Экипироваться так, как хотелось, Сергею не удалось. Кузнец где-то шлялся и доделать саблю не успел. Зато кровно заинтересованные в результате хузары подогнали отличную кольчугу. Не насовсем. В аренду до конца поединка. Однако обвинять их в чрезмерной жадности Сергей не стал бы. В случае проигрыша всё оружие доставалось победителю. В том числе и эта кольчуга, стоимость которой превышала выкуп, какой могли потребовать с Машега, если бы он был признан виновным. * * * Отроки киевские загрузились по максимуму. Мечи, копья, щиты, топорики. Драчила даже боевой нож к поясу прицепил. Поглядев на этот нож, Сергей как-то успокоился. Осознал, что квалификация противника не топовая. Нет, такой нож может быть полезен. Даже очень полезен. В сече, в свалке, когда притиснутые друг к другу бойцы не то что копьями, даже топориками биться не могут. Но не в этом поединке. Загадочный Харальд вооружение противника тоже оценил и, судя по выражению лица, счёл никудышным. А вот кольчугу хузарскую – одобрил. Тоже судя по выражению лица. И наконец-то вступил в диалог: – Варт тебя зовут? – осведомился нурман на плохом словенском, подойдя так, что глаза Сергея оказались на уровне его бороды. – Да, так меня зовут, Харальд Скулдисон, – по-нурмански ответил Сергей. И немного отодвинулся – изо рта его спасителя пованивало. – По-людски говоришь. Это хорошо, – порадовался нурман. – Да ты не бойся меня! – Он неверно истолковал движение Сергея. – Пусть вот они боятся. – Он помахал рукой готовящимся к поединку киевским отрокам. – Почему ты за меня встал, Харальд Скулдисон? Ты же не видел ничего. Не было тебя там. Нурман захохотал. – Храбрый маленький варяг! Да, меня там не было. Но я и без этого знаю, кто прав. Ты ещё слишком молод, чтобы так искусно врать. Знал бы нурман, как умеет врать Сергей. Хотя в чём-то он прав. Пылкость и несдержанность – это у Сергея от организма подростка. Прям-таки сердце заходится от желания показать, как ты крут. – Так почему? Ты не ответил. – Может, хочу, чтобы ты был мне обязан? И через полминуты, не дождавшись ответа, снова захохотал: – Ты не дурачок, маленький варяг. Немного дерзкий, да, но эта глупость у тебя от молодости. Подрастёшь – совсем умный станешь. Если подрастёшь! И снова гогот. Весельчак, блин! И с чего бы он такой весёлый, интересно? – Правильно думаешь, – сказал нурман. – Нет для меня смысла такому, как ты, одалживаться. А вступился я потому, может, что я тоже почти варяг. Варанг. Так нас в Миклагарде зовут. – Как зовут стражей василевса, мне ведомо, – сказал Сергей. – Не хочешь говорить, не говори. Я рад, что встану рядом с тобой, Харальд Скулдисон. Не сочти меня невежливым, но мне надо подготовиться к бою. А тебе? – Мне – не надо. – Нурман затянул потуже боевой пояс. – И тебе не надо. Потому что я этих дурней и голышом на собачий корм порублю. Держись от меня подальше, малыш, и всё у тебя будет хорошо. «Нурман, – подумал Сергей. – Верзила под стропила, а понты вообще выше крыши». Однако и получаса не прошло, как Сергей понял, что поторопился с оценкой партнёра по дуэли. * * * – Начали! – громовым голосом рявкнул воевода. И они начали. И практически сразу закончили. Потому что с первых же секунд Сергей понял, почему Харальд велел ему держаться подальше. И сам встал не спина к спине, как обычно делали в парных поединках, а шагах в семи. Наособицу. Все, кто это видел, решили: нурман не считает Сергея за серьёзную подмогу и отошёл, чтобы мелкий дрищ под ногами не путался. Тем более что вооружился нурман весьма интересно. Два швырковых копья в руках и пара секир за пояс заткнута. В принципе, наблюдатели правильно решили. Хотя самое главное стало понятно только тогда, когда, после рыка воеводы, зарычал уже нурман. Утробно так, жутко. Сергей увидел, как побежала слюна из приоткрытого рта союзника, сразу всё понял и остался стоять, где стоял. А нурман, напротив, сорвался с места и побежал. Причём очень быстро. И на полпути метнул оба копья. С двух рук. Оба попали в цель. Одно угодило в лицо одному из братьев-Дреговичей. Второе отрок Душаня ухитрился подбить вверх краем щита. Но недооценил силу броска. Копьё изменило траекторию лишь на несколько сантиметров, ударило Душаню в налобник шлема, пробило железо и вошло в череп. А Харальд взревел ещё страшнее и, ускорившись, выдернул из-за пояса секиры. Второй брат-Дрегович растерялся. А может, оцепенел от ужаса, потому что атакующий берсерк – это ну очень страшно! Отрок даже не сопротивлялся, когда нурман обухом одного топора отшиб в сторону щит, а лезвием второго разрубил Дреговичу и бронь, и грудную клетку. Последний оставшийся в живых, Драчила, тоже, надо полагать, перепугался не на шутку. Но либо реакция на страх у него была не такой, как у Дреговича, а может, он осознанно решил, что жизнь дороже чести. В общем, один замер и принял смерть лицом, другой развернулся и бросился бежать. И умер спиной к врагу, рухнув под ноги жиденького дружинного оцепления с разрубленным затылком. К сожалению, смерть последнего противника берсерка не остановила. Ярость требовала новых врагов и новой крови. Киевские младшие дружинники не были теми, кто способен остановить берсерка. Их задача – сдерживать толпу, чтобы зрители не подходили слишком близко к поединщикам. Ну, может, отбить случайное копьё, пролетевшее мимо цели. Сергей увидел, как сорвались с места Рёрех, Прастен и Войст. А с другой стороны рванули на перехват товарищи нурмана. Но они не успели бы, если бы не Внислав. Киевский воевода показал, что не зря носит своё звание. Взревев не хуже берсерка, Внислав расшвырял молодёжь, налетел на нурмана и сгрёб того в охапку. Это было верное решение. Харальд промедлил, не стал убивать человека, в руках у которого нет оружия. Но сила у берсерка побольше, чем у обычного человека, даже такого здоровенного, как Внислав. Так что через пару секунд нурман вырвался и… Пары секунд хватило. Нурманы и варяги подоспели практически одновременно. Вцепились все разом и держали хрипящего от ярости берсерка, пока тот не перестал брызгать слюной и вырываться. – Отец ушёл, отпустите меня, – наконец прохрипел Харальд. И его отпустили. Впрочем, Сергей видел, что варяги держат руки на мечах. Они наготове. Сергей полагал, что после боевого безумия силы оставляют берсерка. Но Харальд, вероятно, был необычным берсерком, потому что твёрдо стоял на ногах. И поманил рукой Сергея: – Я же обещал, что всё будет хорошо, – сказал он. Ну да. Всё хорошо. Если не считать четверых покойников. – Давненько дух Одина не входил в меня. – Харальд сел на траву и хлопнул ладонью по земле, приглашая Сергея присесть рядом. – Уверен, сейчас ты думаешь, что нет ничего слаще горячей девки. Но, когда подрастёшь, поймёшь: убивать врагов намного слаще. Сергей мог бы поспорить. Но не стал. Нурман его выручил. Кроме того, дружба с Харальдом может оказаться полезной. В прежней жизни он терпеть не мог берсерков. Может, потому, что ни один не предлагал ему дружбу. Рядом опустился на травку Рёрех: – Там трофеи собрали, – сказал он по-нурмански. – Они твои, Харальд Скулдисон. – Конечно, мои, – ухмыльнулся берсерк. – Я вспахал это поле крови, мне и урожай. – Благодарю тебя, сын Скулди, – с достоинством произнёс Рёрех. – Без тебя мой дренг мог бы погибнуть. – Ножницы норн не пресекли нить его жизни. Он храбрый и дерзкий. Боги любят таких. И наш Тор, и ваш Перун. Но если ты и впрямь благодарен мне, молодой хёвдинг, то пойдём выпьем пива. В глотке моей жарко, как в долинах Муспельхейма. * * * Сёлте повезло. Он пришёл полюбопытствовать, по какому поводу собралась толпа… И увидел своего врага. Враг собирался драться. Что интересно: сабли Сёлте при нём не было. Сёлте огорчился. Во-первых, хотелось убить врага собственноручно и так, чтобы, умирая, тот пожалел, что родился; во-вторых, как узнать, куда подевалась сабля, если враг сейчас умрёт? А умереть он мог, потому что поединок был неравный. Враг и какой-то светловолосый здоровяк в броне, достойной великого хана, – против четвёрки пеших воинов.