Он одарил присяжных еще одной скромной улыбкой. Они ответили тем же. Мисс Пентикост осталась серьезной. — Его слова были такими: «Слушай, ты, неуклюжая сучка. Выметайся отсюда, а не то я тебя вышвырну». Покрутить зажигалку, открыть, закрыть. Уитсен в притворном ужасе воздел руки к небу и повернулся к своему клиенту. С заднего ряда я мельком увидела смущенную улыбку Сендака. Интересно, сколько раз они это репетировали? Могу поспорить, они посвятили этому меньше времени, чем мы с мисс П. — трюку с зажигалкой. — «Неуклюжая сучка»? Почему именно так? — Я споткнулась о рухнувший дверной косяк. Уитсен покачал головой. — Вероятно, мой клиент с самого начала не произвел хорошего впечатления, верно? — Честно говоря, Сендак вообще не оставил о себе впечатления, — объявила мисс Пентикост. — Я быстро забыла его. Покрутить зажигалку, открыть, закрыть. Сендак неловко поерзал, поставил скрещенные было ноги прямо, затем снова положил ногу на ногу, но уже другую. — Мне трудно в это поверить, мисс Пентикост. Учитывая его слова и отношение. — О, не проходит и дня, чтобы меня не назвали сучкой, — сказала она, вызвав пару смешков у присяжных. — И все-таки вряд ли можно его винить, — сказал Уитсен. — Это было место преступления. А вы человек с улицы. Даже не работаете на клиента, который вам платит. Слоняетесь вокруг, затаптываете улики. Я бы, наверное, тоже был груб. Кларк встал. — Ваша честь, мистер Уитсен говорит за своего клиента. — Простите, ваша честь. Беру свои слова обратно, — отозвался Уитсен. — Иногда меня заносит. Я уже начинала ненавидеть эту приветливую улыбку. Трюк, который хотела провернуть мисс Пентикост, было бы легче проделать во время допроса со стороны обвинения. Тогда мы могли бы сами прописать сценарий. Но она настаивала на том, чтобы сделать это во время перекрестного допроса. — Мистер Сендак расслабится, — объяснила она мне. — Но, что важнее, рядом с ним не будет адвоката. Сендак будет сидеть и слушать рассказ о своих преступлениях. Преступлениях, которыми он гордится, причина которых коренится в глубинных изъянах его личности. В потребности все контролировать. В потребности во власти. Его внешняя оболочка станет тонкой и хрупкой. Понадобится только легкий толчок, чтобы она рухнула. Теоретически, Сендак выглядел расслабленным. Окружной прокурор проинструктировал свидетелей обвинения, чтобы называли его только по фамилии. Никаких «мистеров». Как будто он предмет, а не личность. И чтобы при любой возможности вставляли словечки вроде «трусливый» и «слабый». Сломленный. Трюк с зажигалкой был частью большой задумки. Мы нашли в точности такую же зажигалку, какую обнаружили у него при аресте. Она должна была привлечь его внимание. Чтобы его мысли и взгляд сосредоточились на мисс Пентикост, а не на игре с присяжными. Последние две недели я тренировала мисс Пентикост, чтобы она не выронила зажигалку. Этой технике мы научились во время последнего нашего крупного дела, в котором была замешана мошенница-медиум, использовавшая похожие трюки, чтобы выведать секреты своих клиентов. Мисс П. объяснила, что этот наш гамбит очень похож на один прием в фехтовании. Она заинтересовалась этим видом спорта после того, как я подарила ей на Рождество трость со шпагой. Она назвала этот прием французским словом, которое я не сумела произнести тогда и не смогу вспомнить сейчас. — Ты открываешься, напрашиваясь на атаку, даешь сопернику возможность тебя проткнуть. Для тех, кто не увлекается фехтованием, поясню: фактически шансы были равны. Даже если нас постигнет неудача, остается вероятность, что присяжные сами вынесут обвинительный приговор. Очень слабая вероятность. Я обзвонила всех накануне вечером. Ни один из присяжных не был уверен в его невиновности. Но пятеро колебались. А окружному прокурору точно не выпадет второй шанс. Вот так обстояли дела. Это была последняя и самая верная возможность посадить Сендака навсегда. Мисс П. оставалось лишь обвести вокруг пальца лучшего адвоката города и заставить обвиняемого показать присяжным свое истинное лицо, хотя он столько времени репетировал совершенно противоположное. Я бы сказала «проще пареной репы», но от меня уже натурально шел пар, так что не буду врать. Уитсен подготовился к следующему уколу. — В своих прежних показаниях вы говорили, что в следующий раз увидели мистера Сендака во время другого пожара. — Верно. Он стоял на другой стороне улицы и смотрел на пламя. — Как и сотни других людей, правда? — Верно. — И все же вы сосредоточились на нем. Избрали именно его объектом своего расследования. Не имея никаких улик, вы сочли его подходящей кандидатурой. Это так? — Да, верно, — кивнула мисс П. — Он был там единственным человеком, связанным с пожарным департаментом? — Нет. — Нет, там было еще несколько пожарных, которые услышали сирену и пришли, хотя не были в смене в этот день. Потому что это их работа. Даже если они не на посту. Они защищают добропорядочных горожан. Я думала, что Кларк снова возразит, но он благоразумно притворился немым. Предоставил все моему боссу. — Мисс Пентикост, возможно, истинная причина, по который вы направили свой гнев на мистера Сендака, заключается в том, что ваша первая встреча с ним прошла так плохо? Потому что он имел смелость сказать, что дилетанту нечего делать на месте преступления? Потому что обозвал вас нехорошими словами? Разве вы не относились к моему клиенту с предубеждением с самого начала? Покрутить зажигалку, открыть, закрыть. — Да. Все в зале затаили дыхание, включая Уитсена. — Вы признаете, что относились к моему клиенту с предубеждением? Уитсен едва скрывал свою радость. — Вне всякого сомнения, признаю, — будничным тоном заявила мисс П. — Но не потому, что он меня обозвал. Он просто выглядел как типичный поджигатель. Ее слова подняли волну перешептываний, и на этот раз судья Харман воспользовался молотком. Все в зале обменивались взглядами, от слегка насмешливых до глубоко недоуменных. Все, кроме Уитсена. Он замер. Как будто шел по минному полю и вдруг услышал щелчок под ногой. Ему следовало бы задать очевидный вопрос: «Что значит — выглядел как типичный поджигатель?» Но первое правило судебного процесса — не задавать вопросов, на которые не знаешь ответа, а Уитсен понятия не имел, что может сказать мисс Пентикост, если он станет на нее давить. В сущности, у него было два варианта. Он мог просто оставить все как есть, но присяжные слышали эти слова и гадали, что она имела в виду. К тому же Кларк обратит внимание на то, что он пытается сменить тему, и тогда Уитсен уже не будет править бал. Или «Перри Мейсон из реальной жизни» может тщательно сформулировать следующий вопрос в надежде, что сумеет направить свидетеля в нужную сторону. Покрутить зажигалку, открыть, закрыть. За столом защиты ерзал Сендак, словно кто-то подсунул на сиденье кнопку. Пару секунд поразмыслив, Уитсен подошел почти вплотную к свидетельской трибуне. Я не могла сдержать улыбку. Кажется, он попытается управлять Лилиан Пентикост. Да поможет ему Бог. — Вы решили, что мой клиент, честный труженик, законопослушный гражданин без единого привода в полицию, даже не нарушавший правила парковки, посвятивший свою жизнь безопасности горожан, выглядит как поджигатель? Вот почему вы воспользовались своим влиянием на полицию и окружного прокурора, чтобы разрушить жизнь мистера Сендака? Мой босс слегка пожала плечами. — Насколько я понимаю, его жизнь уже лежала в руинах, — сказала она. — Несколько месяцев назад от него ушла жена, разве нет? Поднялась новая волна перешептываний, а Сендак задергался как припадочный. Я не видела его лицо, но присяжные видели. И что-то явно привлекло их внимание. Судья Харман снова подался вперед. — Мисс Пентикост? Вы хорошо себя чувствуете? Вполне уместный вопрос. Лилиан Пентикост не была несдержанной, это все знали. Она стояла на свидетельской трибуне больше раз, чем мне было лет, и впервые ее показания были окрашены личным отношением к подсудимому. — Вполне неплохо, — ответила она. Покрутить зажигалку, открыть, закрыть. Уитсен наверняка уже понял: что-то не так. Но наживка выглядела слишком привлекательно. Главный свидетель обвинения — женщина, которая могла отправить его клиента на электрический стул, — призналась, что изначально была настроена с предубеждением. Скорее всего, он уже почуял ловушку. Но, как я понимаю, решил, что, раз уж все катится в тартарары, у него, по крайней мере, будут основания для апелляции. Он шагнул вперед, послав к черту минное поле. — Мисс Пентикост, так почему мой клиент с первого взгляда произвел на вас впечатление поджигателя? — спросил он, вложив в вопрос как можно больше сомнений. Мисс Пентикост перевела дыхание и едва заметно наклонилась вперед. Все в зале, сами того не осознавая, подались вперед вместе с ней.