— Как только злодейский план был приведен в исполнение, Линь Фан отправился в дом Лян Хуна и заявил, что хочет увидеть его жену по личному и срочному делу. Когда она его приняла, он рассказал ей, что на ее мужа напали бандиты и похитили золото. Он солгал ей, что Лян Хун жив и неопасно ранен и что слуги перенесли его в заброшенный храм в северном предместье Кантона. Лян Хун будто бы послал за Линь Фаном, чтобы тайно посоветоваться о том, что делать дальше. Он сказал также, что Лян Хуну было угодно, чтобы о его несчастье никто не узнал до того, как его супруга и его отец смогут, продав часть состояния, найти средства для возмещения убытков трем купцам. Разглашение секрета подорвало бы доверие к их семье. Он также призывал супругу Лян Хуна немедленно ехать в храм, а он готов ее сопровождать. Госпожа Лян поверила в эту историю, поскольку предусмотрительность была в характере мужа, и, покинув дом через черный ход и никого не оповестив, куда она идет, отправилась с Линь Фаном. Как только они прибыли в тот покинутый храм, Линь Фан сказал госпоже Лян, что супруг ее убит грабителями, но добавил, что он, Линь Фан, любит ее и не покинет в беде. Она пришла в отчаяние и хотела убежать и донести на него, но он принудил ее остаться, а ночью изнасиловал. На следующее утро госпожа Лян уколола палец булавкой и написала кровью на платке прощальное послание своему свекру. Потом она повесилась на стропиле крыши на своем поясе. Линь Фан обыскал тело, обнаружил платок умершей, и последние слова ее подсказали ему, как скрыть преступление. В послании говорилось: «Линь Фан заманил меня в это пустынное место, чтобы надругаться надо мной. Принеся бесчестие дому Лян, ваша раба, ныне оскверненная вдова, считает, что только смертью может искупить этот позор». Линь Фан оторвал правую половину платка, где была написана первая фраза, сжег этот клочок ткани, левую же половину положил в рукав покойницы. Вернувшись в Кантон, он застал старого господина Ляна и его супругу оплакивающими своего сына и потерю состояния. Прохожий обнаружил труп Лян Хуна и сообщил о преступлении. Притворившись, будто он скорбит вместе с этими бедными людьми, Линь Фан осведомился о вдове. Ему сказали, что она исчезла. После лицемерных колебаний Линь Фан рассказал, что у госпожи Лян есть любовник, с которым она встречается в заброшенном храме. Старый господин Лян сразу же отправился в указанное место и обнаружил тело своей невестки, висящее на стропиле. Прочитав послание, он поверил, что несчастная покончила с собой из-за угрызений совести, узнав о смерти мужа. Не в силах выдержать такие тяжкие потрясения, старик тем же вечером выпил яд. Судья дал знак старшине Хуну разлить чай. Отпив несколько глотков, он продолжал: — С того дня его вдова, старая госпожа Лян, которая теперь живет в Пуяне, становится главной фигурой этого дела. Госпожа Лян была умной, энергичной женщиной и принимала живейшее участие во всех семейных делах. Она была уверена в добродетели своей покойной невестки и заподозрила, что все было не так, как рассказал Линь Фан. Она продала имущество дома Лян, чтобы возместить потери трем кантонским негоциантам, а затем отправила своего управляющего в тот покинутый храм для собственного расследования. Чтобы написать на платке, молодая госпожа Лян расстелила его на подушке, и кровь, просочившись через ткань, оставила там следы. Эти коричневатые штрихи позволили восстановить первую фразу письма. Управляющий сообщил вдове о своем открытии, и она поняла, что Линь Фан не только изнасиловал молодую женщину, но и подстроил убийство Лян Хуна, ведь он оповестил несчастную о его смерти еще до того, как труп был обнаружен. И тогда госпожа Лян обвинила Линь Фана в двойном убийстве перед кантонским судом. Но у Линь Фана теперь была часть украденного золота, и он подкупил местного чиновника и лжесвидетелей, один из которых назвал себя любовником умершей госпожи Лян. Дело было закрыто. Ма Жун хотел было задать вопрос, но судья отрицательно покачал головой и стал рассказывать дальше: — Примерно в то же время исчезла и никогда не была найдена жена Линь Фана, сестра Лян Хуна. Линь Фан притворялся убитым горем, но многие подозревали, что он убил несчастную и спрятал труп. Он ненавидел всех членов семьи Лян, не исключая и свою супругу, которая не смогла родить ему ребенка. Таковы факты, изложенные в первом документе госпожи Лян, он был составлен двадцать лет назад. А теперь обратимся к тому, что случилось позднее. Семья Лян сократилась до старой женщины, ее двоих внуков и внучки. Хотя она и утратила девять десятых состояния, репутация дома не пострадала, и несколько его отделений приносили доход. Благодаря разумному управлению госпожи Лян потери вскоре были восполнены, и к семье вернулось былое процветание. Тем временем Линь Фан организовал крупную контрабандную операцию, чтобы еще больше увеличить свое нечестно нажитое состояние. Местные власти начали подозревать его, но у них не было полномочий вести подобные дела. Линь Фан отдавал себе отчет в том, что он рискует предстать перед судом провинции, влияния на который у него не было. Поэтому он придумал новый коварный план, чтобы отвести от себя опасность и окончательно погубить госпожу Лян. Подкупив портового служащего, он приказал тайно разместить на двух джонках семьи Лян ящики с контрабандными товарами, а затем заплатил человеку, чтобы он донес на госпожу Лян. Все состояние дома Лян было конфисковано правительством. Она вновь обвинила Линь Фана, но он был оправдан сначала местным судом, а затем и судом провинции. Тогда госпожа Лян поняла, что Линь Фан не успокоится, пока полностью не уничтожит всю ее семью. Она уехала на дальнюю ферму, принадлежавшую ее родственнику. Хозяйство находилось на месте древней крепости, и одна из башен еще стояла, в ней хранили зерно. Госпожа Лян подумала, что башня сможет защитить их в случае, если Линь Фан подошлет убийц. Он сделал это через несколько месяцев. Госпожа Лян, трое ее внуков, старик управляющий и шестеро преданных слуг забаррикадировались в башне с запасами пищи и воды. Лиходеи попытались тараном вышибить железные ворота, но им это не удалось. Тогда они набрали сухих веток, сделали из них связки, подожгли и начали забрасывать через бойницы в башню. Судья Ди ненадолго замолчал. Ма Жун сжимал огромные кулаки на коленях, а старшина Хун в ярости подергивал усики. — Люди задыхались в дыму, — продолжал судья Ди, — им пришлось выйти. Бандиты зарезали младшего внука госпожи Лян, ее внучку, старика управляющего и шестерых слуг, но, воспользовавшись сумятицей, сама госпожа Лян вместе со старшим внуком Лян Кофа сумела спастись. Главарь убийц сообщил Линь Фану, что уничтожили всех, и тот очень обрадовался. Ужасное преступление вызвало негодование кантонцев. Те, кто знал о вражде семейств, сразу же догадались, кто за него в ответе. Однако Линь Фан уже принадлежал к числу богатейших купцов города, и никто не осмелился ему противостоять. Подлый лицемер демонстрировал бесконечную скорбь и даже предложил вознаграждение за информацию о местонахождении убийц. Их главарь по тайному сговору с Линь Фаном выдал четырех своих людей, они были схвачены, осуждены и обезглавлены. Госпожа Лян и ее внук Лян Кофа укрылись у еще одного дальнего родственника и какое-то время жили там, взяв себе чужие имена. Но она сумела собрать улики против Линь Фана и пять лет назад обвинила его в убийстве девяти человек. Это преступление стало уже настолько известным, что местный судья опасался выгораживать Линь Фана, потому что общественное мнение было не на его стороне. Линь Фан истратил очень много средств на взятки, но тут известный своей неподкупностью чиновник был назначен губернатором провинции. Линь Фан решил исчезнуть на несколько лет. Он поручил преданному управляющему все свои дела, погрузил вещи на три большие речные джонки, взяв с собой несколько слуг и наложниц, и тайно покинул город. Госпоже Лян понадобилось три года, чтобы разыскать убийцу. Узнав, что он обосновался в Пуяне, она решила последовать за ним и снова попытаться отомстить. Ее внук Лян Кофа поехал с ней. Как говорится: «Не пристало сыну жить под одним небом с убийцей его отца». Два года назад они приехали в Пуян. Судья Ди остановился и выпил еще чашку чая. — Теперь мы подошли ко второй части истории. Это обвинение госпожи Лян, два года назад поданное судье Фэну. В этом документе, — судья положил руку на лежавший перед ним свиток, — госпожа Лян обвиняет Линь Фана в похищении ее внука Лян Кофа. Сразу же после переезда, утверждает она, Лян Кофа предпринял расследование деятельности Линь Фана в Пуяне и собрал сведения, достаточные для возбуждения дела. К несчастью, он не захотел сообщать ей подробности. Очевидно, Линь Фан узнал, что Лян Кофа расспрашивает о нем. Однако у госпожи Лян не было никаких доказательств того, что Линь Фан виновен в исчезновении Лян Кофа, кроме истории давней вражды двух семей, и нельзя упрекать моего предшественника судью Фэна зато, что он отклонил это обвинение. А теперь расскажу, что я намерен предпринять. Долгие часы, проведенные в дороге, я размышлял над этим делом. У меня сложилось представление о незаконных делах Линь Фана в Пуяне, и некоторые из собранных Дао Ганем фактов его подтверждают. Прежде всего, я задумался над тем, почему Линь Фан решил скрыться в таком небольшом городке, как Пуян? Богатые и влиятельные люди предпочитают большие города или даже столицу, ведь там легче оставаться незаметным и при этом жить, ни в чем себе не отказывая. Припомнив его связи с контрабандистами и не забывая о его исключительной жадности, я пришел к следующему заключению: он выбрал Пуян за очень удобное расположение для контрабанды соли. По взгляду Дао Ганя судья увидел, что тот понял его мысль. — Со времен славной династии Хань торговля солью является государственной монополией. Пуян находится на Канале, неподалеку от солеварен. Думаю, что Линь Фан обосновался в Пу-яне, чтобы зарабатывать на контрабанде солью. Линь Фан скуп, поэтому он предпочел скромное, но доходное изгнание удобной и дорогой столичной жизни. Отчет Дао Ганя подтвердил мои подозрения. Линь Фан остановил свой выбор на старой усадьбе в пустынном квартале, на небольшом расстоянии от шлюза, потому что такое расположение выигрышно для тайной перевозки соли. Участок земли за чертой города также играет свою роль в операции. Оттуда до дома Линь Фана довольно далеко, потому что приходится совершать объезд через северные ворота. Но если посмотреть на карту, можно увидеть, что по воде расстояние оказывается совсем коротким. Конечно, в одном месте реку перекрывает решетка, но тюки можно легко просунуть между перекладин и перегружать с судна на судно. Канал же предоставляет Линь Фану возможность на своих джонках перевозить соль туда, куда ему нужно. Неудачно для нас то, что сейчас, похоже, он временно прекратил контрабанду и вроде бы готовится вернуться в родной город. Сомневаюсь, что мы сможем собрать против него улики, наверняка он уничтожил все следы своей незаконной торговли. Старшина Хун сказал: — Очевидно, ваша честь, что Лян Кофа нашел необходимые доказательства контрабанды и хотел их использовать против Линь Фана. Может быть, нам попытаться разыскать пропавшего? Вдруг Линь Фан держит его где-то в заточении? Судья Ди покачал головой. — Боюсь, что Лян Кофа давно покинул этот мир. Линь Фан совершенно безжалостен, Дао Гань уже мог в этом убедиться. Линь Фан принял его за человека госпожи Лян, и только случайное вмешательство Ма Жуна спасло его от смерти. Нет, Лян Кофа убит. — Значит, надежды мало, — заметил старшина, — прошло два года с момента убийства, сейчас почти невозможно найти доказательства его причастности. — Увы, это так. Поэтому я сделаю вот что. Пока госпожа Лян оставалась его единственным противником, он всегда точно знал, какие меры следует предпринять, чтобы сорвать ее планы, и ни разу не ошибся. Но я дам ему понять, что с сегодняшнего дня ему придется иметь дело со мной. В мои намерения входит запутать этого негодяя, чтобы он сорвался и допустил оплошность, которая позволит нам схватить его. Теперь выслушайте мои указания. Во-первых, уже сегодня после обеда старшина Хун отнесет Линь Фану мою карточку и известит его о том, что завтра я нанесу ему неофициальный визит. Во время беседы я дам ему понять, что подозреваю его в кое в чем, и предупрежу, что он не должен без разрешения покидать Пуян. Во-вторых, Дао Гань выяснит, кто владеет участком земли, прилегающим к усадьбе Линь Фана, и прикажет ему, от имени окружной власти, разобрать руины, потому что там собираются бродяги. Половина стоимости работ будет оплачена из казны, ты, Дао Гань, наймешь рабочих. Завтра утром они должны начать, ты будешь надзирать за работой вместе с двумя стражниками. И в-третьих, выйдя от Линь Фана, старшина Хун отправится прямо в казарму гарнизона и передаст его начальнику мои письменные инструкции. Солдаты, охраняющие все городские ворота, должны будут задерживать под любым предлогом и допрашивать каждого кантонца, приехавшего в Пуян или покидающего город. А еще несколько солдат должны будут охранять шлюз днем и ночью. Потирая руки, судья Ди закончил с удовлетворенным видом: — Все это даст Лин Фану пищу для размышлений! Есть ли еще какие-то предложения? Цзяо Тай улыбнулся. — Я думаю, стоит потревожить Линь Фана и на его ферме. Давайте я отправлюсь на тот участок земли, что принадлежит правительству и находится напротив владений Линь Фана. Я поставлю там армейскую палатку и денек-другой половлю рыбу в Канале, наблюдая и за шлюзом, и за домом так, чтобы что его обитатели просто не могли бы меня не заметить. Они, несомненно, отправят гонца к Линь Фану, чтобы известить его о шпионе, и это добавит ему беспокойства. — Превосходно! — воскликнул судья и, повернувшись к Дао Ганю, который задумчиво подергивал длинные волоски на щеке, спросил: — А ты что скажешь, Дао Гань? — Линь Фан — опасный человек, — ответил тот, — когда он почувствует, что его обложили, он может решиться на убийство госпожи Лян. Если она умрет, некому будет поддерживать обвинение. Поэтому я предлагаю ее охранять. Когда я ходил к ней, я заметил, что прямо напротив ее дома пустует лавка торговца шелком. Ваша честь могли бы послать туда Ма Жуна и пару стражников, чтобы они следили за безопасностью госпожи Лян. Подумав, судья Ди заметил: — С тех пор как они переехали в Пуян, Линь Фан ничего против нее не предпринимал. Но мы не должны этим обольщаться. Ма Жун, ты отправишься туда уже сегодня. В качестве последней меры я разошлю циркуляр во все армейские посты вдоль Канала к северу и к югу от Пуяна с предписанием осматривать джонки с эмблемой дома Линь и проверять, не перевозят ли они контрабандную соль. Старшина Хун хмыкнул. — Через несколько дней Линь Фан почувствует себя муравьем на горячей сковороде, как говорится в старой пословице. Судья Ди заключил: — Когда Линь Фану станет известно обо всех этих мерах, у него появится ощущение, что он в западне. Кантон, где сильно его влияние и куда он отослал большинство своих подручных, далеко. Более того, ему неизвестно, что у меня нет даже тени доказательства против него. Он будет думать, рассказала ли мне что-то госпожа Лян, или же я сам обнаружил его махинации, или мой кантонский коллега сообщил мне опасные для него сведения. Я надеюсь, что из-за этих волнений он поведет себя неосторожно и сам себя выдаст. Признаюсь, шансы невелики, но это единственное, на что мы можем надеяться. Глава 15 Судья Ди наносит визит купцу из Кантона; две девушки неожиданно прибывают в дом судьи На следующий день, после полуденного заседания, судья сменил официальный наряд на простое синее платье, надел черную шапочку и отправился в паланкине к Линь Фану. Сопровождали его лишь два стражника. Подъехав к большим воротам, судья Ди приподнял занавеску и увидел около десятка людей, занимавшихся расчисткой развалин слева от дома Линь Фана. Дао Гань наблюдал за ходом работ, сидя на груде кирпичей, и по его лицу было видно, что он очень доволен. Как только один из стражников постучал, ворота распахнулись, и носильщики прошли в первый двор. Выйдя из паланкина, судья увидел высокого, худощавого мужчину величественного вида, ожидавшего его у подножия лестницы, ведущей в дом. Кроме коренастого и широкоплечего человечка, в котором судья угадал управляющего, других слуг не было видно. Высокий мужчина почтительно поклонился судье и низким голосом произнес: — Перед вами купец Линь Фан. Соблаговолите, ваша честь, перешагнуть порог моей жалкой лачуги. Поднявшись по ступеням, хозяин и гость вошли в просторный зал, обставленный просто, но со вкусом. Они сели в кресла из резного черного дерева, и управляющий принес чай с кантонскими сладостями. Положенный по этикету обмен любезностями состоялся. Линь Фан говорил на языке северных провинций свободно, но с заметным кантонским акцентом. Беседуя, судья Ди разглядывал хозяина дома. На вид ему было около пятидесяти. У него было худое, вытянутое лицо с жидкими усами и седой бородкой. Особенно судью Ди поразили глаза Линь Фана — странные, застывшие. Казалось, взгляд его двигался лишь с поворотом головы. Если бы не холодные, неподвижные глаза, было бы трудно поверить, что этот важный, вежливый господин был в ответе по меньшей мере за дюжину жестоких убийств. Одет Линь Фан был в длинное темное платье и расшитый кафтан, какие любят кантонцы, голову прикрывала простая шапочка из черного шелка. — Я пришел к вам неофициально, — сказал судья Ди. — Мне нужно частным образом переговорить с вами об одном деле. Линь Фан поклонился и произнес ровным голосом: — Жалкий и невежественный торговец в вашем полном распоряжении. — Несколько дней назад, — продолжал судья, — пожилая женщина из Кантона по имени Лян явилась в суд и рассказала длинную и бессвязную историю, в которой обвиняла вас в разных преступлениях. Я не смог понять, в чем же было дело. Позже мне сказали, что бедная женщина не в своем уме. Она передала мне сверток документов, которые я не дал себе труда прочитать, поскольку наверняка они заполнены причудами ее больного разума. К несчастью, закон не позволяет мне закрыть дело без хотя бы одного слушания. Поэтому я решил нанести вам дружеский визит, чтобы мы могли обсудить, как хотя бы внешне удовлетворить старую женщину, не теряя на это слишком много времени. Конечно, вы понимаете, что так обычно не делается, но пожилая женщина не в себе, а вы — человек с безупречной репутацией, поэтому я решил, что мои действия вполне оправданны. Линь Фан поднялся и низко поклонился судье, чтобы выразить свою благодарность. Снова сев, он медленно покачал головой. — Это очень грустная история. Мой покойный отец был лучшим другом покойного мужа госпожи Лян. В течение многих лет я делал все, чтобы продолжить, больше того, чтобы укрепить дружеские связи между нашими семьями, хотя временами это было мучительно. Я должен сообщить вашей чести, что если мои дела процветали, то дела семьи Лян шли все хуже и хуже. Отчасти это произошло из-за превратностей судьбы и бед, которые нельзя было предотвратить, отчасти из-за того, что у сына друга моего отца, Лян Хуна, отсутствовала деловая хватка. Я несколько раз протягивал ему руку помощи, но, похоже, само Небо отвернулось от семьи Лян. Когда бандиты убили Лян Хуна, старая госпожа Лян взяла дело в свои руки. К несчастью, она допустила непростительные ошибки и понесла большие убытки. Преследуемая кредиторами, она связалась с контрабандистами. Это вскрылось, и все имущество семьи было конфисковано. После этого старая женщина решила переселиться в деревню. Разбойники сожгли ее усадьбу, убили двоих внуков и нескольких слуг. Хотя после истории с контрабандой мне пришлось порвать с ней отношения, горе, выпавшее на ее долю, было таким ужасным, что я не смог остаться в стороне. Я предложил большую награду тому, кто поможет задержать убийц, и был рад, когда правосудие восторжествовало. Увы, все эти злоключения повредили рассудок госпожи Лян, и она вообразила, что причиной их являюсь я. — Что за нелепая идея! — воскликнул судья Ди. — Вы были ее лучшим другом! Линь Фан сокрушенно вздохнул. — Да! Ваша честь поймет, что все это доставило мне большие неприятности. Старая женщина преследовала меня, порочила мое имя и всеми доступными средствами старалась настроить людей против меня. Скажу вашей чести по секрету, что я решил уехать из Кантона в значительной степени из-за ее козней. Ваша честь поймет мое положение. С одной стороны, я не мог искать защиты от ложных обвинений женщины, с которой меня связывают родственные связи через женитьбу. С другой стороны, если бы я не отвечал на эти обвинения, моя репутация в Кантоне пострадала бы. Я надеялся обрести покой в Пуяне, но она настигла меня и здесь, обвинив в похищении ее внука! Его честь судья Фэн немедленно закрыл это дело. Полагаю, госпожа Лян подала вам то же самое обвинение? Судья Ди ответил не сразу. Сначала он выпил несколько глотков чая и, не торопясь, попробовал принесенные управляющим сладости.