– Вы ее знаете? – Нет, мэм, – хмурится Вилли. – Она присылала за книгами служанку. Вот ее я никогда не забуду. – Можешь описать эту служанку? – Грубая такая, хромает. – Вилли сильнее морщит лоб. – Выражается. Из кармана юбки Брайди достает книгу, что она обнаружила в детской Марис-Хауса. – Одна из книг, что брала у вас Фанни Сквирс. Думаю, все сроки по возврату уже вышли. – Наверняка. Руби, догадываясь, что разговор подходит к концу, идет к двери, наблюдая за работой библиотекарей. Брайди показывает на книгу, что лежит на столе. – Я возьму вот эту, – шепчет она. – Запиши на меня, ладно? Вилли берет книгу в руки. – Никогда бы не подумал, миссис Дивайн, что вас это заинтересует. Призраки и кладбищенские воры. Руби оглядывается через плечо. – Выдай мне ее, пожалуйста. Вилли переворачивает несколько страниц и фыркает от смеха. – Потрясающе! «Любовь к призраку. Когда твой возлюбленный умер». Брайди выхватывает у него книгу и сует ее в карман, не обращая внимания на довольное лицо Руби. * * * Проливной дождь, и дороги превращаются в скользкое месиво. По улицам текут потоки грязи – праздник для подметальщиков перекрестков [62], орудующих метлами на каждом углу; беда для пешеходов, которые думают только о том, как бы устоять на ногах. Брайди идет по Нью-Оксфорд-стрит в сторону Британского музея. Руби, разумеется, рядом, шествует величаво вальяжной поступью непобедимого боксера: панталоны подтянуты, цилиндр сдвинут на затылок. Они минуют площади Рассел-сквер и Вуберн-сквер – на обеих разбиты парки. Потом – Гордон-сквер, на которой стоит общежитие медицинского колледжа и кучкуются студенты. Вот Юстон и грандиозные площади остались позади. Впереди – Сомерс-Таун, некогда район престижных домов, которые теперь заполнила самая разномастная публика. Фанни Сквирс проживает на Сидней-стрит, в нешироком унылом неприглядном домишке, вклинившемся между двумя большими разлапистыми домами, которые похожи на грузных престарелых дам, локтями прокладывающих себе путь в омнибус. Рядом с дверью – вывеска: «Гостевой дом миссис Пич». Войдя в дом, куда ее впустила служанка миссис Пич – нервная девочка лет двенадцати, не старше, Брайди вскоре понимает, что обшарпанный фасад дает обманчивое представление о весьма красочном интерьере. Узкая гостиная миссис Пич убрана столь же пышно, как и сама хозяйка. В углу на жердочке расположился старый цветистый попугай – птичий двойник миссис Пич. Перья его обтрепались, клюв слоится, но глаза-бусинки не потускнели. Помимо попугая, комнату украшает весьма обширная коллекция антикварных вещиц и безделушек. Большинство помещены высоко, вне досягаемости кринолина миссис Пич – довольно объемной конструкции с массой оборок, рюшей, складок и бантиков. Брайди садится, наблюдая, как миссис Пич силится втиснуть свой кринолин в кресло. Руби стоит в стороне, у камина, среди полок с фотографиями в серебряных рамках, фарфоровыми статуэтками животных, образцами рукоделия, часами из золоченой бронзы и расшитых флажков. Миссис Пич ненароком демонстрирует свои панталоны в рюшках, прежде чем ей удается совладать с широкой юбкой на обручах. Руби из вежливости отводит глаза. Из-за того, что в узкое пространство гостиной миссис Пич впихнуто невероятное обилие вещей, Брайди сидит – так уж получилось – почти нос к носу с самой хозяйкой. Со столь близкого расстояния – их разделяет не более двух шагов – Брайди видит каждую черточку лица миссис Пич, и ее восхищает мастерство и изобретательность, с коими был создан эффект сияющей кожи. С более далекого расстояния человеку с обычным зрением было бы вполне простительно принять миссис Пич за цветущую юную, розовощекую, белозубую девушку с большими глазами. В действительности миссис Пич уже давно пережила период своего расцвета. Эффект свежести – и даже молодости – достигается с помощью всевозможных косметических средств и уловок. Кремы, пудра, румяна – все наложено на лицо умелой рукой. Искусный макияж дополняет сооружение из шиньонов и накладок у нее на голове и зубные протезы во рту. Вблизи ее внешность производит жуткое впечатление. Брайди неприятно поражена. Попугай потрясывает одряхлевшими крыльями и гортанно ворчит, со своей жердочки наблюдая за Брайди. Миссис Пич берет у Брайди библиотечную карточку и какое-то время рассматривает ее, чмокая шатающимися вставными зубами. – Что ж, миссис Дивайн, – начинает она любезным голосом, припасенным специально для светских бесед (каждый слог четко проговаривается, гласные тянутся – произношение на благородный манер). – Я могу со всей ответственностью утверждать, что никакая мисс Фанни Сквирс жилье здесь не снимает. Она медленно опускает небесно-голубые веки и трясет напудренным подбородком. – Даже представить не могу, зачем указывать адрес моего скромного дома, если здесь не квартируешь. – Имя вымышленное, миссис Пич, – говорит Брайди. – Принадлежит персонажу популярного романа мистера Диккенса. – Популярные романы и вымышленные имена – это прекрасно, миссис Дивайн, но я к ним отношения не имею. – Вы сдаете комнаты постояльцам? Миссис Пич оскорблена. – Это гостьи, с вашего позволения. У меня их три, и одна из гостий живет здесь не постоянно. – Непостоянные друзья, – ни с того ни с сего вдруг обиженно вопит попугай. – Не-постоян-ные друзья! Миссис Пич не обращает на него внимания. – И это исключительно респектабельные дамы, как и я сама. – Не суй свой нос, – комментирует попугай, глядя Брайди прямо в глаза, – в чужой вопрос. Руби у камина хохочет. – У вас проживает – или когда-нибудь проживала – респектабельная дама, называющая себя миссис Бибби? Миссис Пич поджимает губы. – Вряд ли я смогу ответить на ваш вопрос. При всем моем уважении, миссис Дивайн, мы с вами едва знакомы. – Миссис Пич, – улыбается Брайди, – я провожу важное расследование: речь идет о тяжких преступлениях. Попугай, нагнув голову, тихо присвистывает. – Я не вправе раскрывать вам подробности дела, – продолжает Брайди, – но поверьте, вы оказали бы следствию неоценимую услугу. Брайди ждет, давая возможность миссис Пич осмыслить ее слова. Та сохраняет невозмутимость, даже бровью не повела. Попугай, недовольно ворча, передвигается туда-сюда на жердочке. – Или вы предпочитаете, чтобы вас допросил представитель полиции, миссис Пич? Я могу его прислать. Инспектор Валентин Роуз – мой близкий друг. Слышали о таком? – Прячь подсвечники! – отзывается попугай. Выражение лица миссис Пич не меняется, только кончик носа начинает краснеть, что не скрывает даже густой слой пудры. – В этом нет необходимости, миссис Дивайн. – Домовладелица раздраженно разглаживает свои юбки. – Две мои постоянные жилицы – мисс Фиггс и мисс Флэш. Обе – дочери священников, гувернантки. В настоящее время ищут работу. – О да, конечно… – И еще время от времени здесь останавливается мисс Виндзор… – Пират колченогий! Нос миссис Пич разгорается ярче. – Весьма почтенная дама, аккуратная и очень приятная. Попугай насмешливо фыркает. – Случаем, мисс Виндзор не хромает? Не имеет привычки употреблять крепкие словечки? – подсказывает Брайди. Миссис Пич едва заметно кивает. – ГРЯЗНАЯ ШЛЮХА! ДЕШЕВАЯ ПОТАСКУХА! – кричит птица. – ЛАХУДРА ВОНЮЧАЯ! Миссис Пич усмиряет попугая убийственным взглядом. Тот роняет голову, переступая с лапы на лапу. – Мадам, когда вы последний раз видели мисс Виндзор? – спрашивает Брайди. – Несколько недель назад, – резким тоном отвечает миссис Пич. – Может, несколько месяцев. – Вам известно, где мисс Виндзор сейчас? Миссис Пич чуть не проглатывает свои вставные зубы. – Местонахождение мисс Виндзор – не моего ума дело, мадам!