— Я очень рада, что беру ее, — сказала мисс Ван Шуйлер. — Корнелия — девушка расторопная, поручения исполняет охотно и не эгоистка, как нынешняя молодежь. Миссис Робсон поднялась и поцеловала богатую родственницу в морщинистую восковую щеку. — Вечно буду тебе благодарна, — с чувством сказала она. На лестнице ей встретилась высокая, ответственного вида женщина со стаканом желтого пенистого напитка. — Итак, мисс Бауэрз, едете в Европу? — Выходит, что да, миссис Робсон. — Прекрасное путешествие! — Да, похоже, приятная будет поездка. — Вы ведь были прежде за границей? — О да, миссис Робсон. Прошлой осенью я ездила с мисс Ван Шуйлер в Париж. — Надеюсь, — с запинкой выговорила миссис Робсон, — никаких неприятностей не случится. Она договорила понизив голос; мисс Бауэрз, напротив, ответила обычным голосом: — Нет-нет, миссис Робсон, за этим я прослежу. Я всегда начеку. Однако облачко, набежавшее на лицо миссис Робсон, так и оставалось на нем, пока она спускалась по лестнице. 10 У себя в конторе в центре города мистер Эндрю Пеннингтон разбирал личную корреспонденцию. Вдруг его сжавшийся кулак с грохотом обрушился на стол; лицо налилось кровью, на лбу набухли жилы. Он надавил кнопку звонка, и с похвальной быстротой явилась элегантная секретарша. — Скажите мистеру Рокфорду, чтобы пришел. — Слушаюсь, мистер Пеннингтон. Через несколько минут в комнату вошел его компаньон, Стерндейл Рокфорд. Компаньоны были одной породы: оба высокие, плотные, седоголовые и чисто выбритые. — В чем дело, Пеннингтон? Пеннингтон поднял глаза от письма. — Линит вышла замуж, — сказал он. — Что?! — То, что слышишь: Линит Риджуэй вышла замуж. — Каким образом? Когда? Почему мы не знали? Пеннингтон взглянул на настольный календарь. — Когда она писала письмо, она не была замужем. Но теперь она замужем. С четвертого числа. А это — сегодня. Рокфорд присвистнул и упал в кресло. — Не предупредив? Так сразу? Кто он хоть такой? Пеннингтон заглянул в письмо. — Дойл. Саймон Дойл. — Что он собой представляет? Ты когда-нибудь слышал о нем? — Никогда. И она не особо пишет. — Он пробежал страницу, исписанную четким, прямым почерком. — Сдается мне, тут нечисто… Только это уже не важно. Главное, она замужем. Они обменялись взглядами. Рокфорд кивнул. — Надо кое-что обдумать, — ровным голосом сказал он. — Что мы собираемся предпринять? — Об этом я тебя и спрашиваю. Помолчали. Потом Рокфорд спросил: — Не придумал? Пеннингтон врастяжку сказал: — Сегодня отплывает "Нормандия". Ты или я можем успеть. — С ума сошел? Что ты задумал? — Эти британские стряпчие… — начал Пеннингтон и осекся. — Бог с ними! Неужели ты поедешь разбираться? Безумец. — Я вовсе не думаю, чтобы кому-то из нас ехать в Англию. — А что ты задумал? Пеннингтон разгладил письмо рукой. — На медовый месяц Линит едет в Египет. Думает пробыть там месяц, если не больше. — Хм… Египет?.. Рокфорд задумался. Потом поднял глаза на собеседника. — Так у тебя Египет на уме? — сказал он. — Вот-вот: случайная встреча. Где-нибудь в пути. Молодожены… витают в эмпиреях[259]. Дело может выгореть. Рокфорд усомнился: — Она смекалистая, Линит, хотя… — Я думаю, — мягко продолжал Пеннингтон, — можно будет справиться — так или иначе. Они снова обменялись взглядами. Рокфорд кивнул. — Быть посему, старина. Пеннингтон взглянул на часы. — Тогда кому-то из нас надо пошевеливаться. — Тебе, — откликнулся Рокфорд. — Ты же ее любимчик. "Дядя Эндрю". Чего лучше? Пеннингтон посуровел лицом. — Надеюсь, — сказал он, — что-нибудь получится. — Должно получиться, — сказал компаньон.— Положение критическое… 11