Платье хорошо сочеталось со стилем жизни в маленьком городке и выглядело безобидно. Костюм прекрасно сочетался с моими глазами, волосами и с повышенной тревожностью, рукава заканчивались выше локтя, а брюки были переделаны в удлиненные шорты. Я примеряла клетчатое платье перед зеркалом, когда раздался стук в дверь. — Войдите. Вошла мисс Пентикост и плотно закрыла за собой дверь. Она приблизилась и села на узкую кровать. Я могла бы надеяться на извинения, но слишком хорошо знала своего босса. — Я говорила о наркотиках. — Когда? С кем? — спросила я, стаскивая с себя платье. — С вами. Когда сказала, что у нас есть кое-что, что может заинтересовать офицера Энгла, я имела в виду героин, а не криминальное прошлое мистера Калищенко. Я подняла оба наряда. — Который лучше, по-вашему? — спросила я. — Не могу выбрать между девчонкой с соседнего двора и Кэтрин Хепберн. — У вас есть время погладить одежду? — спросила она. — У меня и застегнуться-то нет времени. — Тогда желтый костюм. Я бросила клетчатое платье на пол и надела костюм. — Так вот, героин, — продолжила она. — Мы должны сделать все возможное, чтобы это пока осталось между нами. — Я собираюсь взять его с собой, — заявила я, застегивая костюм. — Дать Джо на пробу. Спросить его мнение относительно рецептуры. Может, пригласить и шефа Уиддла попробовать и… — Я вас поняла, — вздохнула она. — Уж конечно, я способна не проболтаться об этом, — сказала я, копаясь в чемодане в поисках подходящей к желтому обуви. — И все же было бы неплохо по возможности поинтересоваться, какие бунтарские склонности имела мисс Доннер до того, как присоединилась к цирку. Я вытащила белые ботинки на широком каблуке. Не самая практичная обувь, но больше ничего к канареечно-желтому у меня не было. — То есть вы хотите сказать, что я должна получить больше, чем отдать, — сказала я, сунув ноги в ботинки. — Желательно то, что будет полезно в расследовании убийства. Она окинула меня знакомым страдальческим взглядом и сняла с моего плеча невидимую пылинку. — Что бы вы ни делали, будьте осторожны, — сказала мисс П. — Думаю, я справлюсь, — заверила я и напоследок еще раз быстро причесалась. — Кроме того, мы ведь знаем, что убийца Руби был правшой. Значит, я обедаю с единственным человеком в городе, которого точно можно исключить из числа подозреваемых. Глава 16 Кафетерий в аптеке «Лайонс» был практически таким же, как тот, что в трех кварталах от нашего дома в Нью-Йорке. Не считая ограниченного меню (ни одного слова «кошерный»), акцента официанта (провинциальный вместо бруклинского), вида из окна (ни одного здания выше двух этажей) и того, что все смотрели на меня как на экспонат, даже не думая скрывать свое любопытство. Джо тоже это заметил. — Извини, что все так таращатся, — сказал он, нанизывая на вилку капустный салат. — Думаю, в городе уже знают, кто вы и почему вы здесь. — Могу поспорить, это случилось при участии вашей секретарши. Я приподняла верхний кусок хлеба на своем жареном сэндвиче и сморщила нос. Я пробовала сэндвичи и хуже, но не такие унылые. — Ну, она же вдова Марти Гибсона, — ответил он, как будто это все объясняло. Пока я напрягала мозг, выбирая наряд, он так и остался в полицейской форме. Однако сидела она на нем отлично. Портупею с револьвером Джо любезно снял и положил на сиденье рядом с собой. В конце концов мне пришлось задать очевидный вопрос: — И кто такой этот Марти Гибсон? — Он был шефом полиции до Тома Уиддла, — ответил Джо. — Умер при исполнении. От сердечного приступа. Том был его заместителем, поэтому стал исполняющим обязанности. Потом городской совет назначил его шефом, с тех пор он так и работает. Это было двадцать с хвостиком лет назад. У Рут — миссис Гибсон — было два парня-старшеклассника, и на пенсию ей было не прожить. Том, в сущности, придумал эту должность для нее. — И каким образом она стала стоппардской версией Хедды Хоппер?[6] — Она не особо сплетничает, — без убеждения в голосе сказал он. — Но предана шефу. Считает себя кем-то вроде сторожевого пса. И каждого нарушителя спокойствия воспринимает как личную обиду. — А я нарушитель спокойствия? — Ты… необычная, — ответил он, изящно уклонившись от ответа. — Ах, необычная. Я пожевала это слово вместе с сэндвичем. — Кому интересны умные или красивые? Необычные — вот в чем фишка. Он перестал жевать и прищурился, и я заметила, что он собирается извиниться. — Дразнишь меня, да? — Продолжай в том же духе — и станешь настоящим детективом. — Кстати, о том, как стать детективом. Каким образом умная и красивая девушка вроде тебя нашла такую работу? — Повезло оказаться в нужном месте в нужное время. А еще я необычная. Я вкратце поведала ему историю моего знакомства с мисс Пентикост. Некоторые подробности я опустила, в особенности что я метнула нож в спину человеку, спасая жизнь мисс П. — Невероятно, — сказал он, когда я закончила. — У меня интересная жизнь, — отозвалась я, выбирая молочный коктейль. — А ты? У тебя была интересная жизнь? Эти слова стерли с его лица улыбку. — Это лучший способ спросить, как я потерял руку. — Я склонялась к версии, что ты подрался с аллигатором. А потом вспомнила вот об этом. Я кивнула в сторону окна, где была приклеена выцветшая желтая листовка: Протяните руку помощи нашим мальчикам! Покупайте облигации победы! Джо взглянул на листовку и с отвращением отвернулся. — Это придумал кто-то из банка, — сказал он между глотками рутбира[7]. — Устроили парад в честь меня и еще пары ребят, которые вернулись примерно в то же время. Посадили нас в кабриолет мэра и провезли по главной улице. — Ты принарядился по такому случаю? Джо фыркнул и закашлялся газировкой. Теперь на нас смотрели даже те, кто не смотрел раньше. — Проклятье, — сказал он, чихая рутбиром. — Ты меня подловила. — Тогда задам прямой вопрос. Как ты потерял руку? — Арденны, — ответил он, схватив охапку салфеток и вытирая газировку с лица. — Вторая неделя контратаки. Немецкий снаряд разорвался рядом со мной. Я даже не знал, что случилось, пока через два дня не очнулся в полевом госпитале. Это явно был хорошо отрепетированный ответ. Я гадала, сколько раз — сколько сотен раз — ему задавали этот вопрос. — Ты ведь не был левшой? Он покачал головой.