До того, как появиться здесь, я предполагала, что мне придется спрашивать, нельзя ли устроиться у них на работу, но я и рта не успела раскрыть. Получив указания швейцара, я без колебаний проследовала в маленький кабинет на цокольном этаже этого лондонского дома. Там за письменным столом сидела модно одетая, элегантная и явно когда-то очень красивая женщина. Если посмотреть на ее аккуратно накрашенные розовой помадой губы, изысканно завитые рыжие волосы (которые не могли так виться от природы), со вкусом подобранное черное коктейльное платье, то ее вполне можно было принять за хозяйку любого загородного дома. При артикуляции гласных она выпячивала губы вперед и придавала им округлую форму. – Я тебя не знаю, – прямо заявила она. Я так же прямо сказала ей, что недавно оказалась в городе и пришла в клуб в надежде получить работу, а швейцар направил меня прямо к ней. – Встань, – приказала Труди. – Повернись кругом. Медленно. Ты чистая? – Я ничем не болею, – ответила я, прикусывая щеку изнутри и надеясь, что не покраснею от этой боли. – Я также не злоупотребляю алкоголем и никакими стимуляторами. Очевидно, что я стану развлекать клиента, если потребуется. – Ты работала за границей? – спросила женщина. – Во Франции, – ответила я и покраснела. Я очень мало знаю про эту страну и надеялась, что Труди не станет расспрашивать меня подробно. – Понятно, – кивнула Труди. – Как я предполагаю, некий джентльмен говорил, что женится на тебе, но потом бросил, и тебе пришлось пойти работать, чтобы накопить на билет домой. – Что-то в этом роде, – сказала я. – Ну, у Джорджа, швейцара, глаз наметан, сразу видит тех, кто понравится членам нашего клуба. Но ты должна сразу уяснить: это не бордель. Мы здесь не занимаемся никакой незаконной деятельностью. – Мне не удалось скрыть свое удивление, и она продолжила объяснения: – Если ты хочешь работать в таком месте, где за ночь можно обслужить несколько клиентов, я могу рекомендовать тебе такие заведения, но наши девочки этим не занимаются. У нас заведение другого рода. Ты ведь еще новичок в этом деле, правильно? – Да, – кивнула я. – Хорошо. У нас есть несколько членов, которые предпочитают таких неопытных. Именно поэтому они сюда и приходят. Знаешь, несколько наших девочек вышли замуж. Все это зависит от ряда факторов. Ты хорошо говоришь, а если будешь слушаться советов, то сможешь… хм. Ладно. Наши члены приходят сюда выбирать себе любовницу. Любовница – это компаньонка на долгий период времени, доступная в любой момент, когда они находятся в городе. Все девушки, которых они видят здесь, готовы выслушать поступающие предложения. Ты соглашаешься быть с джентльменом, только если сама хочешь этого. Они в равной степени ищут и компаньонок, и партнерш для развлечений в постели, так что между вами должна пробежать искра. Мы берем комиссионные как посредники. Они составляют двадцать процентов от того, что джентльмен предлагает за первый месяц предоставления услуг. Потом мы берем десять процентов ежемесячной оплаты на протяжении полугода, а потом пять процентов оставшуюся часть года. Если отношения перерастут в постоянные, ты станешь постоянной любовницей или женой, то мы будем брать один процент изначальной месячной оплаты услуг на протяжении всей жизни. Это понятно? Мы также знакомим джентльмена с адвокатом, который правильно составит соглашение. Никаких договоренностей на словах, все на бумаге – с подписью, печатью и заверенное свидетелями. Я думаю, что у тебя все может очень неплохо получиться. Хотя, возможно, тебе следует подумать о том, чтобы покрасить волосы. Ты заинтересована? – Да, мэм, – сказала я. – Это все кажется справедливым, и это лучшее, на что я могла надеяться, учитывая мое положение. – Согласна, – кивнула Труди. – Также должна сказать, что если контракт не эксклюзивный, то есть в нем не говорится об эксклюзивных правах на тебя определенного джентльмена, то ты можешь взять еще одного клиента. Это не запрещено. У нескольких наших девочек по три или даже четыре джентльмена, и они справляются. Но ты несешь ответственность за то, чтобы все были довольны организацией дел. Наш юрист не станет предлагать эксклюзивный контракт, если джентльмен или ты не упомянете его первыми. – Все это так по-деловому, – заметила я. – Да. «Босенбис» работает очень давно. Тебе выдадут список наших правил. Если не умеешь читать, его тебе прочитают. Наверное, излишне говорить, что несоблюдение правил влечет за собой высшую меру наказания. – Я никогда больше не смогу работать? – спросила я. – Я говорила про жизнь, – заявила Труди, и угроза на какое-то время повисла в воздухе. – Единственная причина, по которой нам удалось так долго продержаться, – это строгое соблюдение правил. Наши джентльмены знают, что они в полной безопасности, если обращаются к нам. До того, как покинуть этот кабинет, ты подпишешь обязательство никогда не разглашать за пределами этих стен, кого ты видишь в этом заведении. И вот еще: мы следим за нашими новыми девочками. – Ой, со стольким придется разбираться, – сказала я. – Мне сразу все не запомнить. Труди просмотрела несколько документов. – А сейчас иди в бар. Посиди там и поболтай с несколькими джентльменами. Сегодня вечером мы не ждем никого из важных гостей, так что нет необходимости подписывать контракт немедленно. Посмотри, подойдет ли тебе наше заведение. Наши джентльмены относятся к вполне определенному типу. Я поняла, что она имела в виду, только увидев, что Бертрам по крайней мере на десять лет моложе всех других джентльменов в баре. Я стала объяснять ему правила, говорила очень тихо, буквально себе под нос. Бертрам перебил меня: – Я не смог отправить телеграмму. Все закрыто. – Не отвлекай меня, Бертрам! Откуда ты столько знаешь про это место? – Мой отец был членом этого клуба. Скажи мне: ты ничего не подписывала? Мне совсем не хочется платить за тебя здешней хозяйке до конца своей жизни. – Конечно, нет, – ответила я. – Но разговаривать с ней было рискованно. И избежать подписания документов удалось чудом. – А чего именно ты надеешься здесь добиться? – Того, о чем мы говорили раньше. Я подумала, что можно будет поговорить с девочками. – Ну, ты здесь, – вздохнул Бертрам. – Давай молиться, чтобы никто тебя не узнал. Кто бы мог подумать, что ужасный вкус Риченды когда-то нам пригодится? Даже не пытайся меня разубедить, что это один из ее нарядов. Бертрам вручил мне свою визитку – ничуть не скрываясь, подтолкнул ее в моем направлении по барной стойке, потом отправился побеседовать с мужчинами – членами клуба. Я допила шампанское и слегка опьянела, голова кружилась, и я не могла вспомнить, когда ела в последний раз. Я попыталась пообщаться с девушками, которые находились в клубе в этот вечер. К моему удивлению, они оказалась дружелюбными и готовыми помочь. Большинство также были хорошо образованными и умными. Я сделала вывод, что далеко не одна история начиналась с негодяя-любовника или злобного отца. Мне от этого стало грустно, хотя не могу сказать, что девушки выглядели несчастными. Одна из них, Эмберли, блондинка такая же фальшивая, как и ее имя, объяснила мне положение вещей. – Мы здесь для папиков, – пояснила Эмберли. – Пожилые мужчины хотят снова чувствовать себя молодыми. Если ты не имеешь ничего против отношений с мужчиной значительно старше тебя, то физически они не особо требовательны, но их надо много хвалить. Они требуют почитания, будто какие-то герои. Мы все здесь ищем подходящего для себя партнера. Это долгая игра. Если найдешь то, что надо, то этот джентльмен обеспечит тебя до конца жизни. Пожилые мужчины богаче, более щедры, и еще иногда их немолодые жены умирают при родах, обеспечь им то, что они не получают дома, и тогда, если это входит в твои планы, они вполне могут жениться на тебе. У них уже нет родителей, которые могут не одобрить их выбор. Никто не может их остановить. И даже если они на тебе не женятся, то упомянут тебя в завещании. Обычно это очень щедрое пожертвование. А члены их семей скорее смирятся с этим, чтобы сохранить цельный образ мужа и отца, чем станут оспаривать завещание, опасаясь скандала. Но для удовлетворения пожилых мужчин нужны соответствующие умения. Ты понимаешь, о чем я? Иногда очень трудно кое-что у них поднять. Ты не представляешь, что требуют некоторые из них! Лучше сразу же это выяснить и обговорить этот вопрос. – О да! – воскликнула божественного вида брюнетка. – Я уже думала, что нашла полностью устраивающий меня вариант, но он вдруг спросил, как я отнесусь к тому, что он облачится в мое платье, когда мы… ну, ты понимаешь. Нет, спасибо большое, – сказала я. Я не из таких. Я чуть не расхохоталась, но мне удалось сдержаться, мое лицо ничего не выражало, и я просто кивнула. – Я не совсем понимаю, как тут обстоят дела с гостями, – призналась я. – Члены клуба могут приглашать других мужчин? – Обычно они приводят своих знакомых, чтобы осмотреться, – пояснила маленькая рыжеволосая девушка с глазами поразительного фиалкового цвета. – Хотя некоторые члены просят составить контракт таким образом, чтобы можно было сдавать тебя в аренду своим друзьям. Если подпишешь такой контракт, то нет никакой разницы с работой в борделе, – хмыкнула она. – Но некоторые девушки предпочитают разнообразие. – Я слышала, что сюда недавно приводили немецкую делегацию, – сказала я. – О боже, да, – кивнула Эмберли. – Что это было! Их привел старина Портер. Этот тип считает себя кем-то особенным, а в штанах у него то же самое, что и у других. Я прикусила щеку изнутри, чтобы не покраснеть. Хотя при этом подумала, что если переживу расследование этого дела, то, вероятно, больше никогда не буду краснеть в обществе вежливых людей, независимо от того, что там услышу. – А он свою любовницу сдает в аренду? – поинтересовалась я. – Нет, он из тех, кто позволяет смотреть, но не трогать, – ответила Эмберли. – Любит хвастаться. – А она здесь? Мне хотелось бы поговорить с ней. Это мне здорово помогло бы. Не думаю, что хочу такой контракт, но мне все равно хотелось бы выслушать ее мнение перед тем, как вычеркивать соответствующий пункт. – О, дорогая, Труди тебе, вероятно, не все объяснила. После того, как ты находишь джентльмена, ты сюда больше не возвращаешься, – сообщила рыжая. – Зачем? Все действие происходит в другом месте. – Да, конечно, – с пониманием кивнула я. – А как вы думаете, она согласится со мной встретиться? – Она из тех, кто сделает все, что угодно, за деньги, – сообщила Эмберли. – Но она тут появлялась до того, как пришли мы. Мы тебе ничего не смогли бы сказать, даже если бы хотели. Дорогая, просто заключай контракт с одним мужчиной. Тебе понравился вон тот джентльмен в баре? Я бы с ним заключила эксклюзивный контракт даже за половину обычной цены. Он молодой и симпатичный. Не могу понять, что он здесь делает. Дай мне знать, если не захочешь остаться с ним, и я тогда пойду к нему поболтать. – Хорошо. Теперь я все лучше поняла, – кивнула я. – Я с ним еще раз побеседую и дам тебе знать, что я думаю. На самом деле я хотела найти джентльмена постарше. Не уверена, что хочу быть связана обязательствами до конца собственной жизни. Вы же понимаете. Все девушки тихо рассмеялись. Они явно тренировали этот смех, потому что все мужчины, находившиеся в помещении, сразу повернули головы в нашу сторону. – Время себя показывать, – объявила рыжая. – Я вижу типа, которого время не очень пожалело. Теперь нужно проверить, как обстоят дела с его банковским счетом. Девушки рассеялись по залу, а я направилась к высокому табурету у барной стойки. Вскоре ко мне присоединился Бертрам. – Мне придется дюжину раз принять ванну, чтобы смыть с себя всю грязь этого места, – сказал он мне. Я улыбнулась. – Я тебя прекрасно понимаю, – тихо ответила я. – Но у Портера есть любовница отсюда, которой он любит хвастаться перед своими друзьями. Не вижу, как это могло вызвать ревность, если он сам хотел ее демонстрировать. – А фон Риттер мог предложить ей что-то получше? – Штрафные санкции здесь не лишение работы, а лишение жизни, – ответила я. – Но не когда ты оказываешься в Германии, – заметил Бертрам. – Богатый мужчина, значительно старше тебя по возрасту, с беременной женой, которая может умереть при родах, является одним из лучших вариантов, как мне здесь описали, – пояснила я. Бертрам содрогнулся. – Следи за собой! Я же должна тебе понравиться. – Кто она? – спросил Бертрам. – Другие не знают. Хотя не любят Портера. – Я не понимаю, как это может нам помочь, – признался Бертрам. – Согласен, что это очень хороший мотив, но если нет доказательств, то это только ничем не подкрепленные выдумки. Это даже меньше, чем у нас есть на Готтлиба. Они вполне могли спорить из-за того, что фон Риттер отказывался официально признать его своим сыном. Я кивнула. – Я долго думала над тем, зачем убивать благодетеля, который также является твоим отцом, пусть это и неизвестно всему миру. Но предполагаю, что если барон упорно отказывался его признавать, то Готтлибу захотелось отомстить. – Возможны оба варианта, но у нас нет доказательств ни по одному, ни по второму, – заметил Бертрам. – Можно было бы расспросить любовницу Портера, – задумчиво произнесла я. – Девочки сказали, что она работает по контракту. У мадам Труди в кабинете наверняка лежат копии всех заключенных договоров. – А ты знаешь где? – Мы можем притвориться, будто хотим поговорить с ней насчет контракта на меня, и подождать, пока она не выйдет из кабинета, а тогда уже порыться в бумагах. – Звучит просто, – заметил Бертрам с явным сарказмом. – Согласна, – сказала я, встала с табурета и взяла его под руку. – Пошли. Бертрам не мог позволить себе вырываться, поэтому я потянула его на цокольный этаж. Как только мы оказались вне пределов слышимости всех, кто находился у барной стойки, он начал протестовать, но я тут же указала ему, что мы не можем знать, кто подслушивает за углом, и он замолчал. На самом деле у него появилось упрямое выражение лица. Я не посчитала это отказом, но отметила, что он будет снова и снова вспоминать этот день до конца жизни, если что-то пойдет не так. Для разнообразия удача оказалась на нашей стороне. Мы увидели, как Труди выходит из кабинета, но нас она не успела заметить.