Она кивнула и медленно открыла рот. В уголках ее губ были трещины. Она давно ничего не пила и очень устала. На мгновение она почувствовала, как губы Йенса коснулись ее лба. Легко-легко. Как бабочки. Он сделал шаг назад и скрылся в темноте. Она слышала его шаги на лестнице. Он передвигал что-то тяжелое. И стонал. Или плакал. Мария нашла блокнот. И собрала последние силы. ЛИВ ВОТ И ПРИШЛО ВРЕМЯ Добыча Ткань больно врезалась в уголки рта. Иногда приходилось делать глубокий вдох через нос, чтобы подавить тошноту. Это плохо помогало, потому что воздух в комнате сам по себе был удушающим. Нужно сосредоточиться. Роальд игнорировал этот запах и просто радовался тому, что в комнате вообще был кислород. Нужно сосредоточиться, чтобы страх задохнуться не пересилил его. Если бы его стошнило – то все, конец. Если бы простуда, от которой он недавно избавился, подкралась снова и у него был заложен нос – все уже точно было бы кончено. А как насчет того, чтобы чихнуть с кляпом во рту? Если он чихнет, то точно задохнется. Поэтому Роальд думал о кислороде. Слава богу, он все еще мог дышать. Он делал глубокие вдохи и пытался замедлить пульс. А еще он пытался думать. Мария написала: «ВСЕМ 3 НУЖНА ПОМОЩЬ». Что же, отлично. Роальд боялся за нее и девочку. Больше всего его беспокоил Йенс Хордер. Как долго его уже нет? Может ли он кого-то убить? Что имел в виду Йенс, сказав: «Он пригодится нам позже»? С одной стороны, эти слова вселяли в Роальда надежду на то, что пока его не тронут. Но «позже»… Да и как вообще он может пригодиться Хордеру? Роальд думал о помощи из Корстеда. Знает ли кто-то, что он отправился на Ховедет? Нет, он никому не говорил. Какой же дурак… Надо было хоть кому-нибудь рассказать, сообщить в полицию, да хотя бы повару записку оставить. Если он не вернется сегодня в Корстед, что тогда? Когда кто-нибудь заподозрит неладное? Ларс и Взбучка точно удивятся, что он не привел Иду домой. Тогда Ларс наверняка позвонит вечером в трактир. А может, даже заглянет туда. Хотя это вряд ли – его взрывная женушка уже наверняка придумала ему кучу дел. Значит, Ларс оставит это на завтра. А завтра он дойдет до повара, который как раз вернулся из отпуска и тоже потерял Роальда. И только тогда они пойдут в полицию. Завтра. Скорее всего – днем. Если они забьют тревогу раньше, то это будет выглядеть как необоснованная истерика. Роальд сосредоточился на дыхании. Йенсу придется отпустить его! Даже у безумия должен быть предел. Тем не менее им действительно нужна помощь. Всем троим! Роальд решил, что постарается сделать все возможное. Он даст им понять, что не желает им вреда и не представляет для них угрозы. Потом пазл в голове Роальда наконец сложился. Его осенило. Со всеми событиями этого дня – собакой, мусором, мальчиком, который оказался девочкой, – Роальд совершенно не обратил внимания на то, что отец назвал ее по имени. Лив. Лив Хордер! Она и была той дочерью, о смерти которой они сообщили в полицию. А теперь Роальд разоблачил Хордера. На пороге появился Йенс. Сердце Роальда снова бешено заколотилось. Для чего он нужен Хордеру? И что будет с ним потом? – Сейчас я отвяжу тебя, – сказал Хордер, присев на корточки возле одной из стоек кровати. Веревка на щиколотке, которая и так болела после знакомства с комбайном, стянулась. Боль пронзила все тело Роальда. Когда Хордер ослабил веревку, Роальд почувствовал, что кровь снова приливает к его ноге. Он осторожно подвигал ею, чтобы избежать спазма. Вскоре Йенс освободил и другую ногу. Прежде чем освободить Роальду руки, Йенс показал ему нож. – Давай обойдемся без самодеятельности, – сказал Хордер, положив нож на кровать подальше от Роальда. Роальд даже не думал сопротивляться. Голос Хордера был твердым и холодным, но Роальд чувствовал жар, исходящий от его тела, и заметил капли пота на лбу. И хотя его взгляд был ледяным и отстраненным, глаза были опухшими и красными, будто бы он только что плакал. Девочка стояла в дверях. Из-за ее плеч выглядывали стрелы, а в руке она держала лук. Йенс Хордер повернул голову и мельком взглянул на нее. Потом он обратился к Роальду: – Моя дочь превосходно стреляет из лука. Она всегда попадает в цель. Я сказал ей застрелить тебя, если ты попытаешься сбежать. И не сомневайся – она не промахнется. Роальд не сомневался ни на секунду. Наконец его отвязали, но он все так же лежал на спине. Он все еще ничего не мог сказать из-за кляпа во рту. Стоит ли пробовать вытащить кляп самому, ведь его руки теперь были свободны? Хордер стоял возле него с ножом. Роальд осторожно указал ему на кляп, запах и вкус которого напоминали смесь шерсти с коровьим навозом. Хордер будто действительно не понимал, что его гость пытается попросить разрешения. Тогда Роальд начал кашлять. – Папа, ты не вытащишь у него изо рта тряпку? – обеспокоенно спросила девочка, и Роальд сразу перестал кашлять. Ему катастрофически не хватало воздуха. Руки сами потянулись ко рту, он попытался достать кляп самостоятельно. Но ничего не вышло. У него потекли слезы. По глазам Роальда Йенс понял, что нужно срочно вытащить кляп. Он быстро нашел узел за головой Роальда и развязал его. Ткань он бросил на кучу рядом с кроватью. Роальд закашлялся и стал жадно глотать ртом воздух, пока снова не смог ровно дышать. – Спасибо, – наконец смог сказать Роальд. – Давай договоримся, что ты будешь делать так, как я скажу. Йенс держал в руках нож. – Хорошо. – Отлично. Мне нужно, чтобы ты помог поднять ванну на второй этаж. – Ванну? Такую просьбу Роальд ожидал услышать меньше всего. – Да, моя жена решила немного искупаться. Давай поднимайся! Его повели через весь двор к ванне – той самой, за которой пыталась спрятаться Лив. Это была отдельно стоящая ванна на ножках. Однако вряд ли кому-то захотелось бы там искупаться. Эмаль покрылась желтыми пятнами и полосами черной грязи, а внизу среди прилипшей хвои ползали улитки. Йенс снял свою старую кепку, парой быстрых движений зачерпнул содержимое ванны и снова набросил кепку на голову. Ванна была тяжелая, словно весила целую тонну. Роальд шел впереди, как ему и сказали. Они только подошли к лестнице, а с Роальда уже пот лил градом. Теперь понятно, почему Йенс снял по дороге куртку. Маленький лучник за ними, словно тень. Роальд не сомневался – она знает, что ей нужно делать. Она пристально следила за ним. Мужчина при этом испытывал странные чувства – с одной стороны, за ним следит ребенок, с другой – этот ребенок действительно представляет для него угрозу. Он видел ее стрелы – они точно не из детского магазина. Лив открыла им дверь. Отец сказал ей ждать снаружи и держать лук наготове. Роальд решил, что им не пройти с ванной через прихожую. Хоть это, возможно, и был самый доступный в доме маршрут, там все равно было слишком много вещей. Но, зайдя внутрь и снова оказавшись среди мрака и зловония, он понял, почему Хордер так быстро устал: он отодвинул и переставил вещи так, что проход стал шире. Теперь ванну действительно можно поднять на второй этаж. Так, значит, Йенс все-таки умел прибираться, когда это действительно было необходимо. Например, чтобы его бедная жена приняла ванну. Какой абсурд! Она была при смерти. Ей требовалась не ванна, а врач. Это было нелегко. Если не сказать, что было чертовски тяжело. Ничего тяжелее Роальд еще в своей жизни не поднимал, но, судя по всему, его тело понимало, что другого пути нет, и добавляло ему сил. Сложнее всего было расположить ванну под нужным углом, чтобы она могла пройти в спальню, но Йенс точно знал, как это сделать. Учитывая то, сколько вещей он уместил в доме, дверные проемы не вызывали у него трудности. Роальд заметил, что вдоль кровати было специально освобождено место, по крайней мере, раньше его не было. Ведра, слава богу, уже не было, но невыносимый запах остался. Роальд искоса посмотрел на кровать и огромное тело на ней, похороненное в себе самом и своих вещах. На прикроватной тумбочке мерцал огонек, и сначала ему не удалось поймать взгляд Марии. Он заметил, что одеяло лежало иначе – ее будто нежно завернули в него, как маленького ребенка. Йенс сухо объяснил, что делать и как перемещаться. Ванна должна стоять очень близко к кровати. Зачем? Чтобы ее можно было скатить туда? Роальд представил, как бедная женщина могла застрять в ванне. Как, черт возьми, она выберется из нее? «Вероятно, сейчас не подходящее время для проявления заботы», – подумал Роальд. И окончательно убедился в этом, посмотрев на лицо Марии, – она была мертва. Теперь он почти в этом не сомневался. Живые не лежат недвижно с открытыми глазами, странным взглядом и полуоткрытым ртом.