– Добрый день, миссис Поттс. – Пожалуйста, зовите меня Джудит. Что вы здесь делаете? – Дженни сообщила мне о новостях. – Эндрю говорит, что завещание недействительно, – сказала Дженни. – Мне очень жаль, – печально кивнул он, – но таков закон. – Но это ведь желание Питера! – всхлипнула Дженни. – Мы не знаем этого наверняка. – Знаем! Он подписал завещание, поставил на нем дату! Оно написано его почерком. Он оставил все мне! Я должна получить его деньги. Я хочу получить его деньги! – Но есть и другое объяснение. Возможно, он написал завещание, как вы и говорите, но затем передумал и разорвал его в клочья. – И спрятал в компостной яме? – спросила Сьюзи. – Верно, – согласилась Джудит. – Почему он просто не выкинул его в мусор? – К сожалению, мы никогда не узнаем ответа на этот вопрос, – сказал Эндрю. – Но, согласно закону, разорванное завещание не имеет юридической силы. Просто не имеет. Как юрист я не могу сказать вам ничего другого. Мне очень жаль. А могу ли я кое-что спросить? В завещании, которое вы нашли, упоминаются другие наследники? – Он все оставил мне! – крикнула Дженни. Ее явно больше не заботило, что подумают о ней окружающие. – О чем вы говорите? – спросила Джудит. – Мне хотелось бы знать, оставил ли он что-то Крису Шеферду. – С чего бы он стал оставлять что-то своему садовнику? – Когда мы подписывали завещание в качестве свидетелей, Крис спросил Питера, выполнил ли тот свое обещание. Сэр Питер уверил его, что всё в порядке, и звучало это так, словно он обещал оставить ему что-то. Но как я позже объяснил Питеру, завещание будет считаться недействительным, если среди наследников он упомянул Криса. – Почему? – Человек не имеет права выступать свидетелем в завещании, если он упомянут в нем в качестве наследника. – В этом есть некий смысл, – сказала Сьюзи. – Но Питер заверил меня, что он просто слегка приукрасил действительность, чтобы Крис подписал завещание, а на самом деле он ему ничего не оставил. Если честно, сэр Питер говорил весьма пренебрежительно. «С чего бы мне оставлять деньги своему садовнику?» – так он мне сказал. У Питера имелась весьма неприглядная черта: порой он вел себя как сноб. Думаю, мне просто любопытно, что же все-таки произошло между ними на самом деле. – Подождите, – сказала Джудит, едва успевая угнаться за собственными мыслями. – Крис думал, что сэр Питер включил его в завещание? – Сэр Питер так ему сказал. – Но если бы Крис нашел завещание, – подхватила Сьюзи, – то он бы понял, что сэр Питер наврал ему. Тогда Крис мог порвать завещание и спрятать его в компостной яме – ну конечно, он бы выбрал компостную яму, он же садовник, – а потом за день до свадьбы мог зайти в кабинет сэра Питера и убить его! Эндрю нахмурился. – Что такое? – спросила Бекс. – Это возможно. Вот только Крис уже много недель знал, что ничего не получит от сэра Питера. Я все рассказал ему в тот день, когда мы подписали завещание. Я как раз собирался обратно в город, а Крис вышел в сад. Тогда я во всем ему признался. Это был правильный поступок – юристы всегда должны поступать правильно, даже если зачастую это непросто. В будущем это в любом случае окупится. Но я ясно дал Крису понять, что, несмотря на заверения сэра Питера, из завещания он ничего не получит. Должен признаться, он пришел в неистовство. – Что, простите? – сказала Сьюзи. – Он разозлился, – пояснил Эндрю. – Даже хотел вернуться в дом и потребовать от Питера объяснений, но я его остановил. Женщины переглянулись. Почему Крис умолчал об этом происшествии во время их встречи в пабе? – Да какая разница, знал он или не знал? – спросила Дженни. – Ему ничего не досталось, а мне досталось все, вот что важно. Вся собственность Питера должна принадлежать мне! – Но это невозможно, – грустно покачал головой Эндрю. – Единственное нетронутое завещание сэра Питера хранится у меня, и в нем Тристрам назван единственным наследником. Мне жаль. – Но не может же он унаследовать все? – Боюсь, так и есть. – Дом? Деньги? Эндрю ничего не ответил. Большего подтверждения Дженни и не требовалось. Она развернулась и вышла из комнаты. – Как печально вышло, – грустно сказал Эндрю. – Думаю, Дженни как никогда нужна поддержка друзей. – Когда Тристрам получит свое наследство? – спросила Джудит. – На оформление всех необходимых документов с момента смерти наследодателя дается год. Я сделаю все возможное, чтобы подать заявление на триста шестьдесят пятый день. Еще раз грустно улыбнувшись женщинам, Эндрю вышел из комнаты. – Какой кошмар, – вздохнула Бекс. – Дженни должна была все унаследовать. Так хотел сэр Питер. – Но почему он солгал Крису Шеферду? – спросила Сьюзи. – Почему не попросил кого-нибудь другого подписать завещание? – Потому что он типичный представитель английской знати? – предположила Джудит. – Он богат, образован и ничего не воспринимает всерьез, ведь ничто не может ему по-настоящему навредить. Богатство служит таким людям броней от собственных ошибок. – Они навеки остаются детьми, – сказала Сьюзи. – Точно. Поэтому они скажут все, что от них хотят слышать. Мы с вами считаем их лжецами, но, по собственному мнению, они просто пытаются всех осчастливить и действительно ведут себя как дети. Если говорить прямо, то сэр Питер был лжецом. Он лгал своей жене, когда изменял ей. И он солгал своему садовнику, пообещав оставить ему деньги, хотя не намеревался это обещание выполнять. Но вот что мне хотелось бы знать: почему он ничего не оставил Розанне в новом завещании? – Вы правы, – сказала Бекс. – Довольно странное решение. Но теперь это не имеет значения, ведь Розанне так и не удалось взломать сейф в комнате отца. Она не видела нового завещания. Иначе у нее не было бы причин прятаться в шкафу в спальне отца, пока его кто-то убивал в кабинете. – Но почему он даже не подумал включить ее в наследство? – снова спросила Джудит. – Не знаю, – ответила Сьюзи. – Может, он сошел с ума или они тогда в очередной раз поссорились? Помните, Дженни рассказала нам об их спорах, а леди Бейли все подтвердила? Она даже сказала, что переживает, как бы все не закончилось кровопролитием. – Но, по словам Дженни, они никогда не переходили на личности, – возразила Бекс, – спорили только о бизнесе. – Невозможно ссориться, не переходя на личности, – отозвалась Сьюзи. – К тому же все говорили нам, насколько сэр Питер любил драматизировать. А от всей этой истории с новым завещанием так и веет драмой. Он оставил все имущество своей девушке. Обвинил собственного сына в убийстве. Смотрите, – воскликнула Сьюзи, внезапно приободрившись. – Сэр Питер обвинил сына в убийстве, так почему бы нам просто не согласиться с ним? Тристрам и есть убийца! Что тут сложного? – Но он не может быть убийцей, – возразила Бекс. – Он стоял прямо напротив нас, когда умер его отец. – А вдруг Дженни права? – продолжила Сьюзи. – Вдруг сэр Питер не был мертв, когда мы нашли его тело? Тогда Тристрам мог бы проскользнуть обратно в комнату и прикончить его, ударив каким-нибудь тяжелым лабораторным аппаратом. – Не знаю, – сказала Джудит. – Тогда получалось бы, что сэр Питер довольно долго лежал на полу, истекая кровью. Думаю, во время вскрытия патологоанатом должен был это заметить. Если честно, я готова поспорить на то, что Тристраму помогал некий загадочный сообщник, который убил сэра Питера. Иначе слишком уж все гладко выходит в его алиби. – Но как нам найти этого сообщника? – спросила Бекс. – Или сообщницу, – добавила Сьюзи. – Это очень хороший вопрос, Бекс! – сказала Джудит. Ей в голову уже пришла идея. – Думаю, мы все можем согласиться, что в тот день, когда нам удалось отследить машину Тристрама, он ссорился по телефону именно со своим сообщником. Конечно, он мог оказаться на Элисон-роуд по чистой случайности, но, думаю, если мы узнаем, зачем он туда поехал, то отыщем возможного убийцу сэра Питера. – Но как нам выяснить, с кем именно он тогда разговаривал? – спросила Бекс. – Сьюзи, – Джудит с улыбкой обратилась к подруге, – когда вы в следующий раз будете присматривать за той восхитительной собачкой породы салюки? Глава 29 К сожалению, совсем недавно Сьюзи сказала владельцу Принцессы, что больше не сможет брать его собачку на передержку. Лишь усилием воли Джудит сохранила нейтральное выражение лица, слушая, как ее подруга в очередной раз отказалась от оплачиваемой работы. И все же ее план мог сработать и без Принцессы. Женщинам требовалось лишь раздобыть устройство слежения, похожее на то, что крепилось к ошейнику собаки, и подбросить его в машину Тристрама. По этой причине Сьюзи отправилась в элитный магазин товаров для животных на Хай-стрит и купила новенький брелок с функцией геолокации. Трем женщинам потребовалось несколько часов, чтобы разобраться с капризным прибором, но в итоге они сумели подключить его к онлайн-аккаунту, синхронизированному с телефоном Сьюзи. Когда связь между двумя девайсами была налажена, женщины отправились на поиски машины Тристрама, которая оказалась припаркована неподалеку от дома его матери. Джудит отстегнула несколько креплений тряпичной крыши его кабриолета и спрятала устройство слежения между двумя кожаными сиденьями, пока Сьюзи и Бекс стояли на стреме. Закрепив крышу на прежнем месте, Джудит поспешила отойти от машины, и вскоре ее подруги присоединились к ней. – Теперь нам осталось только дождаться, когда он снова отправится на Элисон-роуд. В этот раз сможем точно узнать, куда именно он ездил, – сказала она. Но в течение двух следующих дней машина оставалась неподвижной. На третий день Тристрам отправился в местный супермаркет, но вскоре вернулся домой. На следующий день он поехал в Лондон и возвратился только под вечер. Женщины начинали впадать в отчаяние: за все это время Тристрам и не приблизился к Элисон-роуд. Но затем, ближе к вечеру пятого дня, когда Сьюзи сидела дома вместе с Эммой, ей на телефон пришло оповещение. Машина Тристрама наконец сдвинулась с места. У Сьюзи не было причин надеяться, что он отправился в сторону Элисон-роуд, но она все же открыла приложение. Ее сердце радостно подпрыгнуло, когда синяя точка на экране смартфона свернула на Стейшен-роуд. Именно по этой дороге Тристрам ехал, когда подруги потеряли его след в прошлый раз. Как только точка свернула на Дедмир-роуд, а затем остановилась где-то посреди Элисон-роуд, Сьюзи поняла, что они наконец нашли тайную девушку Тристрама, а возможно, все-таки его сообщника или сообщницу.