Глаза Людмилы загорелись каким-то недобрым и озорным огоньком. — Слушай, я могу попытаться выкрасть айфон у нее из кармана… В ней умер шпион, не иначе. — Да из какого кармана? Она же сказала, что в номере оставила! — О, — прыснула Люська. — Вообще изи! — И незаметно для других достала из кармана ключ. — Мы с ней в одном номере живем! Надин ее совсем не терпит, поэтому с Кристи заселилась. Идем! Только Арса возьмем с собой, а то вдвоем боязно идти через тот дом… — Заладила ты со своим домом… Если мы обе уйдем, тем более с Арсом, это вызовет вопросы. Ты должна ее отвлекать, чтобы она за телефоном не метнулась. Я пойду. Если ключ дашь. Люська смутилась. — Ты же не пойдешь одна?! — Не пойду. Она посмотрела мне в глаза, будто пытаясь установить, насколько я серьезна, и наконец молниеносным движением сунула ключ мне в карман расстегнутого полушубка. — Ее кровать слева, — шепнула напоследок и вернулась вприпрыжку к своим. Ну а я — к своим. — Есть дело. — Я осторожно показала парням ключ. — От Гелиного номера. У Женьки глаза на лоб полезли. — И что? Что ты предлагаешь? — Обыскать, — пожала я плечами. — Очевидно же. Она телефон оставила в номере, там могут быть подсказки. Или даже доказательства. — Пфф, — с шумом выпустил Логинов воздух через рот и посмотрел в черное звездное небо, словно молясь Высшим Силам, чтобы мне мозги послали. — Окей, я согласен, — сказал Сашка. Ну хоть кто-то на моей стороне. — Только почему именно к ней? — Все жертвы связаны. — Я объяснила как. — А Рыба? — Какая Рыба?! Рыба как раз и не жертва вовсе. Прозвучало это грубее, чем я рассчитывала, и Сашка кинулся извиняться. Решил, что наступил на больную мозоль. Но я ведь не могла предугадать, что Рыба не выныривает так долго, потому что хочет победить, а не потому что стал очередной жертвой. — Ладно, идем, это не важно сейчас, а время поджимает. — Они будут гулять до одиннадцати, — поспорил со мной Сашка, знающий расписание, — затем возвращение в столовую и встреча Нового года. — До одиннадцати могут еще кого-то попытаться грохнуть! Я ведь говорю о том, что чем быстрее мы распутаем это дело, тем лучше. — Ах, ну тогда да… Лучше идти прямо сейчас. Мы посмотрели на Женьку. Он еще раз вздохнул, более отчетливо, чем до этого — а то вдруг мы не заметили, как сильно ему это не нравится? — и согласился идти с нами. Когда шум, громкие разговоры и крики остались в стороне, я ощутила легкий укол страха. Права была Люсьен, отговаривающая меня идти одну. Вот если бы я сейчас оказалась в одиночестве, каково бы мне было, а? Между фонарными столбами протянуты гирлянды, но их света хватает только на аллею плюс по метру в обе стороны от нее. А что там дальше справа или слева — одному Господу известно. Ну, еще и преступнику, который, затаившись, может наблюдать за нами, оставаясь в темноте. Эх, жаль, что зимой так быстро темнеет. Времени — всего-то восемь часов, и летом я бы чувствовала себя в абсолютной безопасности. А сейчас… Хорошо, что я с ребятами. Я с благодарностью воззрилась на свих друзей. Женька отчего-то хмурился, а Сашка с интересом на меня поглядывал. — Что ты думаешь там найти? — спросил. Я пожала плечами. — Хоть что-то, что поможет нам установить ее причастность. Или напротив. Главное — найти ее телефон. Ведь оставить она его могла в другом месте. — А Люсю свою ты совсем не подозреваешь? — неожиданно поинтересовался мой любимый. Теперь пришел мой черед хмуриться. Ведь я совсем недавно подумала, что она странная. Вдруг навязалась в подруги и подсовывает подозреваемых. Как удобно! — Я подозреваю всех. — О знакомстве Ангелины и Жанны мы знаем только с ее уст, верно? Я мысленно чертыхнулась. Ведь сколько раз на совместных расследованиях Женька учил меня не верить людям на слово! — Глупо врать с ее стороны, это очень легко установить, — сказала я, скорее, из вредности, понимая, что он, по сути, прав. — Один вопрос — и вопросы будут уже к ней. — Да, но мы, к сожалению, не задали сей вопрос ни первой, ни второй. Ладно, понадеемся на благоразумие этой Люси. Ведь сочинять небылицы про дочки-матери, вернее мачехи, это реально бред. Мы наконец дошли до первых — то есть дальних от главного здания — домов. Тут уверенность ко мне вернулась — правда, ненадолго. Ровно до того момента, как я случайно глянула в сторону таинственного (со слов Люси, конечно) домика. — Ах! — я резко встала. Сашка уже ушел вперед, а Логинов остановился рядом со мной. — Что? — Слава богу, не «Ну что еще?!», от него и этого можно ожидать. — В окне! — я показала пальцем на занавеску. Одна часть окна была полностью закрыта темной шторой, а другая чуть приоткрыта — да так, что было понятно: ее держат рукой. Сама по себе ткань не может так висеть, даже собранная кистями. А дальше, за шторой… сквозь черный сумрак проступало… белое пятно! Овальное, словно маска, с провалами для глаз и рта. Глава 6 «Люся была права!» — первая внятная мысль в моем сознании. Самое интересное, что дом реально выглядел необитаемым. Свет не горел нигде. С порожка не убран снег, а для гостей работники стараются целыми днями. В номере только и слышно звуки лопат и снегоуборочной машины. Нет, я наврала. Самое интересное началось чуть позже. Примерно тогда, когда Женька сказал: — Что — в окне? — Как — что? Ты издеваешься?! Вон же — лицо! Или маска! Там белая маска убийцы! Как в фильме «Крик»! — Ты с ума сошла? Там никого нет! Господи, я и впрямь схожу с ума… Или он меня обманывает? Хочет довести до психушки? Но зачем?! Мы ведь не женаты, да у меня за душой ничего и нет, только трехкомнатная хрущевка… Липкий страх пополз по моей спине. Так всегда бывает, когда происходит что-то мистическое, не поддающееся логике и рациональным объяснениям. Есть страх, который мобилизует — например, когда за тобой гонится преступник. Я знаю, что это такое, много раз испытывала, к сожалению. Тот страх другой, он ощутим на физическом уровне, он заставляет ноги бежать быстрее, а рот — орать погромче. А здесь… Это что-то иное. Что-то на другом уровне, астральном, психическом, духовном, эфирном — не знаю, называйте как хотите. Чувство, что ты ничего не понимаешь и начинаешь попеременно то подозревать у себя шизофрению, то признавать существование загробного мира. Но Люся ведь тоже его видела! Почему он является только нам? Или у Женьки просто что-то со зрением (или вниманием) и он, как любой мужик, стесняется в этом признаться? Он же спортсмен, качок, красавчик, привык, что им все восхищаются. А тут внезапно — минус единица. Или минус два — и плюс очки для близоруких. Я ринулась вперед. Усилием воли я смогла трансформировать нематериальный страх в физический — тот, который разгоняет кровь по жилам. Добежав до входных дверей и едва не упав, наступая в глубокий сугроб у порога, я замолотила по твердому дереву голыми руками. — Откройте! — Катя, что ты делаешь? — Судя по громкости голоса, Евгений оставался на месте. Оборачиваться я не стала. Когда я в запале — мне не до этого. Вижу только цель перед собой. Я потерла кулак и еще раз постучала, уже через рукав шубы. — Откройте, слышите? Я вас видела через окно! Я знаю, что вы здесь! — Кому ты кричишь? — продолжал вопрошать Женька — все еще издалека. — Что у вас тут происходит? — присоединился к нему другой голос. У меня кровь настолько сильно уже барабанила в перепонках, что я снизошла до того, чтобы все-таки обернуться, дабы опознать говорящего. А то уже почти ничего не слышала, их слова доносились до меня словно через плотный слой ваты. Ага, Сашка вернулся. Ну это и понятно, он, наверно, до нужного дома дойти успел, пока мы тут с призраками разбирались. Но это даже хорошо. Можно кое-что проверить. — Ты видишь его? — спросила я Александра, отходя от дверей. — Кого? Я указала пальцем на окно и получила в ответ недоумевающий взгляд. Ну вот, значит, я все-таки сумасшедшая, и Женька меня не разыгрывает. Одновременно с тем, как эта мысль прозвучала в моей голове, я медленно повернулась сама к окну, чтобы посмотреть, куда указывал мой собственный палец, и оказалось, что там уже никого нет. — Его нет! — пораженная, промямлила я.