– Да, сейчас куплю. – Хорошо, – он кивнул и показал на свою машину. – Я тогда завожу двигатель. Лена поспешила назад в «Магма-Спрингс», где работал кондиционер. Сегодня она уже сидела там несколько часов, попивая черный кофе маленькими глотками и слушая, как группы пожарных, заходивших перекусить яичницей, обсуждали рабочие проблемы. Она притворилась, что выбирает что-то у холодильника, в котором стояли энергетические напитки и вода в бутылках, а удостоверившись, что капрал Райсевик пошел к своей патрульной машине и за ней не наблюдает, вернулась к столику, где сидела. Там стоял ее ноутбук. Она трижды проверила, подключен ли кабель питания, а также подсоединение к ресторанному роутеру. Все работало отлично. – Еще раз спасибо, – поблагодарила она женщину за стойкой. – Я скоро вернусь. – Скачиваете что-то для курсовой работы? В колледже задали? – Что-то вроде того. ________________ Она поехала за полицейским на восток по автостраде МТ-200. Пятнадцать минут они мчались по дороге со свежеуложенным асфальтом и смотрели на затянутый дымом горизонт. Затем Райсевик неожиданно повернул направо, через две полосы, словно появившийся поворот удивил его самого. Лене пришлось резко нажать на тормоза, аж шины заскрипели. Райсевик махнул из окна рукой, словно хотел извиниться. Дорогой, на которую они свернули, похоже, никто не занимался уже несколько десятилетий. Опаленный солнцем бетон потрескался, и сквозь трещины проросли сорняки. Разметка потускнела. Над запертыми металлическими воротами висела выцветшая табличка: «ВЪЕЗД ЗАПРЕЩЕН». Капрал Райсевик знал код наизусть. Заперев ворота, он поехал на скорости семьдесят пять миль в час, на пятнадцать миль превышая допустимую. Лена задумалась, не проверяет ли он ее. Может, хочет выписать ей штраф? Это был бы идиотский поступок. Она последовала за ним на той же скорости, тоже устроит ему проверку. Лена ехала в полной тишине. С самого утра, как она выехала из Сиэтла, никакой музыки и подкастов – для подсоединения к динамикам у нее не было нужного провода. Она боялась даже прикасаться к CD-плееру или настройкам радио, потому что это была не ее машина. Это была машина Кэмбри. Раньше была машиной Кэмбри. Ехать в машине умершей сестры-близняшки невыносимо. Отец с заплаканными глазами убедил Лену забрать эту машину – «Тойоту Короллу» 2007 года выпуска, в которой ее сестра фактически жила. Она оказалась одной из немногих вещей, оставшихся от Кэмбри, и было бы неправильно ее продавать. Может и так. Но сегодняшнее путешествие в сухие предгорья округа Хауард в Монтане стало самым длинным для Лены. Она ничего не меняла. Все осталось на своем месте. Пустая бутылка из-под газировки объемом тридцать две унции в держателе для чашек. На бутылке изображен супергерой, который уже сошел с экранов. Красный автомобильный холодильник, забитый сгнившей едой. Запасной аккумулятор, воздушный компрессор, грязный ящик с инструментами. На заднем сиденье все самое необходимое для жизни в машине: вещевой мешок со сложенной одеждой, которая все еще пахла Кэмбри, пакеты с замком зип-лок, в каждом отдельно хранились дезодорант, зубная паста и жидкость для полоскания рта. В багажнике – двухместная палатка, электрогриль и идеально уложенный спальный мешок. Так плотно скатать спальный мешок у Лены никогда не получалось. Никогда. «Я не просто сижу за рулем ее машины, – поняла она где-то между Споканом и Кер-д’Аленом, почувствовав в душе одновременно боль и пустоту. – Я еду в ее доме». Лена была городской девушкой и не могла не восхищаться спартанским образом жизни сестры-близняшки. Клейкая лента на руле. Торчащие провода, свидетельствующие о том, что Кэмбри ремонтировала автомобильный прикуриватель сама. Разбросанные по всему салону ароматические салфетки (как Лена догадалась – чтобы избавиться от неприятных запахов). Что-то переставить или выбросить из этого сокровенного места, где сестра прожила больше девяти месяцев, значит серьезно оскорбить память о ней. Поэтому все осталось, как и было. Даже заплесневевшая еда в автомобильном холодильнике. Даже бутылка из-под газировки рядом с ее сиденьем, от которой после нагревания на солнце стало сладко попахивать. Три месяца назад к ней прикасались губы Кэмбри. Может, на ней все еще остались следы ДНК. «Вы выглядите совсем как она». Лена удивилась, что капрал Райсевик не узнал машину сестры. Он же нашел ее в тот вечер, когда и труп Кэмбри. Разве он не запомнил машину? Его патрульная машина продолжала нестись вперед – теперь скорость приближалась уже к восьмидесяти милям в час. Лена вдавила педаль газа и тоже увеличила скорость. Дорога шла вверх в предгорья. На неровном бетоне машину потряхивало. В некоторых местах справа виднелись глубокие ужасающие обрывы. Лена подумала: на большинстве дорог смерть поджидает совсем близко. Тут и дорожные ограждения не помогут. Встречная полоса и ущелье совсем рядом. Чуть отклонишься, свернешь в сторону и… Она попыталась об этом не думать. Здесь сосны были выше – достигали шестидесяти, семидесяти футов. Выжженные солнцем ветки казались ломкими, а земля под ними была усыпана коричневыми иголками и сухим можжевельником. Миллиону акров леса было достаточно всего лишь одной искры. Рельеф менялся и вдали возвышался… Она почувствовала ком в горле. Вот он. Он уже показался над пологими холмами, неровный и неприветливый, полностью сделанный человеком. Ископаемые останки, поднявшиеся из земли. «Господи, вот он». Лена увидела это строение. Внутри все сжалось. Коричневые от ржавчины, его подпорки, заклепки, перекладины освещались ярким солнечным светом. Приближаясь к нему по разбитой дороге ближе, она его видела все отчетливее. Лена знала, что теперь ей никуда не деться, а ее судьба и судьба капрала Райсевика сплелись на этом мосту. Назад пути не было. На мгновение мост скрылся за еще одним бугром, поросшим сухими соснами. Лена постаралась успокоиться, привести нервы в порядок. После первой встречи с врагом план сражения всегда корректируется, так? Звучит ободряюще, но все же… «На фотографиях он казался меньше». ________________ ДО МОЕГО ОТЪЕЗДА Пост от 20 сентября 2019 года Лены Нгуен Все начинается с моста. Опасного стального монстра с крутым поворотом на южном съезде, длиной шестьсот футов, протянувшегося над мрачной долиной на окраине обанкротившегося шахтерского городка. После строительства автострады федерального значения он стал абсолютно не нужен. Возвышается в семидесяти милях от Мизулы. Если говорить о мостах, то этот можно назвать полным провалом, и он сам это прекрасно знает. Именно здесь умерла моя сестра. Предположительно. Дорогие читатели, простите за столь невеселую тему. Знаю, этот пост отличается от того, что я обычно пишу для «Огней и звуков», кого-то из вас это расстроит. И я очень ценю ваши добрые слова и пожелания в «Фейсбуке» и «Инстаграме»[1] на протяжении последних месяцев, когда я, так сказать, находилась в самовольной отлучке (по очевидным причинам). Да, я вернулась в блогерское дело, но не совсем так, как вы, возможно, ожидали. Я приготовила сногсшибательный пост, поэтому, как говорится, пристегните ремни. Но до того, как вы начнете его читать, предупреждаю. Это не мой обычный пост. Это не обзор книги, фильма или видеоигры. Это не монолог на политическую тему (хотя год для этого выдался подходящий). Это не поэзия, не юмористическая зарисовка, не фотография, не долгожданная одиннадцатая часть коротких видеороликов на тему «Товары в розницу». Именно этот пост мне нужно опубликовать здесь, в «Огнях и звуках», для моих нетребовательных, но увлеченных читателей (для вас), и скоро станет понятно почему. К тому времени, как вы закончите это читать, в зависимости от вашего часового пояса, меня, возможно, покажут во всех новостях страны. Заранее простите, если это испортит ваш день. Хорошо? Договорились. Итак, поехали. Я провожу эту субботу на мосту Хэйрпин, также известном благодаря своей форме как Шпилька. Завтра утром на рассвете я сяду в машину Кэмбри и проведу за рулем семь часов – поеду на восток, в маленький городок под названием Магма-Спрингс, чтобы встретиться с местным полицейским, патрулирующим дороги, по имени Раймонд Р. Райсевик. Да, это его настоящие имя и фамилия (очевидно, в то время, когда родители подбирали имя, Р была самой популярной буквой). В письме, отправленном по электронной почте, он любезно согласился показать мне, горюющей сестре, точное место, где три месяца назад он нашел труп Кэмбри. Что касается моста Хэйрпин… Дорогие читатели, ничего не вспоминаете? Вы вполне могли слышать про эту Шпильку. Это архитектурная аномалия. Его странная форма объясняется окружающими долину каменными стенами. На южном съезде потребовалось своеобразным образом его закрутить и получилась петля, по которой словно едешь назад – по виду мост напоминает гигантскую металлическую шпильку. У моста есть еще одно название, но я не стану его тут упоминать. Если честно, мне не нравится, что мост ассоциируется с Кэмбри. И еще мне не нравится, что ее имя теперь навсегда связано с этим названием в поисковике. Поэтому я не собираюсь его использовать. Говорят, на мосту Хэйрпин живут призраки. Предположительно (привыкайте к этому слову). Здесь наблюдаются паранормальные явления. Говорят, что вокруг опор моста Хэйрпин происходит искривление пространства и времени, а когда вы по нему проезжаете, прошлое и настоящее могут переплестись. Это что-то типа преломления света при прохождении через грязную линзу. Знаю, что вы сейчас подумали. Я не утверждаю, что мою сестру убили призраки. Правда. Но в июле в какой-то момент я рассматривала и такую возможность. Некоторое время я зачитывалась присланными историями об искажении хода времени и увиденных призраках. Я прослушала все аудиозаписи, сделанные людьми, которые, по их утверждениям, уловили призрачный шепот: «Помоги мне» или «Уходи отсюда». Я даже прочитала книгу, изданную за счет автора, некоего Рипли, который под этим мостом провел ночь (спойлер: он выжил). Это смешно, но в таком состоянии я оказалась после неожиданной смерти сестры. Словно в яму свалилась. Во время свободного падения становишься сам не свой. Пытаешься найти объяснения, хватаясь за самые неправдоподобные факты. За мифы, преступные заговоры, что угодно, только бы найти смысл там, где его нет. Теперь я думаю, что наконец-то нашла его. (Нет, речь не о призраках.) И вот туда я и еду, дорогие читатели. Именно поэтому я, жительница Сиэтла, в данный момент попивающая маленькими глотками латте, завтра утром собираюсь к ужасно некрасивому мосту в богом забытом месте. Именно поэтому я пишу этот пост. Именно поэтому мне нужна только правда, чистая правда от капрала Райсевика. И я готова на все. Я должна знать. Кэмбри, что с тобой случилось? ________________ Он ждал ее на мосту, припарковав черную патрульную машину справа, у низкого дорожного ограждения, на котором облупилась краска. Но Лена знала: место, где они остановятся, совершенно не имеет значения. Мост Хэйрпин – мертвая трасса. Они не заблокируют движение, потому что его просто нет. На южном съезде, как раз за поворотом, благодаря которому мост стали называть Шпилькой, бросался в глаза выцветший на солнце дорожный указатель. Прочитать информацию на нем полностью было невозможно. Там говорилось что-то про ненадежность моста, что его давно не проверяли. Но охотников за приведениями это все равно не остановило. Недавно кто-то взял баллончик черного цвета и добавил: «ВСЕ ДОРОГИ ВЕДУТ СЮДА». Надпись показалась Лене на удивление подходящей.