— Помощник пастора. Время от времени подменяет моего отца. Я не могла представить добродушного аптекаря на месте Иоанна Крестителя, о чем и сказала Джо. — Лучше уж он, чем я, — ответил он. Я удивленно посмотрела на него, и он объяснил: — Некоторое время мне приходилось подменять отца. — Ты?! Проповедник? — А что, по-твоему, я рожей не вышел? Черт, да я ведь изучал теологию и все такое. Видимо, на моем лице отразилось недоверие. — Ага, это была больше папина идея, чем моя. Он не учился в колледже и всегда об этом сожалел. Бросил учебу в тринадцать и стал лесорубом. Пятнадцать лет валил лес в Мэне, пока однажды вечером его не пригласили на религиозное собрание, и… так все и завертелось. — Что случилось в школе теологии? Он поставил на стол левый локоть и повернулся так, будто собирается поставить и правый. Но быстро понял, что делает, и смущенно откинулся на спинку стула. — Много чего случилось. Отец сказал бы, что я потерял веру. — А что скажешь ты? Его глаза смотрели на меня, но взгляд будто остановился на чем-то в тысяче миль позади меня. После долгой паузы он пожал плечами. — Я бы тоже сказал, что потерял веру. Я попыталась сместить фокус: — А как ты променял Библию на полицейский значок? Крутой поворот. Он покачал головой. — Когда я вернулся, шеф Уиддл предложил мне работу. Думаю, в основном из жалости. Похоже, разговор приближался к знаку «тупик», а я не знала, куда повернуть. — Слушай, я о многом хотела бы тебя спросить, — начала я. — Но один вопрос по-настоящему не дает мне покоя. — Так спроси. — Как ты относишься к молочным коктейлям? В аптеке «Лайонс» не отличают сэндвич от приманки для крыс, но молочные коктейли у них отличные. Я остановилась на клубничном, а Джо выбрал ванильный, и я постаралась не использовать это против него. Мы пошли обратно в полицейский участок. Уже у крыльца я выпалила вопрос, который так долго откладывала: — Так ты не ходил в цирк встретиться с Руби? Где-то за час до ее смерти? Он остановился. Молочный коктейль выплеснулся ему на руку. Джо попытался вытащить из кармана носовой платок, не выпуская из руки стакан. В конце концов я достала свой платок и вытерла молоко с его пальцев. — Какое точное время. Почему ты спрашиваешь? — Кое-кто видел, как в тот вечер она разговаривала с мужчиной. Он подходит под твое описание. Мейв сказала, что это, вероятно, был мужчина, так что формально все верно. — Нет. — Нет? — Нет, я не ходил в цирк. Нет, это был не я. — Старая любовь вернулась в город после побега, и ты не пришел встретиться с ней? — я сделала многозначительную паузу. — Для этого нужна незаурядная сила воли. — Кто сказал тебе, что видел меня? — спросил он. — Никто не говорил ничего такого на допросах. Он был раздражен и не потрудился это скрыть. — Я не говорила, что это был ты. Просто какой-то мужчина. — Но кто это сказал? Я промолчала. — Ладно, — сказал он. — Вы ведь сыщики из большого города. Не доверяете провинциальным копам. Он бросил стаканчик в урну. Тот стукнулся о край, расплескивая повсюду молоко. — Вот черт. Джо шагнул к ступеням, но внезапно остановился и обернулся. — Слушай, я знаю, что русский — твой друг. И тебе хочется, чтобы это был не он. Но скрывать от нас информацию… от меня и шефа… это ни к чему хорошему не приведет, — сказал он. — Для нас это тоже личное. Мы хотим узнать правду не меньше, чем ты. Я почувствовала, что краснею. Я завалила допрос в двух шагах от финишной прямой. — Прости. Я не хотела… — Нет, это ты меня прости. Я думал… Не знаю, о чем я только думал. И мне жаль, что улики указывают на твоего друга. Он поругался с ней. Это был его нож. Он даже ничего не отрицает. Можешь расспрашивать меня сколько угодно, но тут уже ничего не поделаешь. Он развернулся и стал подниматься по лестнице к двойным дверям полицейского участка. — Я тебя и не расспрашиваю! — крикнула я вслед. — Нет, расспрашиваешь, — бросил он через плечо. — Это твоя работа. Ему пришлось извернуться, чтобы открыть дверь левой рукой, но он справился. Сумел даже хлопнуть дверью. Глава 17 На обратном пути к ферме я прокручивала этот разговор в голове, разбирая и снова собирая в попытке понять, что я уже знаю, чего не знаю и когда могла бы поступить лучше. Ответы были: «почти ничего», «почти все» и «когда обвинила его во лжи». В таком порядке. Ну ладно, думала я, сворачивая на шоссе. Он, может, и красавчик, но все равно коп. Я не должна добиваться его внимания. Особенно если хочу доказать, что Калищенко невиновен, а босс Джо — остолоп и деревенщина. Я собиралась посвятить мисс Пентикост в подробности нашей беседы, но не тут-то было: ее не оказалось дома. Вместо нее я обнаружила за кухонным столом Дока, который опустошал запасы пива. Перед ним лежала пачка открыток. — Ваш босс ушла в цирк, — сообщил он. — Думаю, собирается попасть на двухчасовое шоу в главном шатре. Зная ее, я могла быть уверена, что уже к финальному поклону она сложит два и два, вычислит убийцу и закует его в наручники. Но на случай, если этого не произойдет, мне лучше заняться делом. — Это те, которые вам присылала Руби? — спросила я, указывая на открытки. — Да… Я… э-э-э… вытащил их из ящика. Пришлось… передвинуть кое-какие ваши вещи. Я вернул их на место, но… Простите, если я… Я не особо понимала, за что он извиняется, да и он тоже не понимал. Я пересчитала пустые бутылки, выстроившиеся в ряд у стены. Гораздо больше, чем у меня пальцев. — Ладно, Док. День был долгим, а вечером еще и поминки. Не хотите немного вздремнуть? Я пойду наверх и тоже посплю. Он поднял голову, глаза за стеклами очков были мутными и расфокусированными. — Думаете, стоит? — Да. Я отвела старика в гостиную. Когда я уложила его на диван, Док схватил меня за руку. — Кинотеатр. «Великолепный». Я должен открыть кинотеатр.