Его дребезжащий голос потонул во всеобщем крике, когда на табло появилось число сто семьдесят. — Еще очко — и победа! — воскликнула мисс Росситер и тут же охнула, потому что в этот миг мистер Хаагердон, на один несчастный момент оказавшийся лицом к лицу с боулером, не устоял против действительно опасного, почти не берущегося мяча, который обернулся вокруг его ноги, как игривый котенок, и сбил правый пенек. Мистер Хаагердон ушел с поля едва ли не в слезах, а мистер Уэддерберн, нервно дрожа, прошагал ему на замену. Ему не надо было делать ничего, кроме как пережить четыре атаки, после чего, не случись ничего сверхъестественного, игра закончилась бы победой. Первый мяч оказался заманчиво невысоким, Уэддерберн сделал шаг, пропустил его и ринулся к своему кризу, до которого добежал как раз вовремя. — Ох, осторожней! Осторожней! — простонала мисс Росситер, а мистер Бразерхуд выругался. Следующий мяч мистер Уэддерберн умудрился все же «протолкнуть» немного в глубину питча. Он вытер лоб. Следующий был крученым, и, пытаясь заблокировать его, мистер Уэддерберн отправил его вверх свечой. Миг, показавшийся часами, зрители видели крутящийся в воздухе мяч, лес вскинутых в страхе рук, потом мяч упал на волосок от калитки. — Я сейчас закричу, — объявила миссис Джонсон, не обращаясь ни к кому конкретно. Мистер Уэддерберн, окончательно разнервничавшись, снова вытер лоб. К счастью, боулер тоже нервничал. Мяч соскользнул с его вспотевших пальцев и упал совсем недалеко и в стороне. — Не трогай! Не трогай! — завопил мистер Бразерхуд, колотя в землю тростью. — Не трогай, тупица! Олух! Ты… Мистер Уэддерберн, окончательно потеряв голову, шагнул к мячу, поднял биту, широко замахнулся, нанес удар, услышал скрип кожи в момент, когда мяч попал точнехонько в перчатку уикет-кипера, а сам, откинувшись назад всем телом, не удержался и сел на землю под трескучий звук разлетавшихся перекладин калитки. — Какое решение? — закричали полевые игроки. — В игре! — Слабак! — бушевал мистер Бразерхуд. — Тупоголовый безмозглый болван! — От ярости он затопал ногами. — Мог погубить всю игру! Погубить! Этот человек идиот. Говорю вам — идиот. Кретин! — Успокойтесь, мистер Бразерхуд, — миролюбиво сказал мистер Хэнкин. — В конце концов, это на пользу вашей команде. — К черту мою команду! — огрызнулся мистер Бразерхуд. — Я здесь для того, чтобы увидеть настоящий крикет, а не игру в блошки. Мне совершенно все равно, кто победит, кто проиграет, если игра будет красивой. Ну! Ну?! За пять минут до окончания игры Уимзи увидел первый мяч овера, легко и плавно скользивший по воздуху прямо к нему. Красота! Одно удовольствие. Он сокрушил его, как Саул сокрушил филистимлян. Мяч взмыл по великолепной параболе, врезался в крышу павильона со звуком, напоминавшим трубный глас, возвещающий день Страшного суда, с грохотом скатился по оцинкованной железной крыше, упал в вольер, где сидели счетчики очков, и разбил бутылку лимонада. Матч был выигран. Имея на своем счету восемьдесят три очка, мистер Бредон вразвалочку дошел до павильона в половине седьмого и был пойман и загнан в угол престарелым мистером Бразерхудом. — Отличная игра, сэр, по-настоящему отличная, — сказал старый джентльмен. — Простите… вот только что вспомнил ваше имя. Вы ведь Уимзи из Баллиола? Уимзи увидел, как проходивший мимо Толбой при этих словах сбился с шага и оглянулся, лицо у него было, как у мертвеца. Уимзи покачал головой. — Моя фамилия Бредон, — сказал он. — Бредон? — Мистер Бразерхуд казался крайне озадаченным. — Бредон? Не помню, чтобы слышал это имя. Но разве не вас я видел, когда вы играли за Оксфорд в одиннадцатом году? У вас слишком характерный резаный удар, и я готов поклясться, что последний раз видел вашу игру в одиннадцатом году на «Лордсе»[85], когда вы заработали сто двенадцать очков. Только мне казалось, что того игрока звали Уимзи — Питер Уимзи из Баллиола, лорд Питер Уимзи. Как сейчас помню… В этот неловкий момент их беседа была прервана. Два человека в полицейской форме пересекали поле в сопровождении третьего, одетого в штатское. Пробираясь сквозь толпу игроков и зрителей, они направлялись к паре, стоявшей у ограды перед павильоном. Один из полицейских тронул лорда Питера за руку. — Вы — мистер Дэс Бредон? — Да, — с некоторым удивлением ответил Уимзи. — Тогда вам придется пройти с нами. Вы задержаны по подозрению в убийстве, и я обязан предупредить вас, что все сказанное вами может быть использовано в качестве доказательства вашей вины. — Убийстве? — воскликнул Уимзи. Полицейский говорил нарочито громко, и вся толпа застыла в изумленном любопытстве. — Чьем убийстве? — Убийстве мисс Дайаны де Момери. — Боже милостивый! — сказал Уимзи. Оглянувшись, он понял, что человек в штатском — это главный инспектор Паркер; тот незаметно кивнул в знак подтверждения. — Ладно, — сказал Уимзи. — Я пойду с вами, но мне абсолютно ничего об этом не известно. Вам придется сопроводить меня в раздевалку, мне надо переодеться. Уимзи направился в павильон между двумя полицейскими, а мистер Бразерхуд задержал готового было двинуться вслед за ними Паркера. — Вы подозреваете его в убийстве? — В убийстве молодой женщины, сэр. Очень жестоком. — Вы меня удивляете, — сказал старик. — Вы уверены, что задержали нужного человека? — Абсолютно уверены, сэр. Он хорошо известен полиции. Мистер Бразерхуд покачал головой и добавил: — Ну, может, его имя и Бредон, но он невиновен. Невиновен, как ангел, друг мой. Вы видели, как он играл? Он чертовски хороший крикетист, и он такой же убийца, как и я. — Всякое бывает, сэр, — невозмутимо ответил инспектор Паркер. — Вы только представьте себе! — воскликнула мисс Росситер. — Я всегда знала, что с ним что-то не так. Убийство! Подумать только! Он мог любому из нас перерезать горло! Что вы об этом думаете, мисс Митьярд? Вас это, кажется, удивило? — Да, удивило, — ответила мисс Митьярд. — Никогда в жизни ничто не удивляло меня больше. Никогда! Глава 19 Две ипостаси одной одиозной личности — Это факт, старина, — рассказывал Паркер, пока полицейская машина мчалась к Лондону. — Дайана де Момери найдена сегодня утром с перерезанным горлом в лесу возле Мейденхеда. Рядом с телом лежала свистулька, а в нескольких ярдах дальше за куст ежевики зацепилась черная маска — словно кто-то потерял ее, поспешно убегая. Опрос, проведенный среди ее друзей, выявил, что она накануне ближе к ночи уехала с человеком по имени Бредон, который был в костюме Арлекина и в маске. Серьезные подозрения, соответственно, пали на вышеупомянутого мистера Бредона, и Скотленд-Ярд с похвальной расторопностью выследил этого человека в Ромфорде и взял под стражу. Подозреваемый, когда ему было предъявлено обвинение, ответил… — Да, я это сделал, — закончил за него Уимзи. — И в каком-то смысле, Чарлз, так оно и есть. Если бы эта девушка со мной не познакомилась, она была бы жива. — Ну, невелика потеря, — бездушно заметил главный инспектор. — Я начинаю понимать их игру. Они еще не знают, что ты — не Дэс Бредон, и их идея состоит в том, чтобы тихонько притормозить тебя, выиграть время и уладить свои дела. Им известно, что при обвинении в убийстве тебя под залог не выпустят. — Ясно. Что ж, они не так умны, как я думал, иначе давно бы уже разоблачили меня. Что дальше? — Мой план таков: мы немедленно предпринимаем шаги, чтобы убедить их, что Дэс Бредон и лорд Питер Уимзи — не один, а два разных человека. Ламли, тот тип все еще следует за нами? — Да, сэр. — Позаботьтесь, чтобы он не потерял нас в потоке движения в Стратфорде. Мы везем тебя для допроса в Скотленд-Ярд, и этот простак должен увидеть, что ты благополучно вошел в здание. Я организовал присутствие кое-каких журналистов, и мы снабдим их всеми подробностями ареста и твоего отвратительного прошлого. Потом ты как Дэс Бредон позвонишь себе как лорду Питеру Уимзи и попросишь его приехать, чтобы помочь в твоей защите. Тем временем тебя выведут через черный ход… — Под видом полицейского? О! Чарлз, позволь мне сыграть полицейского! Я мечтаю об этом. — Ну, вообще-то ты не укладываешься в норматив по росту, но мы что-нибудь придумаем. К тому же полицейский шлем хорошо скрывает лицо. Так или иначе, ты отправишься домой или в свой клуб… — Только не в клуб. Я не могу появиться в «Мальборо» в форме полицейского. Хотя погоди… «Эгоист»! Туда можно. Там у меня есть комната, и в «Эгоисте» никому нет дела до того, чем ты в ней занимаешься. Отлично. Поедем туда. — Хорошо. Там ты переоденешься, явишься в Скотленд-Ярд разгневанный и будешь громко поносить мистера Бредона за неприятности, которые он тебе доставляет. Можешь дать интервью по этому поводу, если захочешь. Потом отправишься домой. Воскресные газеты напечатают пространные материалы с фотографиями о вас обоих. — Великолепно! — А в понедельник ты предстанешь перед судом, где тебе будет обеспечена защита. Жаль, что ты не сможешь присутствовать в суде в двух лицах, но, боюсь, это уже за пределами наших возможностей. Тем не менее тебя должны увидеть на публике сразу после этого, и ты должен обратить на себя внимание. Можешь прошвырнуться по Сэвил-роу[86] или пусть у тебя сломается машина где-нибудь в людном месте… — Нет, — сказал Уимзи. — Вариант сломанной машины я категорически отвергаю. Всему есть пределы. Не возражаю против того, чтобы меня понесла лошадь и я спасся только благодаря своему искусству верховой езды. — Хорошо, это — на твое усмотрение. Важно только, чтобы об этом написали в газетах. — Напишут. Уж прорекламировать себя тем или иным способом я смогу. Ведь реклама теперь мой конек. Кстати, все это значит, что я не смогу быть на работе в понедельник? — Естественно. — Но это очень плохо. Мне нужно закончить проект рекламной кампании «Уиффлет». Армстронг очень на это рассчитывает, и я не могу его подвести. А кроме того, мне самому это интересно. Паркер посмотрел на него с изумлением. — Питер, похоже, ты становишься приверженцем деловой этики? — Черт возьми, Чарлз. Ты не понимаешь. Это и впрямь грандиозная схема. Она станет величайшим рекламным трюком со времен «Горчичного клуба»[87]. Но если это тебя не трогает, есть и другая причина. Если я не выйду на работу, ты не узнаешь, каким будет заголовок рекламного объявления «Нутракса» в следующий четверг, и не перехватишь очередную поставку. — Это мы можем выяснить и без тебя, старина. А если тебя убьют, нам это еще меньше поможет, так ведь? — Наверное. Чего я не могу понять, так это почему они до сих пор не убили Толбоя. — Да, мне это тоже непонятно. — Скажу тебе, что думаю я. Они пока не определились со своими дальнейшими планами и будут держать его до следующего вторника, потому что им нужно распространить еще одну партию по старым каналам. Они считают, раз я убран с пути, то можно рискнуть. — Может быть. Во всяком случае, будем надеяться, что это так. Ну, вот мы и приехали. Выходи и постарайся как можно лучше изобразить рассерженного негодяя.