. Карлсен продолжил: – Вы слышали о том, что у мисс Нортон пропал веронал? – Нет, не слышала. – Что ж, тогда я первым сообщу вам, что вашу маму отравили вероналом, украденным из аптечки вашей тёти. Мэри серьёзно посмотрела на него и спросила: – И кто это сделал? – В этом мы и разбираемся. Мэри опустила взгляд. – Понятно. – Могу я попросить вас рассказать немного о ваших отношениях с матерью? Не поднимая глаз, Мэри сказала: – Можете. Что именно я должна рассказать? – Вы любили вашу маму? Возникла пауза. Девушка сидела настолько неподвижно, что было трудно предположить у неё хоть какую-то работу мысли. Наконец она ответила, ровно, без интонаций: – Да, я любила свою маму. – Вы ладили? – Ну, в общем да. – Ругались?