– Вы у нас стойкий оловянный солдатик, миледи. – И это действительно так, – согласилась моя собеседница, решив наконец помочь мне с вещами. – А ты будешь есть в столовой для слуг? – Мне предложили ужин в моей комнате, – ответила я. – Ну надо же! И ты что, согласилась? – Думаю, что соглашусь, миледи. Мне очень нравится идея провести вечер за вкусной едой и с нравоучительной книгой в руках. – Блестящая мысль, – сказала хозяйка и так запихнула в шкаф платье, что я осторожно забрала его, а ей жестом предложила вернуться к окну. После того как все было разложено по полочкам, пришло время готовиться к обеду. Убедившись, что с леди Хардкасл все в образцовом порядке, я удалилась и опять исчезла в лабиринте переходов и лестниц для слуг. Проплутав не больше десяти минут, я смогла найти дорогу в столовую, которая в тот момент была центром бурной деятельности. Увидев меня, мистер Спинни прервал свою беседу с младшим лакеем, в которой он объяснял юноше, как лучше избавиться от пятна на рукаве жакета, и подошел ко мне. – Ваша хозяйка всем довольна? – дружелюбно спросил он. – Да. Спасибо, – ответила я. – Изумительно. Мы можем сделать для нее еще что-нибудь? – Нет, мне кажется, все под контролем. Может быть, позже вы пошлете кого-нибудь, чтобы ее чемоданы отнесли в комнату для багажа? – Конечно, конечно. А как вы? Что мы можем сделать для вас? – Вы так добры. А ваше милое предложение принести мне ужин прямо в комнату все еще в силе? Не сочтут все остальные меня слишком невоспитанной? Не хотелось бы, чтобы кто-то подумал, что я не хочу есть вместе с вами, но возможность провести вечер в полном одиночестве слишком соблазнительна. – Нет, конечно, нет, – улыбнулся дворецкий, – они народ приветливый, но во время обеда здесь бывает шумновато, а я прекрасно понимаю, что после целого дня в пути вам это может показаться не совсем приятным. Я попрошу, чтобы вам принесли еду, как только мы закончим обслуживать первый этаж. Вам уже показали вашу комнату? – Еще нет, – ответила я, – но уверена, что легко найду ее. Надо подниматься все выше и выше, пока я не увижу комнату с моим чемоданом внутри. – Именно так. А теперь прошу меня извинить. Мне надо возвращаться к Билли и его грязному рукаву. Я поблагодарила Спинни улыбкой и, пройдя по тому же пути, по которому попала сюда, стала взбираться по лестнице. Только на этот раз я миновала площадку первого этажа и продолжила подниматься до тех пор, пока не оказалась там, где, на мой взгляд, располагались комнаты слуг, то есть под самой крышей. Здесь я наконец вышла в коридор, скудно декорированный, но на удивление уютный, и двинулась в сторону единственной открытой двери в дальнем левом конце. Естественно, мой чемодан стоял возле прочной металлической кровати, располагавшейся возле окна. Другая кровать стояла ближе к двери, и обе они были застелены свежим, накрахмаленным бельем и одеялами, от одного вида которых становилось тепло. Я распаковалась и уселась в кресло в углу комнаты, раскрыв «Машину времени» Герберта Уэллса, которую давно собиралась перечитать. Глава 3 Спала я как королева. Если только у королев бывают тяжелые времена, в которые им приходится работать горничными. Моя комната была одной из лучших среди тех, которые предоставлялись слугам, так что у меня не было никаких причин ворчать или быть недовольной – спать мне было гораздо удобнее, чем многим другим. Подготовившись к новому дню, я отправилась вниз по тайной лестнице, чтобы выяснить, не смогу ли я раздобыть чай для леди Хардкасл. По правилам, существующим в большинстве загородных поместий, я должна была спуститься в столовую для слуг и там ждать, пока она меня не позовет. Но моя хозяйка не обращала внимания на подобные внешние проявления общественного положения и любила выпить чашечку чая под хороший разговор, пока приводила себя в порядок. Когда я наконец нашла кухню, та гудела от усердия, и я немедленно представилась кухарке. – Доброе утро, дорогая, – весело ответила мне пухлая повелительница здешних мест. – Я миссис Раддл. Добро пожаловать в Кодрингтон. Хорошо поспали? – Да, благодарю вас, миссис Раддл. И спасибо за очаровательный ужин, который вы вчера мне прислали. Даже не знаю, когда за мной так хорошо ухаживали. Надеюсь, никто не посчитал меня зазнайкой за то, что я вчера не присоединилась к вам в столовой. – Конечно нет, дорогая, – рассмеялась моя новая знакомая. – Мы все поступили бы так же, если бы нам предложили, правда? Все в порядке, пока вам хорошо у нас. Ведь вы же не собираетесь нагуливать здесь вес? Для вашей хозяйки это может быть милым отдыхом, но ваша-то работа будет продолжаться, а? – Вы очень добры. Кстати, о работе. Нельзя ли мне раздобыть где-нибудь кипяток? Я бы хотела приготовить чай для леди Хардкасл. – Разумеется, дорогая, – сказала кухарка, возвращаясь к своим обязанностям. – Я попрошу девочек собрать для вас поднос. Приготовить тост для вашей хозяйки? Уверена, она от него не откажется. Я попрошу Пэйшенс положить на поднос тост с маслом. А вы сами? Наверняка съели бы что-нибудь. Пройдите в столовую и угощайтесь, а Пэйшенс принесет поднос, когда он будет готов. Я села за стол в столовой и, как мне велели, угостилась яйцами, беконом и тостами. Я как раз собиралась спросить рецепт изысканного томатного соуса, который только что попробовала, когда в комнату вошла женщина лет сорока, одетая во все черное. Горничная, которую я уже начала расспрашивать, неожиданно вспомнила о каком-то срочном деле и мгновенно испарилась из-за стола. – Доброе утро, – поздоровалась женщина в черном, произнеся это на аристократический манер, что совсем не вязалось с окружающей обстановкой. – Вы, наверное, мисс Армстронг. А я Мюриэль МакЛелланд, домоправительница лорда Ридлторпа. – Здравствуйте, – сказала я в ответ. – Я Флоренс Армстронг. Обычно меня зовут Фло. По всем стандартам МакЛелланд была очень привлекательна, с тонкими чертами лица, копной русых волос и такими темно-синими глазами, что иногда они казались черными. Было очевидно, что если бы на ней было более игривое платье, чем то, что полагается домоправительнице по статусу, мы увидели бы отличную фигуру, соответствующую красоте ее лица. Единственным ее украшением была изысканная брошь с небольшими жемчужинками. – Мне кажется, вас ожидает несколько сумасшедших дней, – заметила я. – С этим приемом сегодня вечером и с гостями, которые останутся на неделю. – Думаю, мы с этим справимся, – ответила Мюриэль, накладывая себе яйца и бекон из только что наполненного блюда. – Мне кажется, лучше работать, чем умирать от безделья. Вы не согласны? – Думаю, да. А вот как раз и Пэйшенс с подносом для леди Хардкасл. Мне пора, так что прошу меня извинить. – Конечно, – сказала домоправительница, когда я встала. – Если вам позже захочется поболтать, то у меня перерыв около одиннадцати. Может быть, выпьем по чашечке кофе? – Если мне удастся вырваться, то с удовольствием. Но обещать не могу. У леди Хардкасл могут быть свои виды на меня. – Я все понимаю. Кофе я пью у себя – спросите любого из слуг, и вам покажут, куда надо идти. Я улыбкой поблагодарила МакЛелланд и взяла поднос из рук измученной уже с утра Пэйшенс. * * * – Доброе утро, миледи, – сказала я, поставив поднос на письменный стол и отдергивая шторы. Из-под одеял раздалось сиплое бормотание. – Я принесла чай и тост, – жизнерадостно продолжила я. – Когда я уходила из столовой, они как раз начинали накрывать завтрак. Раздался еще один многострадальный и полный жалости к себе стон, приглушенный слоями простыней и одеял. – Немного перебрали за обедом, миледи? – поинтересовалась я. Когда хозяйка наконец выбралась из своего кокона и села, я поняла, что угадала и она действительно слегка нарушила режим. – Это все мой болван-братец, – произнесла она сиплым голосом. – Ну конечно, миледи, – согласилась я, наливая чашку чая. – Все это сделал какой-то большой мальчик и сразу убежал. Я сама всегда пользовалась таким оправданием. Моя госпожа прочистила горло, с благодарной улыбкой взяла у меня из рук блюдце и поднесла к губам чашку, чтобы сделать первый воскрешающий глоток. – Ты же сама обедала с Гарри, – не сдавалась она. – И знаешь, как он себя ведет: «Выпей еще стаканчик. Да ладно, сестренка, не заставляй меня пить в одиночестве!» А после этого: «Слушай, Пройдоха, у тебя отличный портвейн. Правда, Эм? Позволь, я налью тебе еще немножко». Но и это еще не конец: «Знаешь, почему я так люблю приезжать к тебе, Пройдоха? Это все из-за твоего превосходного бренди. Откуда ты только его берешь? Эм любит пропустить глоточек, правда, Эм? Освежить твой бокал?» Так что к тому времени, как я добралась сюда, мы втроем опустошили половину погреба Пройдохи. – А вежливый отказ в голову не приходил? – Скажу честно – нет. – Хозяйка медленно приходила в себя. – Если Пройдоха чем-то и известен, так это своим винным погребом. Так что упустить шанс снять пробу было бы преступлением. – Рада, что вы получили удовольствие, миледи, – закатила я глаза. – Согласна, – ответила Хардкасл. – Было здорово вновь увидеться с Гарри, а Пройдоха оказался компанейским парнем. – Милое дело. Значит, сегодняшний прием будет веселым. – Уж полагаю, – произнесла моя собеседница, осторожно откусив кусочек тоста. То есть мне показалось, что она так сказала. Говорила она с полным ртом и вполне могла произнести: «Ух, голодна я», но мне такая интерпретация кажется более верной. – Знаешь, а о тебе вчера много говорили, – продолжила она, проглотив кусок. – Обо мне, миледи? – испуганно переспросила я. – И что же именно? – Разговор в основном вертелся вокруг двух тем: моторы и, соответственно, гонки и подвиги некоей мисс Флоренс Армстронг. Я вытаращила глаза. – Нет, правда, – заверила меня миледи. – Я думала, что Гарри уже успел устать от всех этих рассказов – он знает о наших с Родди подвигах уже целую вечность – ты же знаешь, как в Форин Офис[12] любят сплетни. Но, по-видимому, эти сплетни ни в какое сравнение не идут с несколькими мастерскими ударами и древней техникой метания ножей, продемонстрированной миниатюрной девушкой из Уэльса. Его рассказы о твоем безрассудстве произвели большое впечатление на Пройдоху, и он настроен познакомиться с тобой поближе. Муж леди Хардкасл, Родерик, в восьмидесятые и девяностые годы находился на дипломатической службе, а это значит, что его супруга идеально походила на роль «благоразумной» шпионки на службе правительства ее величества. Ее завербовали еще до того, как она окончила Гиртонский колледж, и ее репутация в высших правительственных кругах была уже хорошо известна, когда она наняла меня в качестве своей горничной, что в конце концов привело меня в мир шпионажа и всевозможных афер. На ее месте мне было бы неприятно, если бы мои заслуги на ниве национальной безопасности преуменьшались в пользу такого новичка, как я. – Честное слово, я ничего ему не говорила, – стала оправдываться я. – И мне, правда, очень-очень жаль.