– Желаю спокойной ночи, джентльмены. Сыщики распрощались, дошли до конца авеню, на метро добрались до площади Согласия, откуда по рю Кастильон поднялись к Большим бульварам, где поужинали и скоротали время до очередной встречи в здании Сюрте. Глава 16 Инспектор Бернли в затруднительном положении В девять часов вечера состоялось ставшее привычным совещание в кабинете шефа полиции. – У меня тоже есть новости, – сказал мсье Шове, выслушав отчет Бернли и Лефаржа. – Я отправил агента на завод насосов, и он получил сведения, подтверждающие показания мсье Буарака относительно времени его прибытия туда и отъезда ночью, когда произошла авария. Поступил также ответ из Скотленд-Ярда. По получении телеграммы мистера Бернли, они сразу же предприняли расследование относительно бочки, отправленной через Гавр и Саутгемптон. Она, по всей видимости, благополучно прибыла на вокзал Ватерлоо утром следующего дня после отправки из Франции. Как вы знаете, на ней значился адрес в районе Тоттенхэм-Корт-роуд, и железнодорожники собирались, по своему обыкновению, доставить бочку туда на одном из своих грузовиков. Но не успели бочку выкатить из товарного вагона поезда, как появился человек, представившийся ее получателем. Оказалось, он хотел отвезти груз в другое место и с этой целью подготовил собственную повозку с кучером. Это был мужчина среднего роста, с темными волосами и бородой, причем клерк посчитал его иностранцем – как ему показалось, вероятно, французом. Он назвался Леоном Феликсом и предъявил в качестве доказательств несколько писем, адресованных ему по указанному в накладной адресу. Его попросили расписаться в получении, выдали бочку, и он увез ее. После чего никаких сведений о передвижениях незнакомца не имеется. Его след оказался полностью потерян. Работникам товарной станции Ватерлоо показали фотографию Феликса, и хотя клерк и его коллеги признают сходство, никто из них не готов опознать его как получателя груза. Кроме того, были наведены справки о личности самого Феликса. Выяснилось, что он работает художником и гравером в фирме «Грир и Худ», производящей рекламные плакаты. Он не женат. Держит престарелую домработницу, но эта женщина находится в двухнедельном отпуске с двадцать пятого марта по восьмое апреля сего года. – Это все, что нам сообщили из Лондона, – продолжал Шове. – А теперь давайте обсудим по-прежнему стоящие перед нами задачи. Прежде всего необходимо допросить горничную убитой дамы, живущую в Дижоне. Думаю, Лефарж, вы могли бы взять эту миссию на себя. Завтра воскресенье, вот и поезжайте туда. Ночь проведете в Дижоне, а вернетесь как можно раньше в понедельник. Далее, мистер Бернли. Нам следует разобраться со статуей, полученной мсье Буараком. Не могли бы вы навести справки в фирме «Дюпьер и Си» с утра в понедельник? Но, пожалуйста, находитесь на постоянной телефонной связи со мной. Я же займусь прочими вопросами, а встретимся мы в обычное время, в понедельник вечером. Детективы добрались на метро до станции «Шатле», откуда Бернли направился на запад к своему отелю на рю Кастильон, а Лефарж на восток к Лионскому вокзалу. В понедельник утром Бернли зашел в демонстрационный зал на бульваре Капуцинок, чтобы встретиться с мсье Тома. – Вкратце о том, почему я к вам вернулся, мсье Тома, – и Бернли рассказал управляющему обо всем, что им удалось узнать на вокзале Сен-Лазар, а потом продолжил: – Как видите, вами были отправлены две бочки. Не могли бы вы теперь поделиться со мной информацией о второй из них? – Боюсь, ничем не смогу помочь, – ответил Тома, откровенно удивленный новым поворотом событий. – Я совершенно уверен, что мы отправляли только одну бочку. – А не могло случиться так, что заказ мистера Феликса по ошибке исполнили дважды: сначала вы сами здесь, а потом кто-то из фабрики на рю Прованс? – Это совершенно исключено, скажу сразу. На складе фабрики не хранят настоящих произведений искусства. Ценную скульптуру храним и продаем только мы. Но, если желаете, я сейчас позвоню в наш главный офис, чтобы убедиться в этом окончательно. Через несколько минут он вернулся с ответом от мсье Тевене. Ни одна бочка не отправлялась с рю Прованс в указанный день. И никакой груз вообще не предназначался для Феликса. – Что ж, мсье Тома, напрашивается вывод, что это не вы отправили одну из своих бочек морским путем через Руан. Но должен все же просить вас передать мне полный список всех бочек данного размера, отправленных из вашего грузового двора в тот день. Может, это была одна из них. – Согласен и думаю, что смогу предоставить необходимую вам информацию, но для ее сбора потребуется некоторое время. – Сожалею, что причиняю столько беспокойства, но не вижу другого выхода. Нам придется отследить путь каждой из этих бочек, пока мы не отыщем среди них нужную. Мсье Тома пообещал незамедлительно дать необходимые инструкции своим сотрудникам. Затем Бернли продолжил: – У меня остался еще один, столь же важный вопрос. Если вас не затруднит, расскажите мне, пожалуйста, о вашем клиенте мсье Рауле Буараке с авеню де л’Альма, и в особенности о произведениях, проданных ему вами в последнее время. – О мсье Буараке? Конечно же! Он наш давний и уважаемый клиент, принадлежит к числу очень хорошо информированных дилетантов в области скульптуры малых форм. За шесть лет, со времени назначения меня управляющим салона, мы продали ему вещей на общую сумму в тридцать или даже сорок тысяч франков. Он, как правило, посещает наш демонстрационный зал раз в один или два месяца, чтобы осмотреть экспонаты и остановить свой выбор на действительно незаурядных. Мы, со своей стороны, неизменно информировали его, если получали нечто достойное внимания, и в большинстве случаев он следовал нашим рекомендациям, приобретая скульптуры. Что касается самого недавнего времени, – мсье Тома сверился со своими бумагами, – то его последней покупкой стала – о, как интересно! – скульптурная группа, схожая с заказанной мистером Феликсом. Это статуэтка из мрамора, запечатлевшая три женские фигуры: две стоящие и одну сидящую. Заказ поступил двадцать пятого марта, а скульптуру мы отправили двадцать седьмого марта. – Ее транспортировали в бочке? – Именно так. Мы всегда используем стандартную упаковку. – Та бочка уже вернулась к вам? Мсье Тома вызвал клерка и попросил принести другую документацию. – Да, – ответил он, просмотрев поданные ему бумаги, – бочка, отправленная мсье Буараку двадцать седьмого марта, была возвращена сюда первого апреля. – Есть еще один аспект, который мне хотелось бы прояснить, мсье Тома. Можно ли различить скульптурные группы, проданные мистеру Феликсу и мсье Буараку? – Это очень легко. Обе состоят из трех женских фигур. В статуэтке для мистера Феликса – две сидят и одна стоит, в статуэтке для мсье Буарака – две стоят, а одна сидит. – Покорнейше вас благодарю. Теперь у меня действительно нет вопросов. – Не стоит благодарности. Я только рад оказать помощь полиции. Куда мне направить список бочек, когда он будет готов? – В штаб-квартиру Сюрте, пожалуйста. Закончив с обменом любезностями, мужчины распрощались. Бернли был заинтригован и одновременно несколько разочарован той информацией, которой снабдил его мсье Тома. На него произвело сильное впечатление совершенное Лефаржем открытие, что в кабинете мсье Буарака недавно вскрывали бочку с опилками, хотя он не хотел сразу поддаваться охватившим его эмоциям. Мнение, высказанное его французским другом, что спрятать в бочку труп мог Феликс, Буарак или оба, представлялось ему все более правдоподобным, чем дольше он размышлял над сутью дела. Хотя версия имела и натяжки. Прежде всего нельзя сбрасывать со счетов личность Франсуа. Бернли был готов поручиться за невиновность дворецкого, хотя без соучастия его убийство казалось едва ли осуществимым. Следом возникал вопрос о возможных мотивах, имевшихся у этих двоих мужчин. Все это Бернли заметил сразу, но не считал эти вопросы необъяснимыми и непреодолимыми на пути к истине. Возможно, им все-таки удалось напасть на верный след. Необходимо только подтвердить подозрения фактами. А факты едва ли не с самого начала обернулись против них с Лефаржем. Сначала мсье Буарак дал вполне правдоподобное объяснение появлению бочки у себя в кабинете, чуть позже дополненное показаниями Франсуа. Кто-то сказал бы, что этого мало. Но теперь мсье Тома развеял последние сомнения, и Бернли, не находя других противоречий, принимал слова Буарака как достоверные. Тело никоим образом не могло оказаться в той бочке, поскольку ее прямо из дома на авеню де л’Альма вернули на склад при демонстрационном зале. С большой неохотой он признал версию Лефаржа несостоятельной. Но хуже всего было то, что он ничего не мог предложить взамен. И все же одна идея пришла ему в голову. Если удастся установить, в котором часу Феликс вернулся к себе в отель в ту роковую ночь и в каком состоянии находился, то можно либо подтвердить, либо опровергнуть некоторые детали показаний. Вот почему, позвонив в Сюрте и убедившись, что его присутствие там не требуется, Бернли пешком дошел до гостиницы «Континенталь» и попросил вызвать к нему управляющего. – Боюсь, я вернулся, чтобы причинить вам новые хлопоты, мсье, – сказал он, когда они остались наедине. – Однако возникла проблема, для решения которой требуется дополнительная информация. – С радостью окажу вам любую посильную помощь. – Нам необходимо узнать, в котором часу мсье Феликс вернулся в отель ночью в субботу двадцать седьмого марта и как он выглядел. Сможете дать мне такие сведения? – Попробую расспросить персонал. Извините, придется оставить вас ненадолго. Но отсутствовал менеджер достаточно долго. Вернувшись более чем через полчаса, он покачал головой и доложил: – Ничего конкретного не удалось выяснить. Я поговорил со всеми, с кем только смог, но никто не помнит подробностей. Один из швейцаров дежурил тогда до полуночи, и он уверен: мистер Феликс до этого времени в отеле не появился. Этот служащий – человек весьма надежный, а потому его словам можно доверять. Сменившего его швейцара сейчас нет на работе, как и ночного лифтера и горничной с этажа, на котором проживал мистер Феликс, но я побеседую с ними позже и доложу о результатах. Надеюсь, время еще остается? – Конечно, – заверил его Бернли, поблагодарил и вышел на улицу. Пообедал он в одиночестве, искренне сожалея, что Лефарж не мог составить ему компанию, а затем снова позвонил в Сюрте. Как его уведомили, мсье Шове желал с ним переговорить, и диспетчер оперативно переключила его на личную линию в кабинете шефа. – Поступила еще одна телеграмма из Лондона, – раздался голос, показавшийся очень далеким. – По всей видимости, еще одна бочка была отправлена в багажном вагоне пассажирского поезда с вокзала Чаринг-Кросс в Париж через Дувр и Кале первого апреля, то есть в четверг на прошлой неделе. Она была адресована мсье Жаку де Бельвилю от Раймона Лемэтра. Полагаю, вам будет лучше поспешить на Северный вокзал и выяснить подробности об этом грузе. «Сколько же еще бочек нам предстоит проверить?» – задавался мысленным вопросом удивленный Бернли, пока ехал в сторону вокзала. Пользуясь тем, что такси крайне медленно тащилось по запруженным транспортом улицам, он успел еще раз всесторонне обдумать создавшуюся ситуацию и признать свою полнейшую растерянность. Собранная информация, а на ее недостаток нельзя было пожаловаться, стекалась постоянно и отовсюду, упорно не желая складываться в единое целое. Каждый новый факт, если и не противоречил прочим, то все больше стягивал тугой клубок, который предстояло распутать. В Англии он посчитал Феликса ни в чем не повинным человеком. А сейчас начал серьезно сомневаться в правильности первого впечатления. Он не имел удостоверения подобно Лефаржу, чтобы показать дежурному багажного отделения вокзала, но, по счастью, тот припомнил, что англичанин сопровождал сыщика из Сюрте во время предыдущего визита. – Да, – сказал он, выслушав объяснения Бернли на ломаном французском языке, – я могу дать вам информацию об этой бочке, – и перевернул несколько страниц регистрационной книги. – Вот она. Бочка прибыла поездом от паромной переправы Кале в 17.45 в прошлый четверг, первого апреля. В сопроводительной накладной значилось место отправки – вокзал Чаринг-Кросс и имя получателя – мсье Жак де Бельвиль. Бочку нужно было оставить на складе до его личного прибытия. И он действительно приехал за ней очень скоро, погрузив на специально нанятую повозку. – Опишите, пожалуйста, внешность мсье Бельвиля. – Среднего роста, темноволосый, черная бородка клинышком. На другие приметы я как-то не обратил внимания. Бернли показал ему фотографию Феликса, полученную из Лондона. – Это он? – спросил он, передавая снимок в руки собеседнику. Дежурный внимательно всмотрелся в изображение. – Не могу ничего сказать с полной определенностью, мсье, – ответил он нерешительно. – Очень напоминает того мужчину, что мне запомнился, но уверенности нет. Я ведь видел его всего однажды и уже десять дней назад. – Понимаю, что в таких случаях на память не всегда можно полагаться. Но, вероятно, вы сможете мне дать другую справку? В котором часу он забрал бочку? – Это мне сделать легко, потому что я заканчиваю смену в 17.15, а из-за него пришлось на пять минут задержаться. Так что бочку он увез ровно в 17.20. – Похоже, ничто особенно не бросилось вам в глаза, если говорить о самой бочке? Она ничем не отличалась от других? – Нет, отличалась, – ответил кладовщик. – Во-первых, она была очень хорошо и прочно сработана, а доски скреплены такими толстыми стальными обручами, каких я раньше не видел. И во-вторых, бочка оказалась на редкость тяжелой. Понадобились двое здоровенных грузчиков, чтобы перекатить ее со склада на повозку, пригнанную мсье де Бельвилем. – Помимо бирки, на бочке имелись еще какие-то надписи? – Имелись, – ответил железнодорожник. – На французском, английском и немецком языках сбоку было выведено: «Тару вернуть владельцам». А потом название фирмы в Париже. – Как называлась фирма, не припомните? – Нет, мсье, – ответил кладовщик, молодой еще человек, после недолгих раздумий. – Сожалею, но название совершенно вылетело у меня из головы. – А вдруг оно вернется к вам, если вы снова его услышите? К примеру, это не могла быть компания «Дюпьер и Си» – производители скульптурной продукции из района Гренель? Кладовщика вновь охватили сомнения. – Звучит знакомо, мсье. Возможно, фирма та самая, но не возьмусь утверждать этого определенно. – Что ж, я все равно признателен вам за предоставленную информацию. Один и самый последний вопрос: что именно перевозили в бочке?