– Что? О боже праведный, так и есть, – прошептала я. Я видела, как Риченда шла вдоль края общинных земель в наряде, на который нельзя было не обратить внимание. Она целенаправленно двигалась к полицейскому кордону. – Вероятно, она последовала за нами. Откуда ей еще знать, где мы? Нам нужно спрятаться. Мы не можем ей объяснить, что мы тут делаем! Рори и Бертрам все еще держали меня под руки, а тут повернулись в разных направлениях, осматривая местность, на которой были видны только редкие деревья. Мне стало больно, потому что меня тянули в разные стороны, и я непроизвольно пискнула. Риченда повернулась к нам и ускорила шаг. – Идти некуда, – объявил Бертрам с тревогой в голосе, отчего он опять звучал на высокой ноте. – Мы можем двигаться гораздо быстрее ее, – заметил Рори. – Но нам не прорваться через кордон до возвращения мадам Арканы. Если только кто-то из вас не придумает, как убедить полицию нас пропустить. – Нам придется с ней встретиться, – сказала я, и внутри у меня все опустилось. – Но мы не можем сказать ей правду, – заметил Бертрам. – Для нас это дело чести, и мы давали клятву. – И соответствующие расписки о неразглашении, – добавил Рори. – Нас могут повесить как предателей, если мы просто расскажем обо всем происходящем постороннему лицу. – Это нелепо, – сказал Бертрам. – Я поговорю об этом с Фицроем. – Потом он вспомнил, как обстоят дела, и добавил: – Когда мы его найдем. Если честно, то с его стороны очень неосмотрительно и непродуманно ставить нас в такое положение. Он совсем с нами не считается. – Голос его звучал печально. – Я едва ли думаю, что он специально попал к похитителям, – сказала я. – Никому не нравится, когда его пытают. – Может, благодаря этому он чувствует себя важным, – суровым тоном сказал Бертрам, затем рявкнул: – Что, черт побери, мы ей скажем? – Будем максимально придерживаться правды, – ответила я. – Мы уже близко подошли к государственной измене, сообщив ей, что отправляемся на поиски друзей, которые могут помочь, – заметил Рори. – Будь очень осторожна, Эфимия. Риченда Стэплфорд не славится своим умением держать язык за зубами. Все, что ты скажешь, через несколько часов будет уже обсуждаться светскими сплетницами. – Бедный Ганс, – вздохнула я. – Интересно, она понимает, сколько проблем ему создает? В это время и так опасно быть наполовину немцем. Ему нужна скромная и незаметная жена. – В таком случае ему не следовало жениться на моей сестрице, – заметил Бертрам. – О боже, вот она. Держитесь, все. Мы все втроем повернулись, чтобы встретить Риченду лицом к лицу. Мужчины до сих пор держали меня под руки. Риченда остановилась прямо перед нами. Глаза ее покраснели от слез, она тяжело дышала. Она смотрела на нас не со злостью, а с отчаянием. – Вы гуляете по общинным землям, – произнесла она. – Вы даже не разговариваете со своими знакомыми из полиции. – Мы не говорили, что наши друзья служат в полиции, – заметил Бертрам. Я стукнула его по голени. Он посмотрел на меня укоризненно. – Эфимия, ты отправилась на прогулку вместе с Бертрамом и Маклеодом и оставила меня разбираться с полицией? – спросила Риченда. – Чем ты занимаешься? Ричард был прав насчет тебя? Я помню, что он про тебя говорил несколько лет назад. Ради всего святого, неужели ты не поможешь мне найти моих детей? В ее голосе не слышалось раздражения, только недоумение. Я больше не держала мужчин под руки. – Я знаю, что тебе трудно нас понять, Риченда, а нам еще труднее объяснить тебе, что мы делаем все возможное. Мы прилагаем максимум усилий для их поиска. – Гуляя по общинным землям? – Мы кое-кого ждем, – сообщила я. – Надеемся, что вскоре мы будем говорить кое с кем из полиции. Я не врала: нам на самом деле придется разговаривать с тем, кто пропустит нас во дворец, чтобы собрать как можно больше информации на месте преступления. – С кем? – спросила Риченда. – И ведь вы сами убеждали меня не разговаривать с полицией. Это было правдой, и возразить мне было нечего – Что сказал Ганс? – спросила я. Риченда не ответила. Бертрам и Рори все время поглядывали в сторону дворца, явно надеясь, что вскоре появится мадам Аркана. Я же, с другой стороны, была уверена, что она к нам не подойдет, пока не уйдет Риченда. Риченда опустила руку в большую сумку. Я предполагала, что она достанет из нее носовой платок, а потом разразится рыданиями. – Тут рядом есть скамейка. Давай присядем, – предложила я, попыталась взять Риченду за руку, но она грубо вырвалась, достала из сумки сложенный кусок материи и сунула его мне. – Взгляни на это. Взгляни! – рявкнула Риченда. Я взяла кусок материи. – Эфимия! – предупредил Бертрам, делая шаг вперед, но я его проигнорировала и развернула ткань. К моему облегчению, в него ничего не было завернуто. Я увидела только еще влажное пятно рубинового цвета, но он уже постепенно менялся на коричневый. – Кровь! – визгливо закричала Риченда. – Ты видишь, что мне прислали? Кровь! – Мы не знаем, чья это кровь, – заметила я, следя за тем, чтобы не выражать голосом все те эмоции, которые я в этот момент испытывала. – Мы не знаем, человеческая она или нет. – А чья же еще?! – заорала Риченда. – Свиная? Это кусок от формы Мэри. Они ее убили! Она теперь кричала громче. Из горла вылетали крики, чередуемые смешками и рыданиями. Это поразило меня. Мне доводилось раньше видеть женщин, изображающих истерику, но я впервые в жизни стала свидетельницей истерики настоящей. Рори с Бертрамом тоже застыли на своих местах при виде такого проявления сильных эмоций. Риченда стала кричать еще громче. Вскоре она привлечет внимание. Требовалось что-то делать. Именно в эту минуту вернулась мадам Аркана. Она дала Риченде пощечину, причем так, что рыдающая женщина пошатнулась. – Страдающая мать, как я вижу, – сказала мадам Аркана, обращаясь ко мне. – Она привлекает внимание. – Вот что она привезла, – сообщила я, протягивая мадам Аркане кусок материи. – Это часть форменной одежды няньки. – Гнусная тактика, – заметила мадам Аркана. – А откуда нам знать, ее это кровь или нет? Это может быть куриная или кошачья кровь. Я отвела Риченду к ближайшей парковой скамье. На этот раз она не сопротивлялась. Она тихо плакала, слезы лились беспрерывно. Я боялась, что она утратила все надежды. – Так, миссис Мюллер, скажите мне, когда принесли этот кусок материи? – спросила мадам Аркана, подходя к Риченде и возвышаясь над ней. Риченда долго шмыгала носом и вытирала слезы, но все-таки ответила: – Через несколько минут после того, как они уехали. – И вы наняли кэб, – сделала вывод мадам Аркана. – Почему вы приехали сюда? – Я подумала, что здесь может находиться мой брат, – ответила Риченда. Я мысленно вздохнула с облегчением. Она не подозревала о нашей связи с выставкой и делегацией. – И вы собирались просить его о помощи? Ричарда Стэплфорда? – уточнила мадам Аркана. – Да. Нет. Я подумала, что он может знать, где находятся дети, – сказала Риченда и начала плакать громче. – А где ее горничная? – спросила у меня мадам Аркана. – Предполагаю, что она оставила ее в гостинице на тот случай, если кто-то вернется, – сказала я. Риченда кивнула. – Ну, в таком случае она хоть немного соображает, – заметила мадам Аркана. Она наклонилась к Риченде и заговорила тихим и спокойным голосом: – Ваши друзья делают все, чтобы помочь вам. Вы должны им доверять. Записку с требованием о выкупе принесли? Риченда опустила руку в сумку и достала смятый кусок бумаги. На нем не было написано ничего, кроме одной большой суммы. – Это лежало внутри куска материи, – сообщила Риченда. – Они явно не рассчитывают, что вы быстро соберете такую сумму, – заметила мадам Аркана. – Это только первое из серии требований. Будет лучше, если вы сейчас вернетесь в гостиницу и позволите вашим друзьям решить вопросы с полицией. Здесь вы ничего сделать не можете. – Но Ричард! – воскликнула Риченда. – В настоящее время не может вам помочь, – сказала мадам Аркана и поманила полицейского констебля. – Проводите эту даму и проследите, чтобы ее быстро доставили в гостиницу. – После этого она повернулась к нам: – Пошли! Я хотела глазами выразить Риченде сочувствие, когда меня уводили прочь, но она этого не заметила. Она рыдала, закрывая глаза носовым платком. Бертраму удалось похлопать ее по плечу, после этого он последовал за нами. – Выше голову! Держись! Все будет в порядке. Обещаю, – сказал он. Мадам Аркана подвела нас к кордону, и нас пропустили. Несколько полицейских разгоняли толпу, чтобы позволить нам пройти. Нас проводили в Хрустальный дворец, а там в кафе. Растение в горшке закрывало вход, и на нем висела табличка, объявляющая, что кафе закрыто, но изнутри доносились голоса, там явно что-то происходило. Мы поднырнули под веревки, ограничивающие территорию кафе, и мадам Аркана уселась за столик. Она жестом предложила нам к ней присоединиться. – Пока мы не узнаем точно, как умер фон Риттер, я воздержусь от предложения выпить чаю, – сказала она. – Да, конечно, – ответил Бертрам, не сводя глаз с титана для нагрева воды. Я едва ли могла его осуждать. Последние несколько часов оказались очень трудными, беспокойными и тревожными. Когда складывается такая опасная ситуация, нет лучшего средства для успокаивания нервов, чем добрая чашка чая. – Мне жаль, что это случилось с вашими племянником и племянницей, – сказала мадам Аркана. – Вы считаете, что на ткани их кровь? – спросила я. – Понятия не имею, но похищение детей – это определенно какая-то хитрость. Требуют слишком много денег, Риченда с мужем никогда не смогут собрать такую сумму. Окровавленная ткань должна напугать. Явно, что все происходящее делается для того, чтобы выбить вас троих из седла. Для похитителей важно переключить ваше внимание. А это говорит мне о том, что ваши следующие действия будут крайне важны для нашего продвижения вперед. – Значит, вы считаете, что близнецы живы? – уточнил Бертрам. – Обещать вам я ничего не могу, – заявила мадам Аркана. – Здесь мы работаем в потемках. Я думаю, первое, что вам следует здесь сделать, – это поговорить с судебно-медицинским экспертом. Возможно, за время моего отсутствия он обнаружил что-то важное, что можно использовать. Она встала и отправилась в другую часть кафе. Наблюдая за ней, я заметила белую простыню, которая накрывала что-то большое, лежавшее на полу.