— Померзнуть хочешь? Ты же ненавидишь снег. — Да, но я обожаю тебя и не хочу терять тебя из виду на целых пять минут. — Ты поэтому за пауками наблюдать вышла? Черт, я спалилась на логике. Но мне реально не хотелось больше видеть пирующих, когда тут такое творится. Я не могла перестать думать, кто будет следующим и как именно его убьют. — Я бы вернулась быстрее, чем через пять минут. На четыре минуты я еще могу тебя оставить, а больше — выше моих сил! — Он засмеялся, а я вернулась к насущному: — Как думаешь, кого из присутствующих по легенде можно отравить или заставить подавиться? Он задумался. — Никого, мне кажется. — Ну, значит, ничего не случится, если я с тобой пойду. — Все-таки телохранителем заделалась, да? Не стоит. Всех все равно не спасти, люди гибнут тысячами каждый день. — Он вздохнул: — Ну идем тогда. — Как думаешь, мне стоит купить еще одни ушки-антенны? Тоже буду живцом. — Нет! Ты ни в коем случае не будешь мишенью — это раз. И с пришельцем фиг пойми что делать — это два. А вот подстроить несчастный случай с огнестрельным оружием — вполне себе вариант. — А оружие где? — У охранника. Снег был мокрым и неприятным, и я снова покрыла голову Женькиным шарфом, который все это время был в рукаве полушубка. Натянув его в спешке перед выходом, я даже не заметила, что в рукаве что-то есть. — У охранника не дробовик. — Для убийцы это, думаю, не так важно. Важно само слово — «застрелился». Ты же сама сказала, что все дело в филологии, или как там… — Ну, тогда и Сашку проткнуть можно чем угодно и просто представить себе, что это осиновый кол. — Мы же не знаем, что у него в голове. Может, и этого будет достаточно. Я начала волноваться за своего нового друга, но мы уже дошли до его домика, и смысла возвращаться назад не было. При всех за одним столом его явно колоть никто не будет. Зайдя в дом, Женька осмотрелся, вспоминая, куда положил гитару, а я прошла вперед. У Саши я еще не была и весьма удивилась, заметив, что его дом больше нашего. Со стороны так не казалось. Хотя дом был явно на одного — кровать одна, и тумбочка тоже. А вот кресел и стульев два. — Почему бы и нет? — когда я поделилась наблюдениями, ответил Женька. — Он сын, ну то есть пасынок хозяина. Или ты удивляешься, что домики разные? Но я сама не знала, чему удивляюсь. Обстоятельства заставляют замечать любые мелкие детали. Никогда не знаешь, что тебе пригодится. Например, я ко всему прочему заметила в углу красивый антикварный столик, которого у нас тоже не было, а на нем какой-то металлический баул со слонами по бокам. Явно что-то азиатское, но вроде с уклоном в индусское. — Ну ты идешь? — поторопил меня Логинов, стоя уже в дверях. Оказывается, он быстро нашел свою гитару в чехле, а я вот бессовестно брожу по чужой территории. — Да, — ответила я и заметила в бауле… ключ. Маленький простой металлический ключ, как от ячейки в банке. В общем, явно не от стандартного дверного или амбарного замка. Зачем ему маленький ключ? Сейфов тут нет. Или есть? — Катя! — Иду. Воспоминание. Так иногда бывает, в голове что-то щелкает. Я быстро схватила ключ и незаметным движением сунула в карман. Надо кое-что проверить. Когда мы вернулись, было двадцать пять минут первого, и все пошли нам навстречу, в результате мы столкнулись в узких для такой толпы дверях столовой. Ах, ну да, обещанный фейерверк. — Идем? — спросил меня Женька, видя, что я не горю снова выходить на улицу. — Да, иди, я сейчас. Водички глотну. Он поверил и ушел вместе с Сашкой. Я метнулась к сцене. В зале не осталось никого, даже официантов и менеджеров. Я присела возле решетки и сунула ключ в замок. Подошел! Решетка отошла, я посветила фонариком смартфона и увидела маленький пульт, лежащий прямо на лампочках. Достала его, повертела так и эдак. Нажала пару кнопок. Сперва ничего не получалось, но наконец лампочки зажглись белым светом. Я спрыгнула со сцены, отошла. Вуаля! С некоторого расстояния столп света казался человеческой фигурой — занавески на окнах, зашторенные не до конца, и прочие предметы, отбрасывающие тени, создавали нужную иллюзию. Не только у директора имеется доступ ко всему, но и у его пасынка. Он этим воспользовался и, когда вышел из столовой по моей просьбе, просто зашел через другую дверь и из-за кулис (через штору я его не видела) включил «призрака». Затем вернул пульт на место. Но зачем ему это?! Я быстро отключила подсветку и вышла на улицу. Глядя на фейерверк, который уже сменился огромной оранжевой фигурой тигра в небе и держа Женьку за руку, я вспоминала, как запнулся Саша, когда я спросила, над чем он сейчас работает. Дело не в том, что он выгорел в своей профессии и у него закончились идеи — как я думала вначале. Нет, у него была одна идея. Но такая ужасная, что он ни с кем не станет ею делиться… Глава 9 — Подожди, — шепнула я Женьке, когда все, прячась от непогоды, отправились обратно в здание, как только фейерверк закончился. К сожалению, Саша остался на улице с нами. — Чего вы тут? Я молчала, Женька смотрел на меня с интересом, ожидая, когда я начну говорить, и не понимая, что опасность рядом, а его приятель начал на нас надвигаться. — Женя, осторожно, это он! — крикнула я, пятясь. — Что — он? Кто — он? О чем ты? Евгений в растерянности перевел взор на Александра, надеясь, что тот ему все разъяснит, но Саша делал вид, что тоже не понимает, в чем дело. Тогда я достала пульт из кармана и ключ. — Подсветка на сцене! Силуэт в форме человека, который нас всех напугал! Это Саша сделал! — Ах, это… — Александр вздохнул и посмотрел на Женьку. — Видишь, она догадалась. А я говорил, что нужно рассказать, пока все не зашло слишком далеко. Женька нахмурился, но будто бы понимал, о чем тот говорит. — О чем вы?! — я была поражена. — Женя! Отвечай! Это ваших рук дело?! — М-да, — наконец произнес мой любимый, чем шокировал меня еще сильнее. — Ну то есть, — быстро добавил он, — не всё. А только начало. — Начало чего?! Вы отравили Белоснежку?! Вы убили барда?! Что происходит?! — Дорогая, когда мы обсуждаем такие вещи, желательно не выкрикивать фразы так громко. Вдруг кто-то услышит… Я не могла поверить. Наверно, это какая-то странная шутка. Какой-то глупый розыгрыш. Мой парень не мог убить. Но о чем они говорят тогда? — Лучше пойти в дом, — предложил Саша, — и все там ей рассказать. — А это безопасно — оставлять гостей одних? Вдруг кого-то убьют, пока нас не будет? — То есть теперь, — крикнула я, — ты переживаешь за них? Тогда о каком начале ты говоришь? Что вы успели натворить? — Ой, что-то успели… Но давай все-таки пройдемся до домика, Саня прав. В итоге я пошла с ними. В нашем номере они усадили меня в кресло и стали рассказывать. Оказалось, что никакой бард вовсе и не умер. Женька решил меня развлечь, а точнее, отвлечь от моих офисных будней и придумал для меня мини-расследование. Для этого подключил Александра, а тот в свой черед подключил отчима и турбазу. На самом деле, у Саши имеются свои причины. Мы с ним вместе должны были расследовать мистические события, произошедшие в столовой турбазы. Он бы написал статью и взял интервью у очевидцев — той же Ждановой, к примеру. Ему это полезно для связей, и он под другим псевдонимом пишет для издания, посвященного мистике и эзотерике (я в этот момент высокомерно прыснула, а Саша покраснел и опустил глаза в пол). В то же время кто я, чтобы осуждать чужой способ заработка? Сама-то я тоже не могу нормально зарабатывать и вот уже почти уволилась с работы… Так вот, Саша сказал отчиму, что якобы в меня влюбился и хочет устроить этот розыгрыш для меня, чтобы вместе расследовать и сблизиться (он так и сказал, что я собираюсь стать помощником сыщика, и только чья-то загадочная смерть и последующие или предшествующие этому таинственные события вызовут у меня интерес). Вот почему директор турбазы изначально настроен ко мне негативно, теперь его можно понять (хотя будущая публикация о мистике на турбазе подогрела бы интерес к этому месту, и за это он должен быть благодарен, впрочем, по этой причине и согласился, наверно). И вот почему сотрудник турбазы смотрел удивленно, когда Саша говорил, что с бардом что-то случилось — потому что с ним ничего не случилось. Ему заплатили и отправили домой, якобы из-за технических неполадок, ахающая за кулисами официантка тоже получила распоряжение сверху, а мне Саша специально громко сказал, что бард скончался. Остальные услышали, заметили фонарики, призрачный силуэт — и понеслась. Я эти загадки разгадала, кстати, но… Кто-то воспользовался данной мистификацией, чтобы учинять свои собственные, но при этом совершать убийства и подстраивать несчастные случаи. И у парней нет никаких идей о том, кто это мог быть. Поэтому Женька приехал раньше и вот по какой причине они спешно совещались, выставив меня вон из дома. — Идиоты! — только и могла я сказать. — Катя, я для тебя старался! — простер ко мне свои объятия Евгений, но я не спешила в них падать. Отослав Сашку за сладостями (рахат-лукум закончился, а больше я с собой ничего не взяла, и Женька не догадался привезти), я принялась параноить: — Ты уверен, что он на этом остановился? — Кто? Санек? — Да! Ты же его почти не знаешь! Вы выдумали эту дружбу, но на самом деле используете друг друга! Ты — чтобы развлечь меня расследованием несуществующего полумистического преступления, а он — чтобы потом написать об этом статью и взять интервью у важных для его карьеры людей. Он надеялся, наверно, что Жданова его соведущим возьмет на своей новый проект, коли таковой случится. Вот я и спрашиваю тебя: ты уверен, что он не пошел дальше? Дурацкие качающиеся фонарики никого не заинтересовали. А вот нападение паука-птицееда впечатлило Жанну до глубины души. И по этому поводу она даже книгу решила написать. Вот чего он добивался! — Кинуться в Жанну пауком — окей, я не в претензиях, но попытка убить Белоснежку и Огненного человека? Убийство Рыбы? Ты что! Он не мог. И потом, дело даже не в его личности как таковой. Просто так сильно рисковать ради эфемерного успеха какой-то одной статьи?! Ну выйдет статьи, а он сядет на долгие годы. В чем резон? — Я не знаю, — вздохнула я. — А в чем резон такое устраивать для любого другого человека? Каков мотив? Это делает сумасшедший! — Но Санек не псих, это очевидно. Это не он. Я пожала плечами. Мне тоже нравился Александр, но других подозреваемых не было. Окромя разве что учителя русского языка, который ополчился на весь мир из-за того, что премии дают не тем, кто, по его мнению, их заслуживает. Про преступника он сам сказал, что тот действует «поэтично». Мог он так доказать, что вот, мол, вам настоящее творчество, а не какое-то «И восходит солнце», где персонажи знай себе расхаживают по кабакам? Для здорового человека мотивация так себе, но для фанатика — в самый раз. Узнав, как эти придурки, сговорившись, устроили мне розыгрыш, я вскочила и долго ходила по комнате, размахивая в ярости руками, но в итоге вернулась в кресло. И вот теперь Женька отчего-то решил, что вправе присесть рядышком на подлокотник, да еще и начал наглаживать меня по руке, и я снова вскочила. — Не трогай меня сейчас! — Да что такого я сделал?! — Если ты это не понимаешь, то нам вообще не о чем разговаривать!