– Мы ничего не скажем. Девушка принялась ходить по комнате, обхватив себя за плечи. Её бил озноб. – Кэти, моя подруга из школы, как-то сказала, что ей нравится мой отец. Сказала, что он очень статный и красивый. Я этого никогда не замечала, он мой отец всё-таки. Мэри повернулась к мужчинам и произнесла жалобно: – Это чувство к нему… Я не уверена, что я вообще чувствую к нему, ну, что-то такое… Но, возможно, со стороны так кажется, что я что-то к нему испытываю. А на самом деле… не знаю… Карлсен осторожно спросил: – Вы делились с мамой тем, что вашей подруге нравится ваш папа? Девушка, потирая плечи, сказала: – Да, кажется. Мама часто расспрашивала, о чём я болтала на встречах с подругами. – И вы ей рассказывали? – Не всегда, но иногда что-то рассказывала. Да, я сейчас вспомнила. Я говорила ей о том, что Кэти нравится наш папа. Мне было смешно от этой мысли, поэтому я и поделилась этим с мамой. – Чтобы по-доброму посмеяться над Кэти? – Да, всё так. – А Кэти – та самая подруга, которая рекомендовала вам «Молодую мачеху»? – Д-да, кажется. Адам кивнул своим мыслям. – Только прошу вас, – взмолилась Мэри, – скажите этим Палмерам, чтобы они ничего не говорили полиции из того, что слышали! Я ведь правда не убивала маму… честное слово… Карлсен слез со стола, заявив: – С полицией буду говорить я. Он сделал знак Каннингему, тот подошёл и приобнял девушку. – Спасибо, Мэри, на этом всё. Уже в дверях Мэри обернулась. Её нос и щёки покраснели от слёз. – Не волнуйтесь, всё будет в порядке, – сказал Адам Карлсен. Глава 3 – Ну, тут всё понятно. Это она отравила мать. Чего гадать. Поль, вы согласны? Пол Каннингем улыбнулся. Фабьены пили вино. Они обнаружили припрятанную месьё Фабьеном бутылку и штопор, а у Жоржетты нашлись дорожные стаканчики. Выкатившись из кладовки, Жоржетта повторила: – Поль, так вы согласны? Каннингем ответил: – Не могу быть на сто процентов уверенным. – Выпейте, это вас убедит. Он покачал головой и сказал: – Очень странные чувства вызывает эта малышка. – Ну-ка, опишите, – потребовала мадам Фабьен, – я вам растолкую. Каннингем присел на подлокотник кресла и задумчиво произнёс: – Такое ощущение, что у Мэри мозг ребёнка. – Она и есть ребёнок, – Жоржетта сопроводила слова резким жестом. – Да, но всё-таки. Я хочу сказать, она не вполне понимает, что случилось. Как будто ей сказали, что мама отправилась в далёкое путешествие и не скоро вернётся. На это отозвался Карлсен: – Дети проще реагируют на смерть близких. Я лишился родителей в неполные десять. Не помню, чтобы я бился в истерике. – А кроме того, – вставила мадам Фабьен, – эта детка не любила свою мать. У меня с моей были похожие отношения. Не понимали друг друга напрочь. Бывало, мы за одних и тех же молодых людей бились. Она фыркнула и прошипела: – Эта сатана в юбке прожила до девяноста пяти лет и до последних дней пила мою кровь. Антуан, налей мне ещё! Каннингем спросил норвежца: – Что вы думаете обо всей этой истории, насчёт Мэри и её отца? – О, тут, как оказалось всё предельно просто, – ответил ему Адам. – Но это-то и усложняет всё дело. Карлсен опустил взгляд в пол, брови его хмурились, и во всём его облике чувствовалась напряжённая работа мысли. Мадам Фабьен достала из недр одежд ещё один стакан. – Антуан, плесни-ка сюда, не могу смотреть, как мучается этот болезненный мальчик. Ему стоит выпить. – Я в порядке, – Карлсен поднял голову и взглянул на Каннингема. – Не будем попросту терять время, пора пригласить нашего главного свидетеля. Жоржетта поперхнулась напитком от сказанного. – Что значит «главного»? По-вашему, какая-то машинистка, умеющая врать на бумаге, важнее, чем муж и дети? – Просто кажется, что никто в эти дни так не интересовался Тамарой Робинсон, как мисс Бёрч, – высказал своё мнение молодой человек. Мадам Фабьен скорчила гримасу, с которой и отправилась в очередной раз в кладовую. Вероника Бёрч сидела перед Карлсеном всего через несколько минут. Казалось, она давно поняла, что происходит сегодня в отеле «Мамонт». Её глаза горели. Они внимательно следили за Адамом, который так же без зазрения совести в тот момент изучал молодую женщину, расположившуюся в кресле. Наконец она произнесла: – Вы тоже находите это забавным? Карлсен чуть нахмурился и сказал: – Прежде всего я бы хотел поблагодарить вас, мисс Бёрч… – Ай, бросьте и задавайте уже ваши вопросы. – Что ж, вот оно как, – Карлсен довольно кивнул. – Я могла вас раньше где-то видеть? – Ну… – Хотя с моей фантазией я уже по двадцать раз всех видела.