Однако Джаспер продолжал показывать на угол до тех пор, пока Пенн не встал и сам не занялся поисками. Как и родители, он ничего не нашел, но понял, что малыш что-то знает. Он стал доставать игрушки одну за другой и показывать их своему брату, который внимательно следил за его действиями. В предпоследней игрушке-конге[35], в которую обычно вставляли лакомства для их спаниеля, оказалась попавшая в ловушку и очень злая оса. Если бы собака схватила эту игрушку, то оса, скорее всего, ужалила бы ее. Пенн вытряхнул осу в окно. Надо было видеть улыбку его брата. Скорее всего, он и теперь прав, что ухватился за эту зацепку. — А кто-нибудь брал у вас ключи, чтобы посмотреть на квартиру? — поинтересовался сержант. — А вот это уже совсем другая история, — оживилась женщина. — Жить там никто не хочет, но многие ловят мрачный кайф от того, что заходят и смотрят ее. — А список этих посетителей вы мне можете дать? — с надеждой спросил Пенн. Женщина со значением взглянула на очередь, уже вытянувшуюся до входной двери. — Да вы просто подскажите мне, где посмотреть, — Пенн улыбнулся, делая шаг в сторону. Подумав, блондинка оттолкнула стул и встала. Пенн подумал, что вот сейчас она нажмет пару клавиш на клавиатуре и пошлет информацию на принтер. Но не тут-то было. Вместо этого она протянула руку к скоросшивателю с арочным зажимом, который, казалось, переименовывали уже десятки раз. — Списки расположены по номерам квартир, — объяснила она. Пенн поблагодарил ее, но она уже переключилась на следующего посетителя, которого интересовала задолженность по арендной плате. Открыв скоросшиватель, Пенн обнаружил в нем старый добрый реестр. Номер квартиры, номер ключа, имя бравшего ключ, подпись при выдаче, подпись при возврате. Все просто и эффективно. Этому офису точно не грозит отсутствие бумаг. Лизнув палец, Пенн стал листать страницы, пока не нашел интересовавший его адрес. Записи начинались где-то в девяностых, но он быстро перешел к последнему семилетнему периоду, когда в квартире жил педофил. Ключи были возвращены в муниципалитет пять месяцев назад, и с тех пор квартиру смотрело достаточно много людей. Краем глаза он заметил, как блондинка кивнула в сторону ксерокса. Вынув из скоросшивателя шесть страниц, Пенн подошел к нему. На странице помещалось двадцать пять имен, так что речь шла о цифре в 150 любопытствующих. И любой из них мог изготовить копию ключа к квартире, в которой было совершено преступление. Глава 61 — Командир, Котсволд я люблю не меньше других мест, но разве нельзя было просто позвонить? — спросил Брайант, когда она убрала телефон. Это было уже второе послание от Фрост за день — журналистка никак не могла понять, что босс накинул ей удавку на шею, запретив любые контакты с прессой. — Я об этом думала, — сказала Ким, когда Брайант остановился на светофоре в Стоу-он-Уолд. Они были всего в пяти милях от Бертона-он-Уотер, где жил человек, которого она никогда не встречала и о котором ничего не знала. Но этот человек в свое время потратил массу времени, чтобы как можно больше узнать о ней самой. — А он когда-нибудь с тобой разговаривал? — спросил сержант. — Я ничего не знала о книге, пока в пятнадцать лет мне не рассказала о ней одна из социальных работников, — покачала головой инспектор. — И ты ее прочитала? — Зачем? Я это все прожила. — Ну, хотя бы для того, чтобы убедиться, что там все правильно рассказано. Разве тебе было не интересно узнать, что он там написал? — А что это изменило бы? — спросила Ким. Все, что она знала об этом человеке, — это то, что он был журналистом, который хотел заработать на самых неприглядных моментах ее биографии. Она годами не вспоминала о нем, пока три года назад Александра Торн не попыталась полностью выпотрошить этого человека, чтобы получить в руки информацию, способную дестабилизировать Ким. Сначала инспектору захотелось встретиться с ним, но потом она решила, что все эти возвраты в прошлое не изменят того факта, что этот человек сделал на ее биографии деньги и она ничего не может с этим поделать. — Это где-то здесь, — сказал Брайант, поворачивая на дорогу с односторонним движением. Сделав несколько правых поворотов по дороге, вдоль которой то тут, то там виднелись отдельно стоящие дома, они подъехали к ряду каменных коттеджей с парковкой поблизости. — Средний, — сказал Брайант, когда они вылезли из машины. Под окном коттеджа стоял велосипед. Прежде чем постучать, Ким сделала глубокий вдох. Дверь открыл пухлый мужчина, на пару дюймов ниже ее ростом — рост самой Ким был пять футов девять дюймов[36] — и с венчиком волос от уха до уха на затылке. Вид у него был совсем не такой, какой ожидала увидеть Ким, и на лбу у него не было татуировки «конъюнктурщик». — Генри Рид? — Могу вам чем-то помочь? — спросил мужчина приятным голосом. — Надеюсь. Меня зовут Ким Стоун, и вы… Ким замолчала, когда мужчина, смертельно побледнев, отступил на шаг в глубь дома. Все так, как она и подозревала. Мужчина не ожидал, что эта встреча когда-нибудь состоится. Не ожидал, что перед ним предстанет тот подросток с изломанной судьбой, на котором он заработал пару лишних сотен. И вот теперь ему придется очень многое объяснить. Да, у него были причины испугаться. — Простите меня, моя дорогая, — сказал Рид, делая шаг к ней. — Я мечтал об этом дне все тридцать лет. Глава 62 Элисон вернулась к своим записям, пытаясь понять, что же ей удалось узнать. Она нигде не нашла ни одного упоминания об исчезнувшей сережке. Много лет назад ей приходилось читать о преступниках, которые настолько гордились совершенным преступлением, что брали вещи, принадлежавшие жертвам в качестве трофеев. Часто это была одежда или драгоценности, то есть то, что можно было без труда снять с жертвы. Это не всегда были ценные или бросающиеся в глаза предметы, но это были предметы, которые жертва носила и которые находились на ней в момент убийства. Бывали случаи, когда трофеи были просто чудовищными. Эд Гин, серийный убийца и некрофил, действовавший в США в пятидесятые годы прошлого столетия, делал из кожи своих жертв мебель, кубки из их черепов, сшил из женской кожи костюм и сделал пояс из женских сосков. Алекс Менгел из Нью-Йорка хранил скальп своей жертвы. В Техасе серийный убийца собирал глаза своих жертв. Йеллоустонский убийца, Стэнли Дин Бейкер, предпочитал пальцы. И не важно, что брали с места преступления — мотивация всегда была одна и та же: продлить наслаждение преступлением. В перерывах между ними — часто это время тратилось на поиски новых жертв — серийный убийца извлекал эти сувениры на свет божий и вновь и вновь возвращался в мыслях к своему преступлению. С самого начала полиция считала, что убийство Дженнифер Тоунс было совершено в состоянии аффекта. Неожиданное нападение человека, которого она хорошо знала. Но то, что убийца в качестве сувенира забрал сережку, разрушало эту теорию. И это было еще не все. Убийство Дженнифер Тоунс могло быть результатом развития некоего процесса. Ведь ни один серийный убийца не начинает убивать, просто проснувшись в одно прекрасное утро. Так не бывает. Этому всегда что-то предшествует. Французский серийный убийца Мишель Фурнире начал убивать только после того, как одна из изнасилованных им женщин заявила в полицию. Некоторые начинают со взломов квартир, а потом в одну прекрасную ночь вдруг понимают, что в доме находится одинокая женщина, и насилуют ее. После этого они выбирают только дома одиноких женщин. Процесс в развитии. Кто-то мог задушить свою жертву, и это ему понравилось. Обострение. По своему опыту Элисон знала, что формирующийся серийный убийца обычно существо организованное, демонстрирующее с каждым убийством все больше уверенности и опытности. Он постоянно учится и меняет свои методы и образ действия. А вот серийный убийца, находящийся в стадии деградации, обычно совершенно не организован и живет только своими фантазиями и желаниями. Его преступления со временем становятся все более и более хаотичными и никакой конкретной цели они обычно не преследуют. Постепенно он теряет связь с реальностью и контроль над своими собственными действиями. Элисон стала перебирать возможные варианты — самым худшим из которых был тот, что они арестовали убийцу в самом начале его деградации — в это время женщинам особенно опасно с ним пересекаться. Она сравнила два преступления. Дженнифер исчезла из бара в самом конце своей смены. Убийце удалось перехватить ее поздно ночью и завести на заброшенный склад в двух милях от клуба. Там он долго избивал и насиловал несчастную, прежде чем о ней заявили как о пропавшей. Беверли похитили на три часа раньше. Ее затащили в переулок, проходивший за рядом домов, — убийцу спугнула залаявшая собака. Значит ли это, что процесс деградации зашел слишком далеко и он стал совершать непреднамеренные ошибки? А так как в это она не верит, то остается вариант с отвергнутым любовником, который решил из мести напасть еще на одну женщину. То есть речь идет о формирующемся серийном убийстве. Ни в одном из дел, которые она консультировала, Элисон не приходилось пользоваться системой ХОЛМС — сейчас уже ХОЛМС-2, — но она знала, что это информационная система, включающая в себя наиболее резонансные преступления, которая используется всеми правоохранительными органами на территории Великобритании. И она может помочь ей выяснить, не совершались ли подобные преступления в прошлом. У нее самой доступа к системе нет, но она знает человека, у которого он есть. Элисон подняла голову. — Стейси, можно вас на минуточку? Мне очень нужна ваша помощь.