Выяснилась следующая прискорбная вещь. Этих мужчин тоже похитили, как и меня. Помнили все примерно одинаковое — кто-то подкрался к ним в здании проходных с хлороформом наготове. Скорее всего, мы находимся на территории заброшенного завода, потому что на первом этаже имеется цех с парочкой неработающих станков. Два входа, представляющие собой массивные ворота, заколочены. На всех окнах обоих этажей решетки. Всего похищенных семеро. Врач, назвавшийся Евгением Константиновичем, сообщил, что женский организм слабее, поэтому первыми после усыпления очнулись мужчины. Хотя он допускал, что всех похищали и усыпляли в разное время, а то, что все трое мужчин проснулись почти одновременно — это совпадение. Прошло несколько часов перед тем, как к ним вышла я (за этот период они и успели все здесь исследовать). — А женщины? — спросила я. — Где они? — Спят в других комнатах, еще не очнулись. — Для каждого, — пояснил коротко стриженный, — выделена своя комната, размеры и обстановка одинаковые. — Может, они мертвы? — испугалась я, забыв, что среди нас есть медик. — Нет, — успокоил меня доктор, — они живы, сон глубокий, разбудить никого из вас мы не смогли, могу сделать вывод, что усыпляли медикаментозно. Возможно, как и меня — хлороформом. — Конечно! — высокомерно фыркнул второй парень, тот, что потолще. — Кто будет заморачиваться и всех по-разному усыплять? — Что ж, проснутся остальные, устроим совещание. Вот тогда каждый и расскажет, чем кого усыпили и где. — Я уже рассказывал! Ты че, забыл? — грубо откликнулся тот. Очень нервный парень. Впрочем, учитывая обстоятельства, это можно понять. — Повторишь, когда соберутся все. Пока они общались, я наконец огляделась. Эта просторная комната была оборудована как столовая: на отдельно стоящем столике находилась электрическая плитка, микроволновка, чайник; в холодильнике и шкафу имелись продукты. На сколько же нас поселили сюда?… Обследовав все, я скромно устроилась на стуле с краю в ожидании остальных. Вскоре они проснулись тоже, и уже через пятнадцать-двадцать минут мы все сидели в столовой. — Зачем нас похитили?! Как долго нас будут держать здесь?! — визжала темноволосая и ярко накрашенная девушка лет двадцати пяти, увидев продукты и поняв, насколько все серьезно. Вообще, из моих ровесниц здесь были две барышни, третья же выглядела старше. Строгая прическа и еще более строгий и дорогой костюм утверждали, что к ней применимо понятие «бизнес-леди». — Никто не знает, — пожал плечами Евгений Константинович. — Радуйтесь, что нас не убили. — Ну это пока, — нахмурился Алексей, тот, что первым меня увидел в проходе. Когда мы ждали пробуждения женщин, мужчины мне представились, и я им тоже. А сейчас, на общем собрании, он уселся рядом со мной, словно готовился защищать. Только от кого? — Да что вы несете все? — закричала первая девушка. — С какой стати нас должны убивать, я ничего никому не сделала! Я не могу здесь долго сидеть, мне завтра рано на работу, у меня куча дел в офисе! Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Четверо заголосили в ответ, что не только у нее срочные дела, одни мы с Лешей сидели молча. Особенно вопил второй парень, он даже вскочил с места, навис над девушкой и начал трясти перед ее лицом авиабилетом, твердя, что завтра у него рейс в Америку, где его ждет известность и большие деньги, и если он не попадет на самолет, то вся его жизнь рухнет. Она сперва стушевалась, затем ударила его по руке и тоже вскочила. — Ты не суй мне в рот свой билет, понял, кретин? Больше сунуть нечего, да? Знаю-знаю я таких! — Она грубо рассмеялась. Возможно, на нервной почве, мы тут все в большом стрессе находимся. — Агрессия-то ваша из-за конкретных проблем! — Она показала неприличным жестом акт соития. — Ах ты шлюха! — Парень по имени Максим даже замахнулся, но тут подоспели двое остальных мужчин, и девушку он не ударил. Однако продолжил орать: — Это я знаю таких, как ты. У тебя, дрянь, на лице написано, что ты с боссом того! — Он тоже показал жестами, что именно «того». — Потому и на работу рвешься! И дела срочные делать не успеваешь! Та настолько покраснела, что я сразу поняла: а парень-то прав. Надо же, какой проницательный. — У нас любовь, понял?! И вообще, это не твое дело! — Любовь?! — переспросил тот с выпирающим наружу сарказмом и заржал. Мы опомниться не успели, как девка налетела на Макса с кулаками. Теперь уже мужчины оттаскивали ее, а блондинка закричала: — Вика, успокойся! Точно, вот как ее зовут, а то я забыла. А блондинку вроде Любой звали. Бизнес-леди все чаще молчала и до сих пор представиться не потрудилась. — Дурдом на выезде, — шепнул мне Алексей, усаживаясь обратно. С этим выводом невозможно было поспорить. Через полчаса, когда все успокоились, доктор предложил каждому рассказать в двух словах о себе и о том, как он сюда попал. Начал сам. — Я успешный нейрохирург, начинал карьеру в городской больнице, теперь открыл свою клинику, где и веду прием. — Бабла захотелось, — хмыкнул Максим. Многие глянули на него осуждающе, но никто спорить не стал, внутренне согласившись. — Ну а сам-то ты? — с вызовом спросила Вика. — А я не так давно получил приглашение в Штаты, поздравьте меня. — Попкорн продавать будешь? — хихикнула Вика, а вслед за ней и Люба. — Сама ты! Это ты ни на что больше не способна, кроме как… — Не отвлекайтесь, пожалуйста, — миролюбиво попросил Евгений Константинович, я думала, что Макс его пошлет, но он и впрямь продолжил: — Я создал группу, мы долго не могли найти второго бас-гитариста. Нашли его по переписке — в Филадельфии. Он потомок русских эмигрантов, знает оба языка и хорошо относится к русским. А у него есть знакомый, который владеет звукозаписывающей студией. Тот предложил нам выгодный контракт. Так что завтра я вылетаю, чтобы стать звездой. Адьос! — Максим послал всем воздушный поцелуй и глупо хихикнул. Наверно, его поведение — своеобразная маскировка. Он боялся так же, как и все остальные, просто не хотел этого показывать. И не хотел думать о том, что мечта, едва помахав в знак приветствия с другого материка, тут же машет уже на прощание. Что-то нам подсказывало, что эта история до завтрашнего утра не решится. — А почему ты здесь? — поинтересовался доктор. — Сестра позвонила. Она связалась недавно с плохой компанией. Я запрещал ей общаться с ними, но… Она успела только назвать адрес и дала отбой. Я тут же погнал сюда. Зашел в проходные, и… — Он развел руками, мол, дальше вы знаете. — Ой, прямо-таки к сестричке поехал своей, как трогательно! — вытерев несуществующие слезы, зааплодировала Виктория. — Верим-верим! — А что такого? — удивился Алекс. — Семья дороже всего. Это единственные люди, которым на нас не наплевать. Сам Максим помрачнел, затем выдавил из себя: — У нас мать покончила с собой… А я… Она одна у меня осталась. — Однако ты ее бросаешь в России! — не смогла Вика упустить возможность сказать гадость. — Зачем же? Как только обоснуюсь, я ее сразу заберу! — Ну хватит, — сказал доктор, — мы здесь не за тем, чтобы подозревать друг друга. Мы собрались, чтобы понять, что происходит. Нас всех зачем-то определили в это место. Значит, мы как-то связаны. — Все обдумывали сие заявление около минуты, затем врач неожиданно ткнул пальцем в меня. Я аж вздрогнула. До этого мне казалось, что я смотрю какой-то фильм жанра триллер, и вроде как я тут абсолютно ни при чем. В общем, я рассказала свою историю, точнее версию, выданную мне Прижиминым, что я якобы журналистка. «Прижиминым ли?» — тут же подумала я, ведь я даже в его контору не наведалась, чтобы уточнить, он ли мне писал. А все моя гордость, будь она неладна. Максим позволил себе не поверить: — Ты что, поехала в другой город и вошла на заброшенную территорию, чтобы взять интервью у директора с большим либидо? — Это одно из первых моих ответственных заданий на выбранном попроще. Ты тоже творческий человек, должен меня понять. На это он не нашел что возразить. Дальше рассказывал Алексей. — Я солдат-контрактник, участвовал в боевых действиях несколько лет назад. Потом меня комиссовали… Думаю, не стоит говорить, сколько всего я навидался. Хотя фильмы, которые вы смотрите, к сожалению или к счастью, не отражают всех ужасов войны. Короче, я пошел на собеседование на этот завод на вакансию слесаря. — Многие хохотнули. — Что? Я закончил техникум. Со службой завязал. — И собирался ездить в другой город на работу каждый день? — удивилась Люба. — Я единственный изо всех местный. Переехал сюда недавно, снял квартиру. За тот месяц, что здесь живу, я не успел узнать, что завод закрыт. Любовь поведала, что она массажистка в дорогом салоне. Ее успехи привели к тому, что некоторые богатые клиенты стали вызывать ее домой или в офис. На предложение поехать в другой город сделать массаж директору завода она согласилась только после озвученной суммы. — Какой дурой я была, — сокрушалась теперь Люба. — Просто так хотелось поехать за границу… Ну кто бы столько заплатил за часовой массаж? Явно заманили. — Но зачем? — чуть не рвала на себе короткие черные волосы Вика. — Я не понимаю! Сама она заявила, что ей позвонил начальник (тот самый, с которым «большая любовь») и велел приезжать сюда. Она взяла на сегодня отгул, но раз просит босс, отказать не могла. Зачем ее вызвали, тоже не понимала, предполагает только, что шеф собирался подписать выгодный контракт, для этих целей он ее часто брал, потому что она… — Шалава! — «помог» ей Максим. — Спит с потенциальными партнерами по бизнесу. — Да нет же! — раскраснелась та. — Я красивая! Мужчины смотрят на меня, лыбятся и сами не понимают, что подписывают! Только бумажки подсовывай! Успешная бизнес-леди, представившись Анфисой, высокомерно отказалась рассказывать о себе и о том, как сюда попала. Намекнула только, что ехала к партнеру по бизнесу. — Это не к шефу ли нашей Вики? — хихикнул Максим. История доктора была аналогичной. Он приехал на осмотр VIP-клиентов. Увидев, куда прикатил, был ошеломлен, но, так как таксиста уже отпустил, решил зайти внутрь. Дальше почувствовал то же, что и другие, — тряпку у своего лица. Очнулись все здесь, каждый в «своей» комнате. Был уже поздний вечер, все разошлись, чтобы отдохнуть. Но мне не спалось. И даже не лежалось. Я ходила из угла в угол, пытаясь понять, что происходит. Кому нужно заманивать семерых незнакомых людей на заброшенный завод? И зачем? И почему все эти люди (мой будущий начальник-сыщик, чей-то нынешний шеф, чья-то сестра и т. д.) участвовали косвенно в похищении? Может, они сами не знали? Им сказали, что это шутка? Я вышла из комнаты и решила обойти все здание. На втором этаже было девять дверей. Семь одинаковых комнат, одна столовая, один туалет с тремя кабинками и двумя раковинами, как бывает в офисах. О ванной приходилось лишь мечтать. Заходить в гости к каждому не было желания, да и особого мотива, в итоге я спустилась по лестнице вниз и пошла вперед. В цехе горел дежурный свет. На подступах вырисовывался один общий коридор, из которого вбок выходили параллельно еще несколько проходов. Я зашла в первое ответвление. Огромное высокое пространство, везде какие-то громоздкие металлические механизмы. Я подошла к первому. Что это? Слесарный станок, зубодолбежный, фрезерный? Не очень-то я в них разбираюсь. На полу стояло несколько коробок с деталями и оснасткой. Я пригнулась, чтобы изучить (любая мелочь может дать подсказку), и тут… Нога. Выпрямившись, я обошла станок и посмотрела на то, что скрывалось от общего взора. Это было бездыханное тело Виктории. К ее одежде был прикреплен белый лист бумаги со словом «Любочка». Я коротко вскрикнула и побежала наверх, за врачом. Но я не знала, какая комната его, пришлось разбудить всех. Впрочем, выяснилось, что почти никто не спал. Через минуту все уже были внизу. Ахали, кудахтали, кто-то смотрел на тело будто в трансе, а кто-то специально отворачивался. Я, к сожалению, трупов повидала немало на своем коротком веку, поэтому вела себя адекватно. Доктор наклонился над телом, осмотрел и в итоге сказал, что девушка была задушена меньше часа назад. Но это и без того было ясно — раньше она, живая, сидела за столом. — Как это? — всхлипнула Люба. — Кто же это?… — Все молчали. — Может, тот, кто похитил нас? — предположил Евгений Константинович.