Часть 71 из 74 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Какого именно?
– Не знаю. Вроде бы аллергия.
– Ты аллергик?
– Нет.
– На какое время он поставил?
Пауза.
– Аслан. На какое время он поставил?
– Сейчас перезвоню, извините.
Аслан связался с Ольгой:
– Анатольевна, доброе утро. Во-первых, я очень соскучился.
– Я тоже.
– Во-вторых, на какое время ставка на то, что я помру?
– Ни на какое. Просто на восемнадцатое сентября.
Аслан похолодел:
– Просто восемнадцатое?
– Да, сегодня. Я выезжаю к…
– Нет, не смей, – сказал он, дал отбой и перезвонил Гурову: – Просто на восемнадцатое. На сегодня.
Голос Гурова зазвучал жестко и безапелляционно:
– Дверь никому не открывать. На звонки, кроме моего – не отвечать. Сидеть дома. Ни капли спиртного. Все понятно?
– Да.
– Скоро будем.
Аслан автоматически коснулся шприца в потайном кармане пиджака и зачем-то переложил его в нагрудный.
Сыщики встретились у метро.
– Ну что, взяточник, получил уже по сусалам? – осведомился у Гурова Крячко.
– Пока нет и еще недели две не получу. С понедельника захвораю ковидом – а там видно будет.
– Стало быть, надо нам с тобой за выходные уложиться, – заметил Стас. – А то опять все насмарку, особенно четыреста пятьдесят тысяч, с ума сойти.
– Твоя правда, – мрачно ответил Лев Иванович. – Мацук уже поставил на то, что Нассонов кони двинет от какого-то отека. Аллергия.
– Ишь ты, подкованный какой, – пробормотал Станислав, шаря по карманам, – а Нассонов-то гляди какой храбрец. Я-то был уверен, он свалит.
– Я тоже.
– Лева, что за черт. Опять фигня какая-то. Ключи никак не найду. Только вчера в кармане были, странные такие, выдвигались еще. Слушай, на Сретенке, прям рядом с тем домом, быстрый металлоремонт в подвале. Заскочим. А то вдруг что, а у нас только одна пара ключей.
Гуров согласился:
– Зайдем по дороге. Пятнадцать минут-то он продержится. Тем более что ключей, кроме нас, ни у кого нет, а замочек там непростой, взломать, случись чего, не получится.
Ознакомившись с образцом ключа, старый мастер, обретавшийся в этом подвале с николаевских времен, присвистнул:
– Ничего себе, друзья-китайцы расширяются. На днях только точно такой же делал – и вот опять. Популярная продукция.
– Да ладно, отец, мало ли ключей на свете, – насторожился Крячко.
– Э, не скажите, молодые люди. Видите? Это же точная копия ключа «мультлока». Вот к чему приводит сочетание дисциплины и ответственности, дисциплины и демократии – вот так они весь мир своими товарами и наводнили… Ну, будем ваять. Работы тут много, сначала профиль на заготовке нарезать, потом фрезой змейку нарезать и секретность. Вам как, срочно? А то фреза-то миллиметровая, чуть поспешишь – минус пятьсот рубликов.
– Не припомните, кто вам такой же ключик приносил? – спросил Станислав, постукивая ботинком о пол.
– Да какой-то восточный парень, в белом спортивном костюме.
– Заур, – сказал Гуров.
– Прости, отец, зайдем попозже, – проговорил Крячко. Схватив ключи, сыщики бросились бежать.
По переулку, расталкивая прохожих, в арку, в подъезд, на последний этаж, ключ в замок – только подошел бы! – дверь нараспашку, быстрее в квартиру, в столовую…
На полу, закатив глаза, хрипел-заходился в лающем кашле Нассонов, лицо заливала синева, изо рта текли кровь и пена, пальцы скрежетали по полу. Выгнувшись дугой, он обмяк – и затих. Кожа от макушки как-то быстро и резко начала бледнеть, грудная клетка страшно опала, как будто до позвоночника.
– «Скорую»! – крикнул Гуров. – Следи за дверью!
Ванная, санузел – никого, библиотека – никого, кабинет, чулан – пусто. Скорее, вверх по лестнице на второй уровень, неужели там с мансарды выход есть? Быстрее, сыщик!
На втором уровне царил полумрак, свет не горел, а того, что поступало из стрельчатых окон, не хватало. Одна комната – пусто, вторая – то же самое. Ворвавшись в третью, последнюю, с башенкой, Гуров увидел бескрайнюю кровать под балдахином, аккуратно сложенные вещи – и бугор под одеялом. Он мерно и мирно вздымался и опускался, как и полагается при крепком, здоровом сне.
Гуров подошел к башенке, переводя дыхание, быстро осмотрел рамы – окна не тронуты, внизу никто не висит, никто не пытается спастись по крышам. Он устало присел на покрывало, окончательно отдышался и ткнул бугор дулом:
– Ну, хватит ваньку валять. Ты взят.
– А? – прошамкал человек, садясь на кровати. – Вы хто? Шта случилось?
У сыщика вновь перехватило дыхание.
Этому хрену, что в кровати, было не менее семидесяти. Шамкал он из-за отсутствия зубов, которые лежали тут же, в стакане, несло от него валидолом и «Шипром», и облачен он был в застиранную пижаму с желтыми пятнами. Руки у него тряслись.
– Вы кто такой? – спросил Гуров старого хрена, вновь поднимаясь и отходя к окну.
– Алексеев, Константин Сергеевич, – со старческой готовностью представился тот.
– Что вы тут делаете?
– Приехал ученика своего повидать, Асланчика Нассонова, учил я его в одна тысяча девятьсот девяносто…
– Документы ваши попрошу.
– Сейчас, сейчас, – старик начал подниматься с кровати, кряхтя и кренясь то на один бок, то на другой. Гуров отвернулся.
– А ну не дури, – сказал появившийся Крячко, наставляя дуло на деда, – ручки!
Он зашел в комнату, продолжая держать пенсионера на мушке, походя откинул его халат – из-под него тускло блеснул пистолет.
– Силовые решения – не твой вариант, мальчик, – сообщил Станислав, защелкивая наручники. Крепко ухватив деда за нос, стащил маску, обнажив молодое, интеллигентное лицо с тонкими чертами. Точь-в-точь профессор математики.
– Маску на морду нацепил, так хоть бы перчатки напялил. Ручки-то вон какие у нас, ни морщинки.
– Нассонов? – устало спросил Гуров, закрыв глаза.
– Что Нассонов? Хорошо ему. Отдыхает от прогулки на тот свет.
– Жив?! – одновременно крикнули оба – сыщик и убийца.
Довольный произведенным эффектом, Станислав ухмыльнулся:
– Еще как. Уж не знаю, с каким он ангелом-хранителем договорился, но заслужил тот вот таке-е-е-е-енную свечку. Ведь белел уже и хрипеть перестал, я уж собрался ему прям через грудину мотор запускать, глядь – батюшки, в кармане на груди – шприц, уже с жидкостью. А на шприце под скотчем нацарапано: «Колоть в *опу». Ну, я его на живот и прям сквозь штаны и уколол. Помогло. Лежит, отхаркивается. Сейчас «Скорая» будет, но это так, для очистки совести.
– Ну просто феноменально повезло, – беззубо оскалился задержанный.
– Кому, родной?
– Да всем. Кроме меня.
– Это точно. Не все же тебе за веревочки дергать. Вставляй зубы, золушка, и оденься. Скоро карета подъедет, – поторопил Крячко.