В управе готовятся к чрезвычайному заседанию; женщина наконец-то рассказывает поразительную историю В полдень судья Ди не прикоснулся к рису и супу, поданным ему писцом, и ограничился только чашкой чая. Го доложил, что гроб доставлен в управу без помех, но теперь перед главными воротами с сердитыми криками собралась большая толпа. У вошедших в комнату Ма Жуна и Цзяо Тая был очень встревоженный вид. — Люди во дворе управы возбуждены, ваша честь, — мрачно сказал Ма Жун. — А на улице перед управой те, кому не нашлось места в зале, выкрикивают проклятия и бросают камни в ворота. — Не обращай внимания! — отрезал судья. Ма Жун вопросительно посмотрел на Цзяо Дая, и тот неуверенно произнес: — Позвольте мне вызвать военную стражу, ваша честь! Она смогла бы оцепить управу и… Судья ударил кулаком по столу — Разве не я здесь судья? — крикнул он помощникам. — Это мой округ, и это мои люди. Я не хочу никакой помощи, сам справлюсь с ними. Помощники не проронили больше ни слова, зная, что это бесполезно. Но они опасались, что на этот раз судья ошибается. Трижды прозвучали удары гонга. Судья поднялся и в сопровождении двух помощников прошел в зал заседаний. Когда судья вошел и сел за стол, в гробовом молчании толпы чувствовалась угроза. Зал был переполнен. Растерянные стражники заняли положенные места. Слева судья увидел гроб, а возле него — могильщика с двумя подручными. Перед гробом, опираясь на палку, стояла госпожа Лу. Дао Гань и Го вытянулись возле столика писца. Судья Ди ударил молотком по столу и произнес: — Объявляю заседание открытым. Госпожа Лу внезапно выкрикнула: — Какое право имеет судья, уходящий в отставку, проводить заседания? В толпе раздался недовольный ропот. — Это заседание, — продолжал судья, не обращая на это внимания, — должно доказать, что торговец бумажными изделиями Лу Мин был подло убит. Могильщик, вскройте гроб! Госпожа Лу поднялась на угол помоста и завопила: — Неужели мы позволим этому чиновному псу снова осквернять труп моего мужа? Толпа заволновалась. Со всех сторон послышались крики: «Долой этого судью!» Ма Жун и Цзяо Тай опустили руки на рукояти мечей, скрытых под складками халатов. Люди в передних рядах начали теснить стражников. Злобный блеск появился в глазах госпожи Лу. Она ликовала. Дикая татарская кровь в ее жилах закипела в предвкушении предстоящего насилия и кровопролития. Она подняла руку, и люди остановились при виде ее торжественной позы. Грудь ее тяжело вздымалась, она показала на судью и начала говорить: — Этот чиновный пес, этот… Когда она сделала глубокий вдох, судья Ди внезапно произнес невозмутимым голосом: — Подумай о своей войлочной обуви, женщина! Госпожа Лу вскрикнула, нагнулась и взглянула на свою обувь. Когда она выпрямилась, судья Ди впервые увидел в ее глазах подлинный страх. Неожиданно для себя он обнаружил, что сказал об этом вслух. Стоявшие в первых рядах быстро передали это неожиданное замечание судьи тем, кто был за ними. Госпожа Лу взяла себя в руки и посмотрела на толпу, лихорадочно подыскивая нужные слова. Из толпы доносился гул голосов. «Что он сказал?» — нетерпеливо кричали стоявшие в конце зала. Когда госпожа Лу начала говорить, ее голос заглушили удары молотков могильщиков. С помощью Дао Ганя могильщик быстро снял крышку гроба и опустил ее на пол. — Сейчас вы узнаете ответ! — громогласно объявил судья. — Не верьте ему, он… — начала госпожа Лу, но остановилась, увидев, что все внимание толпы сосредоточено на трупе, который вынули из гроба и положили на тростниковую циновку. Она прислонилась к столу и устремила взор на ужасные останки. Судья ударил молотком по столу и сказал: — Судебный врач сейчас осмотрит только голову трупа. Он должен обратить особое внимание на макушку и поискать в волосах. Когда Го присел на корточки, в переполненном зале воцарилось молчание. Слышны были только приглушенные крики, доносившиеся с улицы. Внезапно Го выпрямился с озабоченным лицом. Он хрипло выдавил: — Докладываю, вашей чести, что среди волос я обнаружил маленький кусочек железа. Похоже, это шляпка гвоздя. Госпожа Лу взяла себя в руки. — Это подстроено! — закричала она. — Гроб открывали! Но теперь уже присутствующих охватило любопытство. Кряжистый мясник в первом ряду крикнул: — Глава нашей гильдии лично запечатывал гробницу. Замолчи, женщина, мы хотим узнать, в чем дело! — Подтвердите свои показания! — приказал судья, обращаясь к Го. Судебный врач достал из рукава щипчики. Госпожа Лу бросилась на него, но начальник стражи схватил ее. Она стала вырываться, как дикая кошка. Го в это время извлек из черепа длинный гвоздь. Он поднял его, показал толпе, потом положил на стол перед судьей. Госпожа Лу сразу сникла. Когда начальник стражи отпустил ее, она, шатаясь, подошла к столику писца и встала там с поникшей головой и опираясь о край стола. Зрители в первом ряду сообщили стоявшим позади о том, что увидели. Люди шумно загалдели, некоторые выбежали из зала, чтобы сообщить новость оставшимся на улице. Судья ударил молотком по столу. Когда шум стих, он обратился к госпоже Лу: — Признаётесь ли вы в том, что убили своего мужа, вбив ему гвоздь в голову? Тело госпожи Лу содрогнулось, и, откинув прядь волос со лба, она сказала бесцветным голосом: — Признаюсь. Шум прокатился по залу, когда люди передавали друг другу эти слова. Судья Ди откинулся на спинку кресла и, когда волнение в зале стихло, устало произнес: — Теперь я выслушаю ваше признание. Госпожа Лу плотнее запахнула халат на своем стройном теле и сказала жалостливо: — Ведь столько времени прошло, разве сейчас это имеет какое-то значение? Опираясь спиной о стол, она взглянула на окно и потом заговорила: — Мой муж Лу Мин был скучным и глупым человеком. Как я могла продолжать жить с ним дальше, если я стремилась… — Она глубоко вздохнула и продолжила: — У меня была от него дочь, но все время он твердил, что хочет еще сына. Я не могла этого больше выносить. Однажды он пожаловался на боли в животе, и вместо лекарства я дала ему крепкого вина, подмешав в него снотворное. Когда он крепко заснул, я взяла длинный гвоздь, которым проделывала дырки в подметках, и молотком забила его ему в макушку, так что осталась видна только шляпка. — Убить ведьму! — закричал кто-то, послышались и другие гневные возгласы. Симпатии толпы быстро переменились, и теперь она обратила свою ярость на госпожу Лу. Судья Ди ударил молотком по столу. — Молчание и порядок! — прокричал он. Зал мгновенно затих. Авторитет судебной управы был восстановлен. — Доктор Гуан объявил, что это был сердечный приступ, — продолжила госпожа Лу и добавила с презрением: — Мне пришлось стать его любовницей, чтобы заручиться его помощью. Он считал, что знает тайны магии, но на самом деле был лишь бездарным дилетантом. Как только он подписал свидетельство о смерти, я порвала с ним отношения. Тогда я почувствовала себя свободной… Однажды, с месяц назад, я поскользнулась, выходя из своей лавки. Мне помог один мужчина и провел меня в дом. Я присела на лавку, а он помассировал мне лодыжку. С каждым прикосновением его руки я ощущала жизненную силу, которой был наполнен этот человек. Я поняла, что наконец-то появился тот, которого я ждала. Я собрала все свои духовные и физические силы, чтобы привлечь его к себе, но чувствовала его сопротивление. Но когда он ушел, я знала, что он вернется. Прежняя живость, казалось, частично вернулась к госпоже Лу, когда она продолжила: — И он вернулся! Я победила. Этот человек был словно горящий факел, он одновременно любил меня и ненавидел, ненавидел себя за любовь ко мне, но все равно любил меня! Корни жизни связали нас воедино… Она замолчала, потом склонила голову и продолжила усталым голосом: — Потом я поняла, что вновь теряю его. Он обвинил меня в том, что я истощаю его жизненную энергию и мешаю его делу. Он заявил, что нам придется расстаться… Я была в отчаянии, я не могла жить без этого человека… Я сказала, что если он оставит меня, то убью его так же, как убила мужа. Безутешно качая головой, она продолжала: — Мне не следовало говорить этого. Я поняла это по его взгляду. Между нами все было кончено. Тогда я и поняла, что должна убить его. Я подсыпала яду в высушенный цветок жасмина и пошла в баню, переодевшись татарским юношей. Я сказала, что пришла принести ему свои извинения и хочу расстаться с ним по-хорошему. Он был холодно вежлив. Он ничего не сказал о том, что сохранит мою тайну, и тогда я бросила цветок ему в чашку. Когда яд начал действовать, он метнул на меня ужасный взгляд. Он открыл рот, но говорить уже не мог, хотя я знала, что он проклял меня и я погибла… О Небеса! Это был единственный мужчина, которого я любила, и мне пришлось убить его. Вдруг она подняла голову и, глядя на судью в упор, сказала: — Теперь я мертва, а с моим телом можете делать что угодно!