Гуров, по-мальчишески зажав руки меж колен, покатывался от бесшумного хохота: «Сыщик, твою ж дивизию! Вот тебе раз по щам, вот тебе два! Пазлик-то оказался для детей от трех лет, а ты последнюю детальку-то и не приладил. Потаскушка простая умыла тебя». Да и пес с ними всеми. А отличник Хортов тот все-таки не прав, далеко не все в нашей жизни закономерно. Вон какой райский уголок и тот кишмя кишит нечистью. Уже прилетев в Москву, Гуров узнал, что остался без машины, семейство Крячко – без лодки и палатки, а Хайдаров – без надежного человека. На горном перевале, уже на выезде из Туапсинского района, «Лексус» с московскими номерами У 777 ЕС спровоцировал ДТП, вильнув на встречку, отчего эвакуатор, увертываясь, слетел в ущелье и взорвался. Виновник с места происшествия скрылся, ну а план «Перехват», что вполне ожидаемо, результатов не дал. Глава 5. Визит к минотавру – Ну и где моя лодка? Где моя палатка? – выговаривал Гурову Крячко. – Там же, где мой «Дастер» и эвакуатор с надежным человеком, – грустно ответил Лев Иванович, пожимая Стасу руку и доставая гостинцы, – надеюсь, что хотя бы Бэлу злодеи не тронут. – Больно надо. Если всех бесплатных адвокатов перетрогать, кто ж их, баранов, отмазывать-то будет? Нашел о чем беспокоиться. Ладно, главное, сам жив… – Крячко хотел еще что-то добавить, но тут Гурова вызвал генерал Орлов. – Пригладьте хохолок, полковник, неприлично, – заметила Верочка, предлагая гребень, – хорошо еще побрились, пещерный вы человек. Видать, из-за бороды даже не загорели. – Зато вы, как всегда, очаровательны, – заметил Гуров, целуя ручку секретаря. – Как шеф сегодня, рвет и мечет? – Скорее грустит. – Тогда совсем плохо. Ладно, пойдем посмотрим, что да как. Орлов в самом деле выглядел неважно. Сидел, подперев монументальную голову, и изучал документы на столе. Увидев входящего, он быстро прикрыл их газетой и прихлопнул ладонью. – А, Лева, присаживайся. Слыхал, слыхал, отдохнул ты знатно. Тебе следовало бы обратиться в Федеральную адвокатскую палату за гонораром, твоя ж заслуга целиком. – Ничего, нам награда – законность и справедливость, – поклонился Гуров, – к тому же адвокат с колоссальными данными. Без нее я бы не справился. Будем надеяться, что ее волки тамошние не тронут, кого-то же надо оставить, чтобы их защищать. Рано или поздно до защиты в суде дело дойдет, замашки у них самые подходящие. – Многие сыскари с возрастом начинают ощущать тягу к адвокатуре. Не ощущаешь? – Нет, нет, не мой профиль. – И это очень хорошо. Да, а теперь к нашим баранам. Я только что оттуда, – Орлов показал вверх, – и, знаешь ли, там поганая такая ситуация. Между нами: не только на местах крыши едут. Он убрал газету, вынул из-под нее фото и показал Гурову: – Как наружность, знакомая? Лев Иванович взглянул на фотографию: профессионально выполненный, даже художественный портрет человека с восточного типа лицом, с высоким лбом, длинным горбатым носом, ранними залысинами, аккуратной бородой. Массивный, сухой, мускулистый, поворот в три четверти и уверенный взгляд победителя. – Не, не признаю. – Я тоже до недавнего времени не знал, кто это. Теперь эта физиономия мне уже снится. Вызывает, понимаешь ли, Сам, ходит вокруг за около, а потом ошарашивает: мол, надо вот этого найти, только тихо, чтобы никто не знал. И хорошо бы сюда его доставить, для конфиденциальной беседы. Тоже мне, папаша Мюллер. – Ну хорошо, а у Этого-Как его имя есть? – Арутюнов, Рустам Рафаэлович, 1985 года рождения, уроженец Туапсе, постоянно проживает в Москве, президент… – Знаю, знаю, не добивайте, – поднял руки Гуров. – «Играй по-крупному». Искать его… – …надо обязательно, – перебил Орлов, – и давай, пожалуйста, без рассуждений и разговоров. Дела скверные, очень скверные. Ты думаешь, это обычный урка? Ан нет. Перед нами видный общественный деятель, глава системообразующего предприятия ООО «И.П.К.», входящего в список компаний, поддерживаемых правительством в период пандемии… – Насколько я понимаю, «И.П.К.» – это и есть «Играй по-крупному». Неостроумные шифровальщики. И как же букмекерская контора попала в этот список? В ней же вроде реальные производители, крупные торгаши, рестораны типа «Мака» и как бы технологичные компании. Как он попал-то туда? Постучался и попросился? Орлов глянул с ласковым сожалением: – Эх, Лева, как был ты идеалистом, так, видимо, и до пенсии останешься. Пришел и попросил, да не с пустыми руками, а с конвертиками и с вот такими бумажками, – он достал из-под газеты буклет. – Вводишь вот такой код, ставишь сколько-нибудь и получаешь больше зарплаты. – Это в случае, если выиграешь. – Ну да, если выиграешь. Только ведь ставят они по чуть-чуть, а в случае выигрыша получают гораздо больше простых смертных. Вот такой фрибет-винегрет. – Откуда это вы слов таких нахватались? – Да нахватаешься тут. Они ж, Лева, все поигрывают, да по-крупному. Как в девяностые в пирамидки игрались, так теперь вот в это. Ну, не «Властелина» с машинками, а так… Арутюнов им – конвертики-кодики-буклетики, они ему – местечко в списке системообразующих. Так и попал туда, где сейчас. – Это вы очень правильно сказали, – подумав, кивнул Гуров. – Именно так и именно потому он и попал туда, где сейчас. Хотя кто знает. Одного не понимаю: министру-то к чему Арутюнов? Будет иголки под ногти загонять, паяльник в одно место или сразу на электрический стул? Неужели деньги требовать? Орлов снова хлопнул ладонью по газете, под которой еще явно что-то было. – Вот что, Лева. Я сказал: без разговоров. Дело это не наше, нам сказано: обнаружить, но по-тихому. Так что отправляйся работать с энтузиазмом, к тому же строго конфиденциально. Задача: обнаружить Арутюнова и доставить сюда, и, как было предписано, по-тихому. Не надо, чтобы всякие блогеры-могеры пронюхали, что и в главке поигрывают. Строго между нами: они ж и мне предлагали коды эти, и такое у меня впечатление, что и Станислав наш Васильевич тоже ставки делает. Гуров открыл рот – Орлов предостерегающе поднял палец: – Только никому. – Да это не такая уж и тайна. – В общем, давай так: разыщите этого Рафаэловича и предоставьте, куда следует, а там пусть они сами с ним разбираются. – Я вот как чувствовал, что пригодится, – сострил Гуров, – не надо никого искать и тем более в Москву тащить. Во-первых, ни к чему, во-вторых, неаппетитно. – Что ты имеешь в виду? Гуров вкратце поведал о подоплеке триумфа по делу Хайдарова. Орлов слушал очень внимательно, то и дело одобрительно кивая. – Ну что, как ты говоришь, талантливо, с огоньком, все, как ты любишь. Шел на Одессу – а вышел к Херсону, ехал в отпуск – попал в пекло. И все-таки хотелось бы мне лично понять… Он не закончил, включился селектор: – Товарищ генерал, к вам Хортов и Мартынов. Сказать, чтобы подождали? – Да, пусть подождут. – Орлов взглянул на Гурова: – Ты чего руками размахиваешь? – Я не размахиваю, а показываю, что вот эти двое все вам могут рассказать побольше моего. А уж Мартынов с Арутюновым, как я подозреваю, находились более чем в тесном контакте. Орлов пошевелил челюстью. – Ну, он все-таки не кадровый сотрудник, не так страшно. Хотя обидно. Верочка, ну вредительница, вот спасибо, подсунула! А я-то не мог нарадоваться – какие мальчишки золотые, особенно Хортов. Умница. Знаешь, он мне чем-то тебя в юности напомнил, светлая головушка. – Ну да, – поддакнул Гуров, поморщившись (сравнение это ему не польстило). – А почему Верочка? – Это ее протеже. То ли племянник и крестник, то ли внучатый дядя – пес их всех разберет. Давай так пока: об этом деле – никому. Обмозговать надо, а то как бы нас всех тут внутренними расследованиями не замаяли. Как что прояснится – докладывай мне лично, хорошо? Лев Иванович вышел из кабинета и вновь не без удовольствия узрел этих двух клоунов, белого и рыжего. Хортов был по-прежнему импозантен, красив и высокомерен, Мартынов сиял всеми лучами солнечного спектра и сердечно поприветствовал старшего по званию: – Господин полковник, Лев Иванович! Выглядите – прямо на плакат: «Закрой рот! Мой руки!» Как отдохнули? – Прекрасно, скучать не пришлось. Теперь ваша очередь. Прошу вас. – И он посторонился, пропуская стажеров. Прикрыв поплотнее дверь, Лев склонился над столом секретаря: – Вера, позволь спросить: тебе эти люди очень близки и дороги? Верочка отвлеклась от пасьянса и осведомилась: – Ну, допустим, а что случилось, господин полковник? – А то, что если не хочешь, чтобы они доигрались до криминала, поговори с их родителями. Если я сам поговорю – получится неловко. Пусть проведут беседу относительно чистоплотности лиц, желающих работать в органах. Достоевского, что ли, пусть почитают, Цвейга… – Послушайте, Лев Иванович, сколько лет мы с вами знакомы, но я никак не могу привыкнуть к вашей патологической, просто болезненной привычке к розовым очкам, – колко ответила Вера. – С вашим-то образованием, опытом и умом, вы все еще уверены, что вот эти, с вот такими лбами и вот такими задницами, – она показала руками, какими именно, – стремятся в наши замечательные органы? У Шурика два иностранных языка и отчим в МИДе. Как диплом получит, тотчас впереди собственного визга понесется в какой-нибудь банчок, лучше швейцарский. А Стас – он Стас и есть, у Шурика начальником эсбэ станет, а то и финдиректором. Не волнуйтесь. Пока вы с Крячко тут, таким, как эти мальчики, у нас не место. Делать нечего. – И, царственно сделав ручкой, секретарь дала понять, что вопрос исчерпан. – Тебе чего намазать – меду или молока? – спросил Гуров. – Виски с содовой, – заказал Крячко. – Забудешь содовую – не обижусь. Расположившись на кухне гуровской квартиры, приятели потихоньку употребляли благородный напиток и беседовали о превратностях судьбы сыщиков. – Чего только не бывает в нашем мире, – философски произнес Крячко. – Всего-то навсего поехал Лева на юга. Сказать тебе правду: ни за что бы не подумал, что всерьез можно на эти ставки подсесть. – Ну ладно, моралист. Ты сам-то что, не играл?