– Вы станете выдающимся следователем, – ответил тот, обнажив в улыбке желтые зубы. – А свет не включался в доме? Ничего не происходило? – спросила Мосс. – Неа. Они вернулись в машину, и Мосс снова позвонила Крейну с поручением объявить в розыск номера Дона. После этого они повернули за угол к дому Дэвида и Элспет Питкинов. Дверь открыл Дэвид. Он был весь в черном, с глубокими темными кругами под глазами. Показав удостоверения, Мосс и Кей попросили разрешения войти в дом. – Вам что, недостаточно того, что вы наделали? – властно спросил он. – Мы хотим задать несколько вопросов про Джозефа, про его дружбу с Мариссой Льюис, – как можно вежливее сказала Мосс. – Мне очень жаль, но нет. Моя супруга в ужасном состоянии. Она не встает с тех пор как… – Примите наши соболезнования, – сказала Кей. – Мы просто не хотим, чтобы он погиб зря. Мы считаем, что он знал важную информацию об этом убийстве. И он мог помочь нам в расследовании. Дэвид смотрел на них со ступенек и обдумывал их слова. – Где она? – Кто? – переспросила Мосс. – Та ужасная блондинка, следователь. – Она в отпуске. Дело передали мне. – Это связано с моим официальным запросом? Я писал заместителю комиссара с просьбой провести полное расследование и отстранить ее от должности. – Да, это все в процессе. Поэтому я сейчас веду это дело, – сказала Мосс. Она знала, что Эрика бы поняла ее намерение подыграть Дэвиду Питкину. Он провел их в кухню. – Будете чай? Кей посмотрела на Мосс. – Мы не хотим вас утруждать, – ответила та. – Всего лишь хотим задать вам несколько вопросов. – Вам что, трудно выпить несчастный чай?! – выпалил он. – Мне необходимо что-то делать! Они кивнули и сели за длинный стол. Мосс заметила, что все часы в доме, в том числе настенные, стоят на отметке 13:25. – Это я их остановил, – заметив взгляд Мосс, объяснил он. – Столько было, когда врач констатировал… – его голос сорвался. Сделав три чашки чая, он сел за стол. – Как давно Джозеф начал заниматься фотографией? Этот вопрос очень удивил Питкина. – Не знаю, четыре или пять лет назад. – И вы покупали для него все необходимое? – На уроке труда их учили делать камеру с точечной диафрагмой из рулонов туалетной бумаги, фольги и фотобумаги. Он был в восторге и не отстал от меня, пока я не купил ему все, чтобы он сам смог сделать себе такую же. – И ему нужна была темная комната, чтобы печатать снимки? – Да. – А где вы покупали реактивы? – В фотомагазине в Гринвиче. Я не очень понимаю, к чему все эти вопросы. Вы что, решили заняться фотографией? – Мы пытаемся понять, где бывал Джозеф в связи со своим хобби. – Это было не хобби. Он планировал фотографировать на профессиональном уровне. – А когда у Джозефа появился собственный фотоаппарат, когда он сам стал покупать все необходимое? – Я не знаю. Как я и сказал, это все началось несколько лет назад. Я тогда еще работал юристом и почти не обращал внимания на семью. Сутками их не видел… – Дэвид с грустью посмотрел в окно и отпил глоток чая. – Сейчас сам собой напрашивается вывод, что все это не стоило того – работа, законы… Это все просто игра. Мосс решила сменить тему. – А Джозеф не занимался в фотокружке? – Опять же, я не знаю. – А могли бы мы поговорить с вашей супругой? – спросила Кей. – Нет. Доктор сегодня рано утром приходил и дал ей снотворное. – Джозефу платили за фотографии? Дэвид недоуменно улыбнулся. – Нет. Он долгое время стоял на бирже труда. Вы должны об этом знать. – Марисса Льюис когда-нибудь приходила к вам в дом? – спросила Мосс. – Особенно в последний год. – Нет. По крайней мере, я об этом не знаю. Мы всегда волновались за него, потому что он не проявлял интереса ни к одному существу какого-либо пола. Мосс посмотрела на Кей. Они задали все вопросы, кроме одного. – Мистер Питкин, мне нужно показать вам фотографии, которые мы нашли в телефоне Джозефа. Они могут вас расстроить. Но я прошу вас посмотреть на них, потому что они очень важны для нашего расследования. Дэвид не сводил взгляд с Мосс. Она достала папку, открыла ее и вынула фотографии связанного Джозефа и рисунок противогаза. Дэвид взглянул на фотографии, изо всех сил пытаясь справиться с охватившими его эмоциями. – Да кто вы такие, чтобы приходить ко мне в дом и показывать это? – гневно вскричал он. – Мистер Питкин, Джозеф когда-нибудь говорил, что у него есть друг или что он боится за свою жизнь? – А вам когда-нибудь говорили, что Джозеф находился в группе риска по суициду? – выпалил он. – Нет. – Но вы же видели, в каком он был состоянии, когда его допрашивали? И никому у вас в участке не пришло в голову вызвать врача или понять, что его нельзя оставлять в камере одного? – Дэвид в ярости сбросил фотографии со стола. – А теперь убирайтесь из моего дома! Кей торопливо собрала фотографии с пола и сложила их в папку. – Мистер Питкин, пожалуйста, скажите, есть ли у вас какие-нибудь предположения, кто мог отправить Джозефу такое письмо? – Вы что, не слышали меня? – заревел он, схватил Мосс за куртку, поднял ее со стула и потащил в коридор. – Сэр, пожалуйста, перестаньте, – просила Кей, следуя за ним к входной двери. Дэвид отпустил Мосс, взялся за ручку и открыл дверь. Мосс предостерегающе подняла руку, когда он снова хотел схватить ее за куртку. – Этого достаточно, – сказала она, выходя за дверь. Как только Кей переступила порог, дверь за ними захлопнулась. – Вы в порядке, мэм? – спросила Кей, когда они вышли на тротуар. – Да, и не зови меня «мэм». Я не член королевской семьи, – ответила Мосс, поправляя кофту под курткой. – Ну а чего еще можно было ожидать? Я просто подумала, что попытка не пытка. Вдруг он что-то знает. – Думаете, он что-то знает? – Нет, не думаю. Но у меня слабо развита интуиция. Это Эрика мастер по этой части. Глава 47