Я кивнула и посмотрела на мешки с солью и канистры масла. – Мы же хотим, чтобы она осталась с нами, сохранить ее навсегда. Правда же, Лив? Я снова кивнула. Правда, на этот раз – сомневаясь. Конечно, я бы хотела, чтобы мама осталась с нами, но уже не была уверена, хочу ли я кивать. – Я боюсь, что мы можем ее потерять, если ничего не сделаем. Только мы можем… – Помочь ей? – спросила я. – Конечно. Помочь. – А тот мужчина? – Он не может ей помочь. Но он поможет нам. Я ничего не поняла. Тут я заметила, что мы уже не плачем. У меня в горле застыл ком, а шея была мокрой от папиной бороды. – Как же он поможет? Папа ответил не сразу. – Она пока… недостаточно… маленькая, чтобы выйти из комнаты. Поэтому лучше сделать все там, в спальне. Там она будет вместе со своими книгами. Здорово, правда же? Я не стала кивать. – Она потом тоже будет сохнуть? – настороженно спросила я, посмотрев на мешки с солью. – Да. – И уменьшаться? – Все правильно. – Несколько недель, пока ты не… – Да. А ты очистишь для меня смолу. Еще нам нужно достать большие стеклянные сосуды, которые мы принесли из дома аптекаря. Они где-то во дворе. Но время еще есть, Лив. У нас еще полно времени. Сначала мама примет ванну. Соляную ванну. – А что с незнакомцем? – Он поможет мне поднять ванну наверх. Одному мне не справиться. Ты, конечно, очень сильная, но на ванну сил и у тебя не хватит. Поэтому даже очень хорошо, что он к нам зашел. А то я сомневался, как… На этом он замолчал. – А что с ним будет потом? Он просто уйдет? – Да, просто уйдет, – ответил он каким-то странным голосом. – Тогда ему нужно быть осторожнее с нашими ловушками. – Точно. – Можно, я покажу их ему? – Да… Конечно, можно. Я заметила, что он хотел сказать что-то еще. – Лив, ты знаешь, зачем он пришел? – Он искал собаку… внизу у… Вдруг у меня будто пропал голос. Надо было спросить папу о собаке и капкане с огромными клыками, которые так сильно врезались ей в лапу, что она кричала и выла. Но я так и не смогла спросить. Я снова заплакала. – Он был один? Я кивнула. Слезы катились из моих глаз, как два водопада. Папа прижал меня к себе еще крепче. – Лив, все будет хорошо. Мама даже ничего не заметит. У меня есть таблетки для нее. Они в один миг заберут всю ее боль. Потом ей станет гораздо лучше. Ей это просто необходимо. Лучше, значит. А еще он говорил, что ей лучше побыть одной. Я не хотела, чтобы мама была одна. Я хотела быть с ней. – Мама что, останется там совсем одна? – Как только она будет готова, мы спустим ее к нам. Она не будет больше плакать, болеть, просить еды. Ей больше никогда не будет больно. Ты сможешь читать ей вслух, как раньше. А знаешь, что еще? Он погладил меня по голове. – Она тебя услышит, потому что ее сердце останется в ней. Он опустил руку в гроб и принялся что-то там искать. – И ты даже сможешь смотреть на нее! Он достал рисунок. Мама на нем улыбалась. На всем белом свете не было ничего красивее этого рисунка и никого прекрасней моей мамы. Папа резко вскочил, и я отпрянула назад. Я снова не понимала, что мне нужно делать. Плакать я уже не могла. Карл то приходил, то исчезал. Я посмотрела на папу – в одно мгновение он стал огромным. Это он нарисовал маму. Капканы расставил тоже он. А теперь мы убьем маму. – Идем, Лив, – сказал он. И я пошла, хоть и не хотела. Сначала мы пошли обратно в белую комнату. Незнакомец все так же лежал, крепко привязанный к кровати, с заткнутым ртом и не двигался. Ему было не вырваться. Когда папа зашел, незнакомец немного поднял голову и посмотрел на него. Папа быстро взглянул на незнакомца и снова потащил меня на улицу. Он закрыл за собой дверь и сказал: – Лив, жди здесь и следи за ним. Он не может сбежать, но ты должна быть настороже. Если потребуется – стреляй из лука. Я пойду в дом и отодвину вещи, чтобы можно было занести ванну. – Я хочу поговорить с мамой, – сказала я совсем тихонько сквозь проступающие слезы. Папа опустился на колени и посмотрел на меня. Его лицо было так близко, что я увидела свое отражение в его черных, тяжелых, как камни, глазах. Он больше не плакал. Нет, у моего папы другие глаза. Они блестят. А это – просто камни. – НЕТ! Останешься здесь. Я скоро вернусь. Не знаю, как долго его не было. Я заметила только, что солнце еще не начало садиться. На огромном синем небе не было ни облачка. Бабочки Йенс показал Марии банку с таблетками. В другой руке у него был стакан воды. Мария не видела его глаз, только руки. Они тряслись.