— Вот и мистер Дин так говорил, — вставила мисс Росситер. — Помните, как он, бывало, подкалывал мистера Толбоя насчет его биржевых маклеров? — А, знаменитая фирма Смита, — вспомнил мистер Гарретт. — «Смит, Смит, Смит, Смит и Смит лимитед». — Обычные ростовщики, если хотите знать мое мнение, — заметила мисс Росситер. — Мисс Митьярд, вы собираетесь на крикетный матч? С моей точки зрения, мистеру Толбою следовало бы взять отвод и уступить капитанство кому-нибудь другому. Будет вовсе не удивительно, если члены команды откажутся играть под его руководством из-за всех этих пересудов. Вы согласны, мистер Бредон? — Ни в коей мере, — ответил мистер Бредон. — Если человек — хороший капитан, мне совершенно безразлично, что у него жен, как у царя Соломона, или что он не чурается подлогов и мошенничества при сделках. Какое это имеет значение? — Для меня имеет, — заявила мисс Росситер. — Как это по-женски, — сокрушенно вздохнул мистер Бредон, не обращаясь ни к кому конкретно. — Женщины всегда привносят в дело личный момент. — Пусть так, — сказала мисс Росситер, — но бьюсь об заклад: если Хэнки или Пимми узнают, мистеру Толбою крышка. — Начальство последним узнает что бы то ни было о своих сотрудниках. Иначе как бы оно стояло на задних лапках на корпоративных вечеринках, произнося прочувствованные речи о сотрудничестве и о том, что все мы — одна семья? — выдала мисс Митьярд. — Семейные ссоры, семейные ссоры… — Мистер Ингл- би добродушно махнул рукой. — Детки, любите друг друга, не будьте такими любопытными. Что вам Гекубин банковский счет? И что ей — ваш? [64] — Банковский счет? А, вы имеете в виду мистера Толбоя. Ну, я об этом знаю только то, что говорил мистер Дин. — А откуда это было известно мистеру Дину? — Он несколько недель просидел в кабинете мистера Толбоя. Знакомился с работой смежных отделов, как это у нас называется. Думаю, и вас в ближайшее время отправят в турне по отделам, мистер Бредон. Советую следить за своими словами и поведением в типографском отделе. Мистер Трейл — настоящее исчадие ада. Он вам не позволит даже кофе выпить в течение рабочего дня. — За кофе я буду приходить к вам. — Да вас оттуда и на секунду не отпустят, — сказала мисс Митьярд. — Там сейчас все на ушах стоят из-за этого переполоха с «Уиффлет». Все всегда надеялись, что мистер Дин найдет себе лучшее применение в каком-нибудь другом месте. Он был как любимая книга, которую так обожают, что всегда хочется отдать ее почитать кому-нибудь другому. — Как вы жестоки, — заметил Инглби, втайне забавляясь. — Такие высказывания создают женщине с университетским образованием дурную славу. Он посмотрел на Уиллиса, который возразил ему: — Это не жестокость. Это факт, и за ним не кроется никакой враждебности. Вы все такие. Как у Шоу: когда порешь своего ребенка, убедись, что делаешь это в гневе. — Шоу ирландец, Уиллис, — вставил Бредон, — и совершенно точно подметил, в чем на самом деле заключается оскорбительность поведения образованного англичанина: он даже не дает себе труда разгневаться. — Это правда, — согласился Уиллис. — Таков их отвратительный, ледяной, невозмутимый, — он беспомощно взмахнул рукой, — фасад. — Имеете в виду лицо Бредона? — ехидно предположил Инглби. — Холодно правильное, восхитительно отсутствующее, — подхватил Бредон, косясь в зеркало мисс Росситер. — Кто бы мог подумать, что вся рекламная кампания «Уиффлет» кипит и расцветает за этим монументальным лбом цвета слоновой кости? — Разнородная метафора, — сказала мисс Митьярд. — Кипят овощи в горшке, расцветают цветы. — Разумеется: цветок риторики, сорванный в огороде. — Бесполезно, мисс Митьярд, — усмехнулся Инглби, — с таким же успехом можно спорить с речным угрем. — Кстати, об угрях, — откликнулась мисс Митьярд, сдавая позиции, — что это у нас с мисс Хартли? — С этим плоскогрудым чудом? А что с ней? — Она тут на днях пришла и поведала миру, что полиция собирается кое-кого арестовать. — Что?! — удивился Уиллис. — Серьезно? И кого? — Да, кого? — Бредона. — Мистера Бредона? — переспросила мисс Митьярд. — Интересно, и что дальше? — Вы хотите спросить — за что? И почему вы все не говорите прямо? Мисс Росситер развернулась в кресле и уставилась на искривившийся в усмешке рот мистера Бредона. — Забавно, — сказала она. — А вы знаете, мистер Бредон, мы вам об этом не говорили, но нам с Партон показалось, что однажды вечером мы видели, как вас арестовали на площади Пикадилли. — В самом деле? — Наверняка это были не вы. — Ну, вообще-то нет. Но вы не унывайте — это еще может случиться. Только не думаю, что Пимми держит свои миллионы в сейфе на работе. — Или в конвертах с заказными письмами, — невзначай съязвила мисс Митьярд. — Только не говорите, что они охотятся за нашим мистером Копли! — Надеюсь, что нет. Черствый хлеб с баландой — не для его желудка. — А за что арестовывали Бредона? — Может, за то, что он бездельник? — послышался мягкий голос. Мистер Хэнкин саркастически улыбался, стоя в дверном проеме. — Простите, если помешал, но если мистер Бредон соблаговолит уделить мне минуту внимания… это насчет чаев «Твентименс»… — Прошу прощения, сэр, — сказал мистер Бредон, весь обращаясь во внимание и позволяя мистеру Хэнкину увлечь его за собой. Мисс Росситер покачала головой. — Помяните мое слово, с мистером Бредоном связана какая-то тайна. — Он — душка, — горячо возразила мисс Партон. — О, с Бредоном все в порядке, — успокоил всех Инглби. Мисс Митьярд, не сказав ни слова, отправилась вниз, в дирекцию, и взяла там справочник «Кто есть кто». Проведя пальцем сверху вниз по букве «У», она остановилась на статье «Уимзи, Питер Дэс Бредон (лорд), род. 1890; второй сын Мортимера Джералда Бредона Уимзи, 15-го герцога Денвера, и Гонории Лукасты, дочери Фрэнсиса Делагарди из Беллингем-Мэнор. Образ. — Итонский колледж и Баллиол-колледж». — Вот, значит, как, — сказала себе мисс Митьярд. — Я так и думала. И что теперь? Кто-нибудь знает? Думаю, нет. И лучше пока помолчать. Но поискать другую работу лишним не будет. Всегда нужно о себе позаботиться. Не подозревая, что его инкогнито раскрыто, мистер Бредон уделил внимание, пусть поверхностное, интересам чаев «Твентименс». Он смиренно выслушал поручение подготовить два плаката для магазинной витрины с разными текстами на тему «более насыщенного вкуса при меньшем расходе» и деликатный упрек по поводу пустой траты времени в машинописном бюро. Все его мысли пребывали на Оулд-Брод-стрит. — Насколько мне известно, вы играете за нас в субботу, — сказал мистер Хэнкин в завершение беседы. — Да, сэр. — Надеюсь, хорошая погода продержится. Вы, кажется, играли в высшей лиге? — Давным-давно. — Надеюсь, вы покажете стиль, — радостно произнес мистер Хэнкин. — Стиль… В наши дни его так редко можно увидеть. Боюсь, мы покажемся вам случайным сборищем, тем более что по ряду причин несколько наших лучших игроков не смогут участвовать в матче. Жаль. Но вы увидите, что мистер Толбой весьма хорош. Он прекрасный, многосторонний человек и незаурядный полевой игрок. Мистер Бредон заметил, что нечасто встретишь игрока, умеющего видеть поле. Мистер Хэнкин согласился с ним. — Мистер Толбой прекрасно играет во все игры, жаль, что он не может уделять им больше внимания. Лично мне хотелось бы, чтобы спортивная жизнь в нашем коллективе была более активной. Но мистер Пим считает, что это отвлекало бы сотрудников от работы, и я вынужден с ним согласиться. Тем не менее у меня есть ощущение, что воспитание командного духа принесло бы пользу. Не знаю, успели ли вы как новичок заметить, но иногда здесь возникает некоторая напряженность… Бредон признал, что заметил нечто в этом роде. — Знаете, мистер Бредон, — продолжил мистер Хэнкин немного рассеянно, — дирекции порой бывает трудно уловить атмосферу, царящую в офисе. Вы, сотрудники, держите нас, так сказать, под стеклянным колпаком, правда? С этим, естественно, ничего не поделаешь, но мне иногда чудится, что под гладкой поверхностью бурлят некие течения… Очевидно, подумал Бредон, мистер Хэнкин осознал, что ситуация на грани взрыва. Ему вдруг стало его жаль. Его взгляд упал на постер, выполненный в кричащих цветах и прикрепленный кнопками к доске объявлений мистера Хэнкина: ВСЕ, ПОВСЮДУ И ВСЕГДА ЕДИНЫ В ТОМ, ЧТО НЕТ НИЧЕГО ЛУЧШЕ АРОМАТА, ВКУСА И ЦЕНЫ ЧАЯ «ТВЕНТИМЕНС» Без сомнения, именно жажда так редко встречающегося в нашем несговорчивом мире согласия побуждала рекламодателей столь безапелляционно делать подобные фантастически-нелепые заявления. На самом деле никакого согласия не существовало ни по поводу таких мелочей, как чай, ни по гораздо более серьезным поводам. Даже в месте, где штат из более чем ста сотрудников с утра до вечера пел гимны бережливости, добродетели, гармонии, хорошему пищеварению и домашней идиллии, духовная атмосфера была бурной, исполненной финансовых штормов, интриг, разногласий, расстройств пищеварения и супружеской неверности. Более того, торговлей — оптом и в розницу — смертью, душами и телами с помощью оружия и ядов. Такие вещи себя не рекламировали, а если рекламировали, то назывались другими именами. Мистеру Хэнкину он сказал в ответ что-то обтекаемое.