– Что это, как вы думаете? – спросил у нас Бертрам, явно следивший за моим взглядом. – Труп фон Риттера, – ответил Рори таким тоном, который ясно давал понять, что он считает вопрос идиотским. Я нервно переводила взгляд с одного на другого. Последнее, что нам требовалось сейчас, – это одна из их обычных перебранок. И я подозревала, что реакция мадам Арканы, если Бертрам и Рори все-таки не сдержатся, будет страшной. Но тот, кто следующим подошел к нашему столику, не был одет в форму полицейского. Это оказался неприметный мужчина, который присутствовал на спиритическом сеансе у мадам Арканы. Глава одиннадцатая Человек без имени и фамилии – Добрый день, – поздоровался неприметный мужчина. – Я здесь для того, чтобы сообщить вам, кто находился рядом с бароном фон Риттером, когда ему стало плохо. – А вы кто? – спросил Рори. Мужчина проигнорировал вопрос и продолжал говорить: – Пока судебно-медицинский эксперт считает, что фон Риттер умер в результате сердечного приступа. Как вы могли заметить, он не очень следил за своей физической формой. Он любил хорошо поесть, повеселиться, жил на полную катушку. Он был мужчиной плотного телосложения, с животиком и жировыми отложениями в области талии. Современная медицина считает, что при его стиле жизни его кончина была только вопросом времени. Однако вскоре после его смерти некий доктор Д. М. Гарднер, проживающий по адресу Брокл-плейс, дом четырнадцать, который первым бросился фон Риттеру на помощь, заметил пену у рта барона и уловил четкий запах миндаля. Ко времени прибытия полиции и судебно-медицинского эксперта Фридрих Готтлиб, помощник фон Риттера, возможно, оперативный работник или кто он там еще, уже вытер лицо барона и привел тело в порядок, насколько это было возможно на месте. Он заявил, что сделал это, чтобы его начальник и после смерти выглядел достойно. Вот список всех членов делегации. – Он достал из кармана лист бумаги и передал его нам. – Крестиком помечены те, кто, насколько мы можем судить, находились ближе всего к фон Риттеру в момент смерти. Я предлагаю вам допросить их первыми. Для всех вы – сотрудники подразделения сыскных агентов полиции, которые ходят в штатском, из дежуривших на выставке. Вы, – показал он на Бертрама, – инспектор, а Маклеод ваш сержант. Эфимия – жена инспектора. К счастью, она в свое время научилась стенографировать, так что сможет вам помочь. Однако она не сможет задавать вопросы. Она будет работать секретарем. С этими словами он достал из кармана небольшой блокнот с прикрепленным к нему карандашом и подтолкнул через стол ко мне. Делая это, он наклонился так, чтобы никто из полицейских, снующих по кафе, не видел, что он нам передает. Если у меня раньше и были сомнения насчет того, кто этот человек, теперь они полностью развеялись. – Почему мы? – спросил Бертрам. – У вас определенно есть более… более… подходящие люди. – Были оставлены соответствующие инструкции, – сказал мужчина, который нам так и не представился, затем он встал из-за стола, чуть приподнял шляпу и поклонился нам. – Я вернусь через час. Тогда вы сможете задать мне вопросы о любых подозреваемых, которые вас заинтересуют. – Куда вы уходите? – спросила я. – Конечно, собирать информацию о подозреваемых, которые вас заинтересуют, – ответил он и исчез. – У них у всех чертовски ужасное чувство юмора и всегда с сарказмом, – с горечью заметил Бертрам. – Нам надо изучить список, – напомнил Рори. Я развернула лист и положила его на стол, чтобы мы все могли его видеть. Фридрих Готтлиб – помощник фон Риттера Дитрих Габерман – немецкий дипломат Рудольф Байерсдорф – немецкий промышленный магнат Роберт Дрейпер – британский промышленный магнат Элджернон Портер – британский дипломат – Насколько я понимаю, если написано «промышленный магнат», то читать следует «торговец оружием»? – с кислым видом спросил Рори. – Нам нужно с ними поговорить, – напомнил Бертрам. Мы с Рори удивленно посмотрели на него. – А что мы, по-вашему, собирались с ними делать? – уточнил Рори. – Я хотел сказать: а с какой стати им разговаривать с нами? – пояснил Бертрам. – Я больше не вижу мадам Аркану. Фицроя нет, а этот тип, который сказал, что идет собирать дополнительную информацию об этих людях, тоже исчез. – Но он, по крайней мере, должен был сказать полиции и другим, чтобы сотрудничали с нами, – заметила я. – Было бы безумием этого не сделать. – Я не думаю, что этот тип… Черт побери, почему он не мог представиться? Я буду называть его Майкл. Я не думаю, что Майкл много знает. Его знания явно ограничены какими-то рамками. В конце концов, шел же разговор о том, что нас сортировали и не знакомили друг с другом без крайней необходимости. – Ты имеешь в виду тот раз, когда мадам Аркана сказала, что агенты мало знают друг о друге? Что Фицрой был человеком, на котором все держалось? – Да, вероятно, ему это очень нравилось, – с мрачным видом заметил Рори. – Значит, нам придется представляться людьми на службе короля? – спросила я. – Вот именно, – кивнул Бертрам. – Только нам всем не нужно этим заниматься. Мы с Рори переглянулись. – Немецкая делегация, да и британцы тоже смогут выяснить, что мы с Эфимией не первый раз вместе работаем. Они вполне могут узнать про наши совместные приключения в прошлом, но не про Маклеода. Рори нахмурился: – Вы утверждаете, что у меня нет нужной квалификации? Нет права заниматься этой деятельностью? Но Фицрой вызывал и меня и не ставил ниже вас. – Ты неправильно меня понял, – сказал Бертрам. – Я говорю, что это хорошо. Мы с Эфимией в прошлом работали вдвоем. Если мы снова сможем убедить полицию пропустить нас через кордон, то тебя будем представлять моим слугой или шофером… – Или кем-то на низкой должности, не представляющим важности, – прорычал Рори. – О, понятно! Как хитро ты придумал, Бертрам, – воскликнула я. – Рори может вернуться в гостиницу и проверить, не пропустили ли мы что-то там. Может, найдутся какие-то зацепки. – Вы хотите, чтобы я нашел близнецов? – уточнил Рори, вопросительно приподнимая брови. – Послушай, я знаю, что должен служить своей стране, – снова заговорил Бертрам. – Но, черт побери, я не собираюсь поворачиваться спиной к собственной сестре и ее детям. Может, я не могу бегать в поисках зацепок, но я могу послать человека, которому доверяю больше всех, чтобы это сделать. – Помните, что я говорила? Я думаю, что если нам удастся решить одну загадку, то с другими будет проще. Последует цепная реакция, все само раскроется… Все это может быть так, но я буду чувствовать себя гораздо более счастливой, если один из нас станет опрашивать персонал гостиницы и вообще будет находиться в гостинице, чтобы поддержать Риченду. – Я польщен, что вы мне доверяете, – хрипло произнес Рори и встал. – Я проберусь через этот кордон, даже если придется действовать кулаками. К счастью, этого не потребовалось. Мы отправили Рори назад в гостиницу и представились судебно-медицинскому эксперту, некоему доктору П. К. Кембриджу. Его фамилия была написана аккуратными золотыми буквами на его медицинском саквояже, костюм оказался хорошего кроя и идеально отутюжен. У него была очень аккуратно подстриженная бородка, руки с такими поразительно длинными и изящными пальцами, что они притягивали внимание не меньше, чем его светло-серые глаза. Он грациозно двигался вокруг лежавшего на полу фон Риттера, но в то же время нельзя было не почувствовать в нем сдерживаемую энергию, намекавшую, что он в одно мгновение мог сорваться с места и унестись куда-то далеко. Мне редко доводилось видеть людей с таким количеством жизненной энергии, но этот человек почему-то выбрал для себя работу с мертвыми. – Доктор Кембридж, мы находимся на службе Его Величества, и нас попросили заняться расследованием этого дела, – сказала я. Он в это мгновение стоял на коленях рядом с мертвым фон Риттером, а услышав меня, поднял голову. – У вас не начнется истерика из-за близости трупа, юная леди? Знаете ли, этот человек мертв. Такой мертвый, как тело, пролежавшее две недели в земле. – Но его еще не начали есть червяки, – язвительно заметила я. – Предполагаю, вы не утверждаете, будто барон был ходячим мертвецом? Если не ошибаюсь, он умер не больше часа назад. Доктор Кембридж рассмеялся: – Они те, кем представляются, Джордж, – сказал он полицейскому, который стоял рядом с обеспокоенным видом. – Только их женщины могут быть такими бесчувственными. Я услышала, как Бертрам встает позади меня, словно для того, чтобы меня защитить. Я легко наступила ему на ногу. Бедный Бертрам! Я так часто использую эту тактику, что, наверное, мне следует подумать о покупке для него каких-нибудь особо крепких ботинок в качестве свадебного подарка. – Да, именно так нам сказали другие, – подтвердил доктор Кембридж, обращаясь ко мне. – Не больше часа. Я не знаю лучшего способа определения времени смерти, чем трупное окоченение. Он наиболее точен. Да и я тут в округе лучший специалист по вскрытиям. – Что стало причиной смерти? – спросил Бертрам у меня из-за спины. – Он умер, потому что сердце прекратило работать, – ответил врач. – А из-за чего оно прекратило биться? – подала голос я. Доктор встал. Он оказался выше Бертрама и меня, но из-за стройной фигуры не создавалось впечатления, что он нависает над нами. Он потер руки, словно избавляясь от запаха смерти. – В этом-то весь вопрос, не правда ли? Или вас всех здесь не было бы, так? – Доктор, не могли бы вы ответить на вопрос – насколько это возможно? – холодно спросила я и шагнула назад, чтобы смотреть ему в глаза. Бертрам нырнул в сторону и оказался справа от меня. – Я предполагаю, что вас не интересует теория о метафизических аспектах перехода в мир иной? Когда пробивает час и человеку пора уходить? – Едва ли, – сухо заметил Бертрам. – Похоже, что у него случился сердечный приступ, – сказал эксперт. В этот момент, если бы он был пониже, то я бы, наверное, уже вполне серьезно подумывала, не заехать ли ему по физиономии. – Нам это уже говорили, – сообщила я.