— Вставать-то спозаранку, чтобы чистить загоны, — сказал он. — Не поверите, сколько дерьма может произвести малютка Джинглз. Хотя вы, мисс Паркер, может, и знаете, вы же сами чистили стойла. Доброй вам всем ночи. В конце концов в нашей уменьшившейся группке снова завязался разговор и быстро скатился к любимой теме всех артистов — какой была жизнь в старые добрые времена и почему теперь все не так. — Раньше мы ставили двухчасовое шоу и ни один артист не выходил дважды, не считая клоунов, — сказал Большой Боб. — А теперь все должны выходить на бис, иначе публика чувствует себя обманутой. На похоронах я была слишком занята собственными чувствами, чтобы посчитать присутствующих, но сейчас, когда он об этом заговорил, поняла, что среди скорбящих не хватало многих лиц. — Что случилось? — спросила я. — Да как обычно, — ответил Боб. — Одни уходят в более крупные труппы. Туда, где больше платят. Другие просто стареют. Барт ушел на покой, купил ранчо в Аризоне. Ди сбежала во Флориду. Почти уверен, что Винсент тоже посматривает на сторону. А он здесь вырос. Я почувствовала укол вины. Ведь я была одной из тех, кто сбежал ради заработка получше. Конечно, Большой Боб сам подтолкнул меня к этому, но я не особо сопротивлялась. — Да и публика редеет, — посетовал владелец цирка. — Не то что десять лет назад. Даже перед самым началом войны через наши ворота проходило вдвое больше людей. Мейв махнула в его сторону рукой с многочисленными кольцами. — Дорогуша, Стоппард — это убогий городишка. Нельзя приехать сюда и думать, что здесь будет столько же посетителей, сколько в Чикаго, — сказала она, слегка растягивая слова. — Лично мне кажется, что дела идут отлично. — Ты так считаешь, потому что сидишь целый день в своей палатке и принимаешь по одному человеку зараз, — возразил Боб. — Конечно, тебе кажется, что народу не стало меньше. И не говори мне про Чикаго. Мы уже много лет не были в Чикаго. И в Цинциннати, и в Балтиморе. А теперь и с Ричмондом то же самое. Нас выдавливают более крупные труппы. Я поражен, что в этом сезоне нам удалось удержаться в Питтсбурге. Он выбил из фляжки последние капли. — Такие места, как Стоппард, — наше будущее, — сказал он. — Если у нас вообще есть будущее. Рэй со стоном поднялся и размял затекшие суставы. — Ну, теперь и мне пора, — сказал он, разглаживая складки на жилете. — Раз вы начали говорить о деньгах, я отчаливаю. — Да брось, Рэй! — возмутилась Мейв. — Вечер только начинается. — Уже почти утро, Мейв. Мне давно пора спать. Мои детки гадают, куда я подевался. Рэй поковылял к «Аллее диковин» и своим восьминогим и безногим друзьям. — Наверное, и мне пора, — пробормотала Мейв. — Пора… как это говорят? Взрослеть. Большой Боб подскочил к ней и помог встать. — Идем, дорогая. Я уложу тебя в постель. — Хватит ко мне клеиться, Бобби, — сказал она. Ее тени для век высохли и потрескались, как старая шпаклевка. Мейв выглядела на свои годы и даже старше. — Вам что-нибудь нужно от меня? — спросил нас Боб перед уходом. — Я бы спросил, каких успехов вы достигли, но боюсь ответа. Мисс Пентикост по-прежнему лежала в шезлонге, слегка прикрыв глаза. Она рассеянно обвела край почти пустого стакана пальцем. — Я бы не назвала это успехом, — сказала она. — Хотя в расследовании открылись интересные перспективы. Это наш стандартный ответ на вопросы клиентов о том, как идут дела. Хотя на этот раз это не было совсем уверткой. Героин, безусловно, был интересной перспективой. — Один вопрос, — добавила она. — Вы сказали, что у многих в труппе есть судимости. А были дела, связанные с наркотиками? Большой Боб вздернул бровь. — Наркотиками? Вы о кокаине? — Кокаин, опиум, героин — что угодно, кроме спиртного или марихуаны. — Если у кого-то из труппы и было что-то такое, то мне об этом неизвестно. А ты знаешь кого-нибудь, Мейв? Мейв резко развернулась. Она упала бы, если бы Боб не подхватил ее. — Знаю ли я кого-нибудь, кто что? — Кого-нибудь, кто в прошлом был связан с наркотой. Тяжелой. Она покачала головой. От этого движения все ее тело еще какое-то время пошатывалось. — Не-а, — сказала она. — Хотя нельзя сказать, что никто из труппы никогда не употреблял. По молодости я давала такого жару, что и Мэйбл Норманд[8] позавидовала бы. А почему вы спрашиваете? Мисс П. равнодушно пожала плечами. — Употребление наркотиков часто идет рука об руку с агрессивным поведением. Как выразилась бы Уилл, я просто прикрываю тылы. Это был хороший маневр, и я могла бы сказать, что Мейв купилась, но Большой Боб — нет. Он взглянул на меня с любопытством и намеком на возмущение из-за того, что его пытались надурить. — А, ну ладно, — сказал он. — Я ничего такого не знаю. Но поспрашиваю. Пошли, Мейв. Я тебя провожу. А вам двоим — спокойной ночи. Мы пожелали спокойной ночи в ответ и остались смотреть, как он ведет старую гадалку к ее трейлеру. Другие группы тоже начали расходиться, в том числе и музыканты. В конце концов остался только скрипач, который наигрывал старую еврейскую мелодию — я слышала, как ее иногда насвистывает Хирам, занимаясь своими делами в морге. Мисс Пентикост потянулась к стоящей у ее ног бутылке виски и плеснула еще немного в свой стакан. Я сдержалась и не стала спрашивать, как она себя чувствует. Больше самого рассеянного склероза она ненавидела только то, что я докучаю ей из-за него. — Хотите поговорить здесь или когда вернемся домой? Похоже, вам здесь уютно. Она повернула голову, чтобы посмотреть, кто может нас услышать. Поблизости не было ни души. Но вокруг стояли трейлеры, и в любом кто-то мог подслушивать у окна. — Думаю, лучше вернуться на ферму, — сказала она. — Здесь нас могут подслушать, нет смысла рисковать. Она залпом осушила свой стакан с виски и кивнула мне, чтобы я помогла ей выбраться из шезлонга. Она оперлась на меня половиной своего веса, и в какой-то момент мы обе чуть не рухнули, но в конце концов я подняла ее. Мы прошли по полю шагов пятьдесят, и тут я услышала звон разбитого стекла и что-то вроде громкого кашля. Я оглянулась, ожидая увидеть пьяного рабочего, ковыляющего домой. Вместо этого я заметила мерцающий огонек где-то в дальнем углу цирка — оранжевый свет, который становился ярче с каждой секундой. Мисс Пентикост тоже это увидела. — Это то, о чем я думаю? — Ага. Я побежала, огибая брезентовое ограждение с внешней стороны, мисс П. следовала за мной так быстро, как только могла. На полпути я услышала, как она громко выругалась. Я оглянулась и увидела, что она растянулась на земле. Она махнула мне. — Бегите, бегите! Так я и сделала. Крики «Пожар!» эхом разносились по всей территории цирка, через щели в изгороди протискивались люди и бежали туда же, куда и я, — к тому месту в дальнем конце, где стена огня начала пробивать себе путь в ночное небо. Горела «Аллея диковин». Глава 21 Горело около двадцати футов брезентового забора и задние стенки деревянных кабинок за ним. Уже собиралась вереница людей с ведрами, они таскали воду из большой цистерны рядом с клетками для животных. Это в цирке Харта и Хэлловея репетировали так же усердно, как и любой номер программы. Огонь — один из главных страхов в странствующем городе, построенном из брезента и дерева. Клоун, акробат или продавец сладостей — все тащили воду, как только раздавался сигнал тревоги. Все были так активны, что пожар удалось бы затушить за несколько минут. Решив прийти на помощь остальным, я подбежала заполнить брешь в веренице людей и чуть не налетела на Поли, который стоял столбом и пялился на пожар. — Рэй! — выкрикнул он. — Кто-нибудь видел Рэя? Укротителя змей нигде не было. И тут я поняла, что заставило Поли паниковать. Дом ядовитых тварей находился прямо в эпицентре пожара. Основную часть переделанного вагона огонь не затронул, но чердак сзади был охвачен пламенем. Прежде чем кто-либо успел его остановить, Поли метнулся через дыру в полыхающем брезенте на «Аллею диковин». И прежде чем кто-либо успел меня остановить, я последовала за ним. Мы вместе обежали вагон и ворвались в Дом ядовитых гадов. Поли схватил табурет, поставил его под люком на чердак и забрался туда. В стеклянных ящиках шумно бегали и скользили обитатели, почуявшие опасность.