– Договорились! – ответил Крячко и крепко пожал руки Егору и Павлу. – Бывайте, братцы! Огромное вам спасибо за помощь. Без вас бы мы с этим делом провозились долго! С этими словами он покинул друзей Алексея Пантелеева. 27 Допрашивать Ленку Гармонистку и Мишку Кряка Гуров и Лежаков должны были сообща. Но в какой-то деревне повздорили местные мужики, кто-то кого-то избил и даже, по слухам, покалечил, и Семен Лежаков поехал на место происшествия разбираться. Сколько он там пробудет, было неизвестно, поэтому Гуров, чтобы не терять времени, решил приступить к допросу один. В районном отделении полиции полковнику отвели отдельный кабинет, в него и доставили Ленку. Начать допрос Лев Иванович решил именно с нее, поскольку Гармонистка являлась слабым звеном в тандеме с Мишкой Кряком и могла быстрее расколоться. А чтобы Ленку еще больше напугать, Гуров попросил Вахитова поместить Гармонистку в специальное зарешеченное помещение, где и положено пребывать всем, кто подозревается в преступлении закона. Тем более у Гурова имелось формальное право на время поместить Ленку в камеру, ибо именно на ней обнаружили кулончик в виде золотой рыбки, принадлежавший некогда убитому Алексею Пантелееву. Побывав в камере, Ленка сломалась. Когда ее ввели в кабинет, она была испуганной и зареванной. – Садитесь, Елена! – указал Гуров на стул и сам сел рядом на другой стул. – Значит, такие у нас получаются невеселые дела… Ваш дружок Мишка Кряк, которого мы сегодня арестовали, подозревается в тяжком преступлении – в убийстве человека. Ну, а вы подозреваетесь в пособничестве убийству. Услыхав такие страшные слова, Гармонистка чуть было не упала со стула, но Гуров вовремя ее поддержал. – Спокойно, гражданочка! – сказал он. – Положение, конечно, печальное, но из него есть выход. Ведь вы же никого не убивали? – Не-не-не-не! – затрясла головой Ленка. – Ну, вот видите – не убивали, – успокаивающим тоном произнес Гуров. – И даже, наверно, не присутствовали при том, как ваш дружок Мишка порешил человека? – Не-не-не! – Ленка затрясла головой еще энергичнее. – Вот видите – не присутствовали, – еще более спокойным тоном произнес Гуров. – А из этого следует, что вы никакой не преступник, а всего лишь свидетель. Вот расскажете нам все, что знаете, и я вас тотчас же отпущу. Но только всю правду! Договорились? – Да-да-да! – закивала Ленка. – А вы точно меня отпустите? – Честное слово! – уверил женщину Гуров. – Да вы и сами посудите – для чего нам вас держать здесь дальше? Разве свидетелей держат за решетками? За ними держат только преступников. Правильно? – Да-да-да! – Я рад, что мы понимаем друг друга. Ну что, состоится у нас честный разговор? – Состоится, – с готовностью ответила Ленка. – Спрашивайте, что хотите. Я все расскажу. – Хорошо, – улыбнулся Гуров и пересел на другой стул – подальше от Ленки и ближе к столу. – Тогда для начала ответьте мне на такой вопрос: что вас связывает с Мишкой Кряком? – А ничего меня с ним не связывает! – торопливо ответила Гармонистка. – Совсем-совсем ничего! – Тогда почему же мы обнаружили его в вашем доме? – спросил Гуров. – И почему вы с ним таскались по пивным и барам? – Раньше нас чувства связывали, а потом я с ним рассталась, потому что он невыносимый человек. Особенно когда пьяный. А тут он вдруг заявился ко мне. И говорит, что старая любовь не ржавеет, тем более, говорит, что я теперь человек богатый. И он вытащил из кармана пригоршню денег, а из другого кармана – золотую рыбку. – Так, – сказал Гуров, – очень интересно! Ты, Елена, – Гуров доверительно перешел на «ты», – продолжай, я внимательно слушаю! Значит, пригоршню денег и золотую рыбку. – Да-да! – горячо подтвердила Ленка. – Он дал мне несколько купюр. Это, говорит, тебе предоплата за твою любовь ко мне. А это, говорит, тебе от меня на память. И протягивает мне рыбку. Да ты, говорит, не бойся, эта вещица чистая. По случаю досталась. Вот и бери, говорит, и знай, какой я щедрый. Золотая штучка, не иначе. – Ну, ты и взяла… – Взяла и деньги, и рыбку. Я женщина бедная, у меня денег, считайте, и вовсе нет, потому и взяла. А рыбка – она красивая… – А Мишка не говорил, откуда у него деньги? – Нет, не говорил… Сказал только, что он теперь богатый… И пригласил меня гульнуть. И вот мы с ним и ходили из одной пивной в другую. А поздно ночью пошли ко мне домой. А потом пришли вы. – Так… – А что, он и вправду кого-то убил? – опасливо взглянула на Гурова Ленка. – Если бы я знала, что… да пропади они пропадом, его деньги! И его любовь тоже! И та золотая рыбка… Вот, я вам все-все рассказала. Теперь вы меня отпустите? – А вы что же, за вечер прогуляли все Мишкины деньги? – Нет, – мотнула головой Ленка, – не все! А только половину. А другую половину он спрятал у меня. В доме они и лежат. – Значит, так! – решительно произнес Гуров. – Сейчас мы поедем к тебе, и ты покажешь мне, где лежат те деньги. – Вы что же, их заберете? – упавшим голосом спросила Ленка. – Да, – развел руками Гуров. – Потому что эти деньги являются вещественным доказательством преступления. Убийства! – Я понимаю, – совсем поникла Ленка. – Ну и умница! Гурову выделили служебный автомобиль и сержанта в придачу, и они поехали к Гармонистке домой. Денег оказалось не так уж и много – всего-то двадцать тысяч с мелочью. «Цена человеческой жизни…» – подумал Гуров, держа в руках купюры. Приехали обратно в отделение. Лев Иванович велел Ленке подождать, а сам отправился к следователю. Пробыл сыщик у него недолго. – Значит, так, – вернувшись, сказал он Ленке. – Сейчас я тебя отведу к следователю, и ты ему расскажешь то же самое, что и мне! Без всякой утайки! А потом ступай на все четыре стороны, как я и обещал. Но только будь добра явиться, если тебя еще раз вызовут. Гуров отвел Ленку к следователю и сказал: – Вот вам свидетель. Когда закончите допрашивать, отпустите ее домой. А ты, Елена, перестала бы водиться со всякими Мишками, Ваньками и Петьками. А то видишь, как получается? Так и до настоящей беды недалеко. – Да-да-да… Следующим на очереди был Мишка Кряк. Его ввели в кабинет, он остановился у порога, с прищуром взглянул на Гурова, ухмыльнулся – знакомые, дескать, нам лица. Давай, мол, задавай свои вопросы, а я, Мишка Кряк, еще подумаю, отвечать ли на них. – Проходи и садись, – ровным тоном сказал Гуров. Мишка неторопливо прошел в кабинет и уселся на стул. – Ты судимый? – спросил Гуров. Мишка опять лишь едва заметно ухмыльнулся, дескать, знаешь, а спрашиваешь. Конечно же, несудимый. Не попадался еще в ваши сети. И на этот раз у вас ничего не получится. Я знаю себе цену. Ничего не докажете. – Вот видишь – несудимый, – прежним тоном произнес Гуров. – А ведешь себя, будто у тебя за спиной как минимум три ходки. Спрашивается, зачем? Я полковник полиции, и я навидался всяких – и судимых, и несудимых. Так что меня твоим прищуром не проймешь. А лучше давай мы с тобой побеседуем конкретно. Я буду задавать тебе вопросы, а ты – отвечать. Мишка Кряк по-прежнему молчал, лишь исподлобья зыркнул на Гурова. – Значит, договорились, – усмехнулся Гуров. – Тогда для начала скажи, как тебе попала в руки эта штучка? – и Гуров потряс перед носом Мишки золотой рыбкой на цепочке. – Молчать не советую, Ленка нам во всем призналась. – У мужика одного купил, – сказал Мишка. – По дешевке. А кому дарить – мое дело. – Да неужели? – весело изумился Гуров. – Вот так прямо и купил, и за бесценок? И как того мужика звать, и как он выглядит ты, конечно же, не знаешь. – Не знаю, – отрезал Мишка. – Допустим, купил, – сказал Гуров. – А за какие деньги? Ведь у тебя деньги-то не водятся. Ты же их все пропиваешь. Об этом говорил и твой друг Виталя Безухий, да и участковый тоже. Ну так откуда же деньжонки? – Заработал, – все так же кратко ответил Мишка. – Это где же? И каким образом? И когда? Уж не у деревенских ли дачников Вороновых? И именно в тот самый момент, когда они, эти самые дачники, лупили по шеям одного залетного парня? А ты как раз в этот самый момент присутствовал на даче. – Не знаю я никаких дачников. – А где же тогда ты заработал деньжонки? Назови место и время. А мы проверим, так ли это. Мишка ничего не ответил и лишь мотнул головой. – Вот что, парень, – Гуров встал и подошел к Мишке почти вплотную, – послушай меня внимательно! И надеюсь, ты сделаешь выводы из того, что я тебе скажу. Повторяю: дела твои – печальные. Во-первых, мы подозреваем тебя в убийстве… – Никого я не убивал! – злобно прервал Гурова Мишка. – Во-вторых, – демонстративно не обращая внимания на злобную реплику Кряка, продолжил Гуров, – покушение на жизнь работника полиции при исполнении им служебных обязанностей. Пиковину-то помнишь? Вижу, помнишь. Ну, а работник полиции – это я. Есть и свидетели – второй сотрудник полиции, а также Ленка. Предлагаю тебе рассказать об убийстве, а я буду молчать о пиковине. То есть о том, что ты пытался меня убить. И тогда получишь меньший срок. Кстати, где ты раздобыл такую красавицу? Я о пиковине. – Купил в пивнухе по случаю, – неохотно ответил Мишка. – Предложили, я и купил. Думал, сгодится… – И что же, сгодилась? – улыбнулся Гуров. – Ну-ну… Так вот это дело останется между нами. В результате вместо двух статей ты загремишь лишь по одной. Так выгодно тебе мое предложение или нет? В ответ Мишка не сказал ничего, а только презрительно скривил губы: дескать, так я тебе и поверил. – Можешь и не верить, – пожал плечами Гуров. – Дело твое. А только учти: то, что ты совершил убийство, мы докажем в любом случае. Но уже вместе с покушением на мою драгоценную жизнь. И в результате стопроцентная высшая мера. А вот если ты согласишься на мои условия… Я вижу, тебе надо подумать. Что ж, дело хорошее. Подумай. А потом мы с тобой встретимся еще раз. Кстати, денежки-то мы у Ленки изъяли. Те самые, которые ты у нее припрятал. Двадцать тысяч с мелочью. Как видишь, мы о тебе многое знаем. Так что иди и думай.