Мы перенесли из минивэна аппаратуру и, дождавшись, когда Хосикава и Набари, участницы драмстудии, которые должны были исполнять роли привидений, переоденутся, вошли в здание. Электричество давно отключили, и внутри этой бетонной коробки даже днем царил сумрак. Воздух был спертый, и вообще все здесь навевало тоску. – Смотрите под ноги! Синдо повел нас по заваленному битым кирпичом и мусором коридору. Скоро мы оказались в помещении, где прежде, скорее всего, был вестибюль, разложили багаж и начали готовиться к съемкам. Такаги и Сидзухара занялись костюмами и гримом «привидений», Синдо и Кудамацу решили еще раз пробежаться по сценарию. Сигэмото проверил аппаратуру. Мы очистили место от обломков и хлама, чтобы «артистки» не поранили босые ноги, и устроились в углу, чтобы никому не мешать. Присмотревшись, я обнаружил в одном из углов вестибюля граффити; там же валялись сигаретные бычки и порванные упаковки от хлеба. Мусор, которого в других помещениях и коридоре было в избытке, здесь сгребли в сторону, освободив место. В этих развалинах будто кто-то жил. Из обрывков разговоров, которые вели между собой члены клуба, я сложил для себя следующую картину. Синдо и Кудамацу будут изображать парочку, решившую испытать свою смелость и выбравшую для этого заброшенную гостиницу. Синдо предстояло записывать их перемещения на видео. Они идут по коридору, заглядывая во все комнаты, и в одной из них Синдо направляет камеру на зеркало над умывальником, в котором появляется отражение женщины-призрака. Парочка в панике бежит к запасному выходу, Синдо оборачивается, чтобы проверить, не преследует ли их призрак, и, переведя камеру на Кудамацу, видит, что привидение стоит у нее за спиной. Призраков предстояло играть Хосикаве и Набари, фигуры у них были очень похожи. Большая сложность заключалась в том, что все сцены в фильме надо было снимать подряд, а не по отдельности. Если чуть ошибиться с выходом призрака, пришлось бы начинать все с самого начала, поэтому эту сцену репетировали несколько раз. Сигэмото, один из немногих представителей сильного пола в группе, переносил отснятые кадры репетиций в ноутбук. Он целиком ушел в работу, делая ее молча, как настоящий профессионал. Сидзухара тщательно проверяла, как лежат волосы и грим у артисток, чтобы никто не заметил, что привидений на самом деле два. Такаги тем временем просто стояла, скрестив руки на груди, и наблюдала, как ее коллеги сновали туда-сюда – из коридора в комнату, потом в другую, из комнаты на лестницу. Будь этот проект помасштабнее, у нее, наверное, было бы больше работы, но на этот раз предстояли съемки в жанре домашнего видео, и делать ей было практически нечего. Акэти как бы между делом подошел к ней. – А правда, что в фильм, который вы снимали в прошлом году, попало какое-то лицо? Похоже, Акэти подозревал, что прошлогоднее самоубийство и уход из Клуба киноведов нескольких человек каким-то образом связаны с мероприятием, проходившим здесь минувшим летом. Однако Такаги не проглотила брошенную приманку и попросту отмахнулась от его вопроса: – Выдумки! То была тень от какого-то обломка. Вот ее кто-то и принял за лицо. Обман зрения, симулякр. Феномен симулякра, или парейдолия, – зрительная иллюзия, когда, например, точки и линии в треугольнике мозг воспринимает как человеческое лицо. Из-за этого и появляются фотографии, на которых якобы видны призраки, и истории на эту тему. – То есть ни у кого, кто тогда был на съемках, это особой реакции не вызвало? – Кто-то предложил написать об этом в какой-нибудь оккультный журнал. Для них было бы в самый раз. А шум поднимать из-за такого… Это не для нас. Итак, фильм, который они снимали в прошлом году, не связан с самоубийством. Выходит, члены клуба, отказавшиеся ехать сюда, зря подняли тревогу? А может, случилось еще что-то, ставшее причиной самоубийства? В этот момент раздался женский крик, громким эхом отозвавшийся в развалинах. Крик исходил из помещения, где работала съемочная группа. Вбежав туда, мы увидели, что Набари, чем-то напуганная и облаченная в костюм привидения в пятнах засохшей крови, прячется за спиной малышки Сидзухары. Картина была сюрреалистическая. – Ящерица! Ящерица! Прогоните ее! – истерически кричала Набари, указывая в угол, где обрушилась часть стены. Синдо неохотно направился туда, перевернул ногой несколько обломков и покачал головой. – Никого тут нет. – Поближе посмотри! – взвизгнула Набари. – Убежала, наверное. – Проверьте как следует! Мне здесь своего выхода ждать… Я не собираюсь сидеть с ящерицей! Еще когда она в машине стала рассказывать, как ее укачивает, я подумал, что Набари чересчур чувствительная натура. Синдо, похоже, разозлился и собирался что-то ей ответить, но тут на сцену, чтобы показать себя, вышел дожидавшийся своего часа Акэти. – Давайте мы поможем. Поиск животных – одно из направлений розыскной работы. – Вы? – Синдо повернулся к Акэти. – А что такого? Хамура-кун тоже подключится. – Всегда готов. А Хируко-сан пусть здесь постоит, а то тут полно битой плитки. Чтобы успокоить Набари, мы стали переворачивать обломки стены в поисках ящерицы, но ничего живого под ними не нашли. Зато в самом углу я заметил в куче мусора нечто странное. Подошел и поднял с пола маленький шприц. – Не иначе, молодежь оставила, когда здесь смелость испытывала. – Наркота? Или стимулятор какой-то? И ради этого лезть в горы… Ого! Акэти обнаружил кое-что еще. Рядом со шприцем кто-то аккуратно сложил столбиком обломки. Под ними оказалась тетрадь в черном кожаном переплете. Мы быстро пролистали ее – почти все страницы были заполнены. На дневник это не походило, скорее на чьи-то записки. – Что это? Сигэмото заметил нашу находку и уставился в тетрадь через мое плечо. Хотя в здании было не так уж жарко, промокшая от пота рубашка прилипла к его грузному телу. Я непроизвольно отодвинулся от него. – Вот, нашли под обломками. Потными, скользкими пальцами Сигэмото задумчиво полистал страницы, потом захлопнул тетрадь и с озабоченным видом запихал к себе в сумку. – Ты что, хочешь себе взять? – А что такого? Владельца-то нет. – Так не пойдет. Я невольно повысил голос, что привлекло внимание Такаги и еще нескольких человек, оказавшихся рядом. Но Сигэмото проигнорировал мои слова и собрался было отойти, как я схватил его за сумку. Возможно, владелец ищет тетрадь. Или ее спрятал не владелец, а кто-то другой, и в ней содержится какая-то персональная информация. Я не мог позволить Сигэмото просто так взять и унести ее. – Положи тетрадь. – С чего это? Она что, твоя? Он с раздражением стряхнул мою руку. Мы уже были готовы вцепиться друг в друга, когда вмешался Акэти: – Хамура-кун, стоп! – А чего он… – Все понятно. И все равно прекрати. Акэти серьезно взглянул на меня и кивнул. Я сделал вдох всей грудью и пробормотал: «Извини». Сигэмото застегнул сумку и отошел от нас. Набари, будто чувствуя, что в возникшей напряженности есть и ее вина, сказала: – Да ну ее, эту ящерицу. Я в порядке. Она уже успокоилась и приготовилась к съемкам. Сделали три дубля, после чего Синдо, проверив на ноутбуке, что получилось, объявил, что съемочный день окончен. Была половина пятого. Собравшись, мы вынесли аппаратуру наружу. Солнце еще светило ярко, но ветерок приносил живительную прохладу. Все вздохнули с облегчением. И в этот момент ветер принес из-за леса сирены машин «скорой помощи». Судя по всему, их было много – тревожные звуки накладывались друг на друга, как голоса певцов в хоре. Не иначе, на рок-фестивале кому-то стало плохо от жары. 3 Шесть часов. Барбекю устроили на площадке перед виллой «Фиалка». Метрах в двадцати от гаража поставили два гриля, в которых весело горел огонь. Было еще светло. Я с некоторым опасением ожидал этого мероприятия – ведь предстояла первая общая встреча с участием трех сэмпаев. Они взяли на себя всю организацию и еду, поэтому мы не могли предъявлять им претензии. Оставалось надеяться, что они не станут хамить в этот раз. Девушкам хватило и того, что они услышали днем. От этих мыслей у меня делались спазмы в желудке. Однако мои тревоги оказались напрасными. То ли Нанамия с приятелями провели совет на тему, как действовать дальше, то ли еще что, но вели они себя теперь так, как подобает выпускникам университета. – Я рад, что молодежь из нашей общей альма матер – университета Синко – в этом году тоже здесь. Надеюсь, все мы станем друзьями и сохраним добрые воспоминания о времени, которое проведем вместе. У всех налито? Кампай![30] С этих высокопарных слов, которые произнес Нанамия, и началась вечеринка. На середину площадки поставили большой музыкальный центр в стиле ретро (такие уже почти не встретишь), из которого громко звучали популярные летние хиты. Такой и должна быть студенческая вечеринка. – Что ж, может, тогда начнем опрос? Мясо еще не зажарилось, но Акэти не хотел больше ждать. С бумажной тарелкой и банкой пива в руках он оглядел собравшихся. – Опрос? – Ну мы же здесь не только веселиться собрались. Мы должны выяснить, кто написал эту записку с угрозами и с какой целью. Я хочу знать, связана ли она с прошлогодним самоубийством. Если мы будем прохлаждаться, три дня пролетят без всякого толка. С этими словами Акэти направился к Кудамацу и Сигэмото. По правде сказать, у меня не было желания глубоко залезать в это дело. Красивые девушки, что-то скрывающий президент клуба, хамоватые сэмпаи… У меня возникло ощущение, что требуется совсем немного, чтобы эта пустая декорация рухнула, обнажив правду, которую мне не хотелось знать. Разгадывать загадки – это одно, а копаться в темной истории – совсем другое… «Так что извини, друг Акэти, но тебе придется обойтись без меня, как минимум сегодня». В этой компании первокурсниками были только я и Сидзухара. Предпочитая молчать, она переворачивала щипцами куски жарившегося на гриле мяса. Мы с ней еще не разговаривали. Она вызывала у меня некоторый интерес. Судя по тому, что я видел, Сидзухара была не очень общительная, и шумные сборища явно не в ее характере. Я решил взять на себя второй гриль. Оба гриля были на газе. Прикину, кто сколько сможет съесть, кому какое мясо, поработаю щипцами, чтобы ни один кусочек не подгорел. Я снял часы, чтобы на них не попадал дым. В кармане они будут болтаться при каждом движении, поэтому я завернул их в носовой платок и положил на землю у стены гаража, прямо под фонарем.