– А вы где приобрели свой симпатичный… Где вы выучили английский? – не менее холодно спросила Эрика. – Моя семья приехала в Англию, когда началась война. Мой отец был дипломатом. В этот момент в комнату вошел Чарльз с большим подносом, на котором стоял красивый фарфоровый чайный сервиз: чашки, блюдца, молочник и сахарница. Миссис Фрятт наблюдала, как он пытается куда-то его пристроить. Когда он поставил его к себе на колено, она не двинулась с места, чтобы убрать стопки книг и журналов на столе. Чашки и френч-пресс уже начали сползать набок. Мосс еле успела встать и взять у него поднос. – Господи! Сначала поставь поднос, а потом убирай вещи, – отчитала его миссис Фрятт. – Мужчины не в состоянии продумать свои действия даже на один шаг вперед. Судя по взгляду, который Чарльз бросил на мать, он был готов ее убить. Но вместо этого он просто сгреб книги и журналы и освободил стол. – Чарльз – первоклассный ювелир с энциклопедическими знаниями о драгоценных камнях, металлах и старинных украшениях, но в быту он безнадежен. Чарльз взял поднос и поставил его на стол. – Все готово, мама. Он вышел из комнаты. Миссис Фрятт разлила кофе. – Когда магазин закрыт, ему некуда себя деть. – Магазин? – переспросила Эрика. – Он ювелир в Хаттон-Гарден, – похвалилась Эльза. – Женился на милой еврейке, и им в наследство достался магазин. Конечно, все держится на нем. Он знает все. Его приняли в обществе, а это очень тяжело заслужить, если вы понимаете, о чем я. Некоторое время все молча пили кофе. – Вы кого-то подозреваете? – прервала тишину миссис Фрятт. – Мы узнали, что Марисса вела очень насыщенную жизнь. Она вам что-нибудь рассказывала? – Немного. У меня сложилось впечатление, что она профессионал. Ее очень хвалили и ценили, и она хотела уехать. Я видела девушек, с которыми она танцевала. Мне показалось, они очень дружны. А вот эта ее вульгарная подруга – как же ее зовут? – ужасное создание в очках с толстыми линзами… У нее еще такое имя, типичное для комедийных сериалов. – Шэрон, – подсказала Мосс. – Да, она. Марисса говорила, что она к ней липла, как банный лист, от нее было не отвязаться. Надоедала ей постоянно, чтобы она стала лицом парикмахерской, где она работала, – миссис Фрятт скорчила гримасу омерзения. – Как я понимаю, вы туда не ходите? – спросила Эрика. – Нет. Я хожу в «Чарльз энд Чарльз» в Челси, и качество услуг стоит всех затрат на дорогу туда. – Значит, у вас не сложилось впечатления, что у Мариссы были враги? – спросила Мосс. – Ну, насколько я ее знала… Не забывайте, она была… Я понимаю, что так больше не говорят, но она была моей подмогой. Мне она нравилась, но между нами пролегала пропасть в виде разницы в возрасте и социальном положении, и мы не могли быть очень близки. По крайней мере, я с ней близка не была. А вот ей ничто не мешало жаловаться мне на свою ужасную мать. Толстую алкоголичку и мразь во всех отношениях. – Миссис Фрятт подалась вперед и подлила им кофе. – Марисса, правда, рассказала мне кое-что нехорошее. Несколько недель назад она возвращалась с выступления домой, шла со станции Крофтон-парк. Было поздно и темно. Когда она проходила мимо кладбища, к ней подошел очень высокий мужчина в противогазе. – Что? – от неожиданности Эрика чуть не уронила чашку на стол. – Да, она шла пешком со станции одна – что, по-моему, чистое безумие, – и тут он вышел с кладбища и потащил ее к воротам, там есть темный угол. К счастью, ей удалось отбиться и убежать. Эрика и Мосс переглянулись. – Она заявляла об этом в полицию? – Я не знаю. Она рассказала мне мимоходом, как про очередное приставание. Но, кажется, этот случай не столь безобиден. Я смотрела новости, там говорили про мужчину в противогазе, который нападает на людей поздно вечером, когда они идут домой с электрички. Несколько недель назад он напал на женщину и молодого мужчину. И еще на одну девушку – в рождественскую ночь. Вы знаете, кто это? Эрика ничего не ответила. Она вспомнила, что утром ей рассказывали про этого человека коллеги в участке. Внезапно с задворок сознания он передвинулся в центр и завладел ее вниманием. – Вы можете точно сказать, когда и где это было? – спросила Эрика. – Точную дату я не знаю. Где-то в начале ноября. Она рассказывала, что приехала на последней электричке, и на станции было малолюдно. Было уже после полуночи. Она шла домой со станции Крофтон-парк, и прямо около входа на кладбище на Брокли-роуд из ниоткуда возник этот высокий человек в черном. Он весь был в черном – длинное черное пальто, черные перчатки. И в противогазе. Она сказала, что ей было очень страшно. Он попытался затащить ее на кладбище. – Он приставал к ней? – спросила Мосс. – Да. Попытался, но ей удалось сбежать. По улице ехала машина и спугнула его. Она побежала со всех ног, бежала до самого дома. Ей очень-очень повезло. Но в этом вся Марисса. Я всегда считала, что у нее есть ангел-хранитель. Вернее, до вчерашнего дня, – печально добавила она. Глава 27 По пути в участок Эрика и Мосс заехали перекусить. Первая половина дня выдалась богатой на события: Шэрон рассказала им про планы Мариссы уехать из страны, Иван попытался покончить с собой, Марисса, как выяснилось, шантажировала Дона, и в довершение всего миссис Фрятт рассказала о нападении на Мариссу мужчины в противогазе. Все эти мысли и вопросы без ответов сводили с ума, и Эрика чувствовала, как подступает головная боль. Доехав до участка, они сразу же пошли в штаб. На информационной доске появился большой постер с изображением Мариссы Льюис в костюме для бурлеска. Макгорри, Питерсон и еще двое сотрудников стояли рядом с ним, у стола. – Прямо слюнки текут, – говорил Питерсон. – Что здесь происходит? – отрезала Эрика, чувствуя подступающую злобу. Питерсон хотел что-то ответить, но она перебила его: – Я понимаю, что Марисса была весьма сексуальна, но она – жертва убийства. Вам что, обязательно ошиваться рядом с ее фото в нижнем белье? Повисла неловкая тишина. – Мы повесили именно эту фотографию, потому что на ней видна вышивка с ее символом, – объяснил Питерсон. – Видишь бриллиант на корсете? – Да. Я в курсе. Она выступала под именем «Желтый Бриллиант». От яркого освещения пульсация в затылке только усилилась. – Мы связывались с магазином в Сохо, где был куплен этот костюм. Я узнал, что они также подгоняют одежду по размеру и делают вышивку, и мне дали контакт мастера, который вышивал этот бриллиант. – Ясно. Тогда почему вы стоите у доски и отпускаете шуточки? – Мы стоим тут, потому что только что привезли обед, – ответил Макгорри, показывая на бутерброды на столе рядом с доской. – И я говорил, что слюнки текут от бутерброда с сыром и солеными огурцами, – добавил Питерсон, глядя ей прямо в глаза. Всем остальным было явно не по себе. – Хорошо. Молодцы. Мне нужна распечатка с расписанием всех выступлений Мариссы за последний месяц. И пришли мне контакт человека, который делал вышивку. – Хорошо, – ответил Питерсон. – Мосс, расскажи всем о событиях сегодняшнего дня и обнови информацию на доске. – Конечно, босс. Эрика вышла. Мосс подошла к столу и взяла себе бутерброд. – Что с ней? – спросил Макгорри. – Много всего случилось сегодня. – Это не повод вымещать все на нас, – сказал Питерсон. Мосс выразительно посмотрела на него и начала рассказывать обо всем, что произошло. * * * Эрика вышла из комнаты, зная, что сделала глупость. Она заметила, как сотрудники смотрели на нее, пока она отчитывала Питерсона. Знают ли они, что у них с Питерсоном был роман? Автомат с кофе починили, и она нажала кнопку с эспрессо. Мысли ее крутились вокруг возвращения Питерсона и того, как они будут работать вместе. Он профессионал и ценный кадр, но если ничего не изменится, ей придется просить его перевести. – Никогда нельзя гадить там, где ешь, идиотка чертова, – обругала она себя, дожидаясь, пока нальется кофе. Поднявшись по лестнице в свой кабинет, она загрузила базу данных уголовных дел и вбила в поиск «противогаз». Обнаружилось четыре случая за последние три месяца – двое мужчин и две женщины подверглись нападению высокого мужчины в противогазе. Каждый раз инциденты происходили неподалеку от железнодорожных станций поздно вечером либо рано утром. Первой жертвой стала двадцатилетняя Рэйчел Элдер – медсестра из госпиталя Льюишем. На нее напали, когда она шла на станцию Джипси-Хилл, чтобы добраться на работу. Неизвестный мужчина затащил ее в переулок, продемонстрировал половые органы и схватил за горло. Душил он ее достаточно долго. Когда она уже теряла сознание, он ослабил хватку и дал ей возможность сделать вдох, но потом снова сжал ей горло. По ее словам, она потеряла сознание, а когда пришла в себя, его уже не было. Второй случай произошел у станции Ист-Далвич. Двадцатилетний актер Келвин Прайс задержался после работы в баре в Вест-Энде и ехал домой на последней электричке. В первом часу ночи его также затащил в переулок мужчина в длинном развевающемся черном пальто и противогазе со стеклянными линзами, душил его несколько раз до потери сознания. Мужчина при этом мастурбировал и демонстрировал гениталии.