– О боже, – не удержалась от эмоций Эрика. Третье нападение случилось у станции Пендж-Ист. Пострадала некая Дженни Торндайк. Она шла на электричку рано утром, когда из ниоткуда появился мужчина в черном и в противогазе. Она попыталась отбиться, но он нанес ей удар по лицу и затащил в небольшую зеленую зону около станции, где сильно избил и попытался задушить. А последний случай произошел в Сиденхэме в Рождество. Шестидесятилетняя Диана Кроу возвращалась домой от подруги, и в подземном переходе на нее напал незнакомец. Он ее душил, бил по лицу, сломал скулу. В полицию она обратилась только на следующий день. – Тебе тогда повезло, Марисса. Почему же ты не сообщила в полицию? – спросила Эрика, отпив глоток эспрессо. Она посмотрела, кто расследует дело – это оказался старший инспектор Питер Фарли, – и отправила ему запрос на доступ к материалам, объяснив, что их дела пересекаются. Увидев уведомление о новом сообщении, Эрика открыла его. Привет, Эрика. Компьютерщики восстановили удаленное изображение в телефоне Джозефа Питкина. Кей. Эрика открыла приложение. Я спрятал фотографии и видео в надежном месте. Держи язык за зубами – и там они и останутся. Т. – Господи… – потрясенно воскликнула Эрика, откинувшись на стуле. От рисунка по коже шли мурашки. Нарисован он был, скорее всего, шариковой ручкой на желтеющей бумаге. Раздался стук в дверь, и она подпрыгнула от неожиданности. – Кто там? В открытой двери показалась голова Питерсона. – Сейчас неудобно? – Что именно? – Только что говорил с Айзеком Стронгом. Он закончил вскрытие Мариссы. Спрашивает, есть ли у тебя время с ним встретиться. – Хорошо, спасибо. Я ему перезвоню, – ответила Эрика, потирая виски. Питерсон вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. – А это еще что такое? – спросил он, увидев изображение на мониторе. – Это файл, восстановленный с телефона Джозефа Питкина. Он его удалил вместе с порнографическими фото и видео. – Противогаз? Думаешь, это у него такой фирменный стиль – писать письма и сопровождать их рисунками? – Не знаю. Мне только что этот ужас прислали. Распространи это изображение по всем, повесь на доску. Проверь, получал ли кто-нибудь из жертв что-то подобное по обычной или электронной почте. Также нужно сравнить это изображение с фотороботом, составленным со слов жертв. – Да… – мялся Питерсон. – Можно с тобой поговорить? – У меня есть минута, – ответила Эрика, забирая со стула пальто. – А о чем? – Мне нужно кое-что с тобой обсудить. – Это связано с работой? – Ну… – А это может подождать? Давай поговорим, когда я вернусь? Он кивнул. Эрика взяла телефон, ключи от машины и вышла. Питерсон пошел вниз по лестнице. У кофейного автомата его ждала Мосс. – Быстро ты. Ну и как она восприняла? Он покачал головой. – Она уехала в морг. Не получилось ей сказать. – Джеймс! Тебе надо это сделать. – Я знаю. Просто это почти невозможно, когда идет расследование. – Будь мужиком, выбери время, – сказала Мосс, отпила глоток кофе и вернулась в штаб. Глава 28 Парковка больницы Льюишем была переполнена, и Эрике пришлось ждать перед шлагбаумом, пока не освободится место. На территории она потерялась, дважды повернула не туда и была вынуждена спрашивать у санитара, где расположен морг. Только после этого она нашла нужное место и припарковалась у короткого, приземистого здания с огромной трубой, из которой в серое небо вырывался черный дым. На входе ее зарегистрировали, она прошла через крематорий, где в конце длинного коридора наконец обнаружился морг, дверь в который открыл Айзек. – Ты нас нашла, – поприветствовал он ее. – Да, это оказалось гораздо сложнее, чем в Пендже. – И мы еще должны платить за удовольствие попасть на рабочее место. Айзек провел ее в просторную комнату, где от яркого освещения у Эрики зарябило в глазах. В ряд стояло шесть блестящих стальных столов. – Не раздевайся, здесь холодно, – сказал он. – У меня под халатом толстовка. Извини, что все заняло дольше, чем хотелось бы. Пожелтевшее тело Мариссы лежало на первом столе. Айзек снял с него простыню. От пупка до грудины пролегал длинный шов в форме буквы Y. Кровь смыли, и порезы на шее напомнили Эрике жабры. Она перевела взгляд вниз. – У нее татуировка в паховой зоне. – Она указала на бриллиант над тонкой линией волос на лобке. – То же самое вышито на всех ее костюмах для выступлений. Айзек кивнул. – В момент смерти в крови было немного алкоголя, но это вполне ожидаемо, если она где-то отмечала предстоящее Рождество. Иных химических веществ, запрещенных и разрешенных, в крови не обнаружено. Эрика снова посмотрела на продольный шрам на грудной клетке Мариссы и на ее лицо, которое без косметики выглядело совсем молодым – почти как у подростка. Она глубоко вздохнула и почувствовала, что боль распространилась на всю голову. Ощущение было странное – будто что-то давит на нее сверху и одновременно тянет вверх. – Она была здорова, все органы в отличном состоянии. Айзек перешел к изголовью стола. – Длина ножа – около двадцати сантиметров. На шее три глубоких пореза, один из которых повредил основные артерии. Она просто истекла кровью, и очень быстро. Лезвие было с зазубринами по краю – как у старых десертных ножей. – Значит, этот нож, возможно, не новый? Он кивнул. – Образцов ДНК мы найти не смогли. – Совсем? – Нет. Не было ни волос, ни каких-либо выделений. Ее не насиловали. В комнату вошла коллега Айзека и направилась к стальным отсекам вдоль задней стены. Она щелкнула замком, и из одного из них плавно выкатился ящик. Эрика присмотрелась. В нем лежал труп Джозефа Питкина.