– Потому что никто не будет его атаковать и пытаться уничтожить, – пожал я плечами, – Вертер сам часть Роя, если ты не забыл, и, вполне возможно, сможет найти общий язык со своим «диким» коллегой. – А сколько вся эта операция займет времени? – перевел обсуждение в другую плоскость Сорг. – Приказ для каперанга Юхансона мы передадим по цепи гипермаяков, так что здесь мы ничего не теряем, но потом ему нужно будет добраться до системы Чугу. Это недели две… Какое-то время потребуется Вертеру на переговоры, и даже если они пройдут успешно, еще пара недель уйдет на перелет к Чиире, и только тогда мы узнаем, нужно ли высылать к Чугу транспорты и буксиры за кораблями эскадры Роя. Потом цепь прыжков к Лакайлю… Все вместе займет от двух до трех месяцев, и все это время мы будем вынуждены бездействовать и пассивно ждать удара вражеской эскадры. – Бездействовать мы не станем. Юхансон полетит в систему Чугу с Вертером на борту. Крейсер «Порто-Ново» возьмет на внешнюю подвеску три корвета Роя – лезть в это осиное гнездо на корабле нашей постройки совершенно точно не следует. Думаю, с учетом времени на перелеты, им потребуется не меньше месяца, но ждать результатов их экспедиции мы не будем. Вчера в систему Мю Волка прибыл транспорт поддержки с нашей астероидной базы. Они привезли различные грузы и специалистов для запуска найденных нами заводов. Обратно этот корабль пойдет прямо сюда и привезет четыре корвета Роя и операторов, способных дистанционно ими управлять. Я предлагаю сунуть палку в муравейник под названием Лакайль и посмотреть, как они там забегают. – Четырьмя корветами? – усомнился Линг, – Их сожгут еще на подходе, и они ничего не успеют сделать. Нет, сам факт появления кораблей Роя в системе, естественно, никого там не обрадует, но, боюсь, эффект, на который ты рассчитываешь, достигнут не будет. – А вот этот, Линг, опять будет зависеть от тебя, – усмехнулся я, глядя на удивленного джангра, – Я ведь не зря хочу ограничиться четырьмя корветами. Можно было бы притащить сюда и полсотни этих корабликов, но лучших в послевоенном мире генераторов маскировочных полей у нас на такое количество вымпелов точно не хватит. – Ты хочешь оснастить корветы Роя нашими генераторами маскполя? Но ведь они почти наверняка погибнут. Не слишком ли это расточительно? Оборудование уникальное, и пока мы не восстановим промышленность и не сможем вновь его производить, восполнить эти потери будет нечем. – Нет, Линг, они должны внезапно появиться и ускользнуть безнаказанными, иначе эффект от их появления действительно будет смазан. Мне не нужна тупая бессмысленная атака. Я хочу устроить мелкую, но обидную диверсию, совмещенную с разведкой. Пусть хозяева Лакайля потом ломают себе головы над тем, с какой целью все это было сделано – тем сложнее им будет принимать дальнейшие решения. Наш рейд должен выглядеть, как разведка перед полномасштабным вторжением, и мы сделаем все для того, чтобы именно так он и выглядел. * * * «Спикеру Высшего Совета СГЛД лейтенанту Чехову. Адмирал Ямада любезно согласился передать Вам мое сообщение по своим каналам связи. Как Вы знаете, мне, как подвергшейся репрессиям дочери императора Константина, предоставлено политическое убежище и временное гражданство системы Эпсилона Индейца. Учитывая мою роль в известных Вам событиях, приведших к подавлению мятежа на Индейце-3, правительство системы выдвинуло меня кандидатом в члены имперского Сената и рекомендовало Малому Сенату Эпсилона Индейца утвердить мою кандидатуру. Вторым кандидатом был выдвинут сам адмирал Ямада. Вчера в Малом Сенате прошло голосование по нашим кандидатурам. Как и предполагал адмирал, положительное решение было принято квалифицированным большинством голосов. Насколько мне известно, идея восстановления Сената Империи принадлежит Вам, и, как я понимаю, когда и если он будет созван, одной из основных или, по крайней мере, первых его задач станет избрание нового императора. Я, как дочь погибшего императора, всячески приветствую Ваши усилия, направленные на воссоздание институтов власти Империи, но как честный человек, а теперь и законно избранный сенатор, хочу предупредить Вас, что при выборах императора Вашу кандидатуру я не поддержу. При всем уважении к Вам, как к человеку и офицеру, проделавшему огромную работу во благо Империи, я не вижу в Вас качеств, необходимых для руководства государством. Тем не менее, хочу Вас заверить, что я поддержу все Ваши действия, направленные на скорейший созыв Сената и избрание нового императора. Буду благодарна, если вы будете держать меня в курсе результатов ваших усилий на этом направлении. Сенатор Е. Новикова». Я перечитал сообщение еще раз. Чем же я тебя так обидел, Евгения? Мы ведь почти и не общались. В курс наших дел тебя вводила Хельга, а потом мы пересекались только по делу, когда готовили операцию на Индейце-3. Хотя…, теперь, после этого письма, я, кажется, начал догадываться, в чем дело. Встали на место кое-какие отдельные фразы и намеки, звучавшие иногда из уст Хельги, хотя прямо вопросы моих отношений с Евгенией она со мной никогда не обсуждала. А я все не мог понять, что же в этих вскользь оброненных словах меня так напрягает. Положение Евгении в обществе всегда было сложным. Быть дочерью императора – очень тяжелая судьба. Никогда не знаешь, чем вызван интерес к тебе со стороны других людей – твоими личными достоинствами или лишь тем, что ты дочь главы государства. Думаю, в таких обстоятельствах у Евгении просто не могли не развиться определенные комплексы на этот счет. Вот и меня она, похоже, восприняла, как человека, которому сама она совершенно не нужна, а все мои действия по спасению ее из застенков Феррейры направлены только на то, чтобы получить в свои руки инструмент для организации легитимного выдвижения себя любимого в новые императоры. Хельга как-то говорила, что перед тем, как передать Евгению мне, Феррейра дал ей послушать запись нашего с ним торга. Там я говорил, что она нужна мне только в качестве бонуса к боевым кораблям, и если сделка не состоится, то я не больно-то и расстроюсь. Евгения, конечно, женщина очень умная, и должна была отлично понимать, что это только слова, призванные создать у Феррейры впечатление, что шантажировать меня дочерью императора бессмысленно, но слышать такое о себе все равно очень неприятно, и, наверное, какой-то нехороший осадок в душе госпожи Новиковой остался. После подавления мятежа дочь погибшего императора осталась в системе Эпсилона Индейца. Я полностью поддержал ее решение, поскольку не представлял себе на тот момент более безопасного места. В моих планах ей действительно отводилась важная роль. Именно ее фигура должна была стать объединяющим фактором, способным на начальном этапе сгладить противоречия между вновь собирающимися вместе колониями, привыкшими за послевоенные годы к самостоятельности и к тому, что рассчитывать можно только на себя. Но до созыва Сената было еще очень далеко. Настолько далеко, что я предпочитал в такую отдаленную перспективу даже не заглядывать. А вот Евгения Новикова, наоборот, считала, что свою будущую позицию нужно озвучить мне уже сейчас. Я улыбнулся своим мыслям. Что ж, возможно, мой ответ станет для дочери императора сюрпризом. «Сенатору Евгении Новиковой. Благодарю за своевременно предоставленную информацию о выборах в Сенат и поддержку моих начинаний. Рад, что во многих оценках мы с Вами полностью сходимся. Никто из нас не может уверенно предсказать, как сложится наше будущее, но хочу заверить Вас в том, что в данный момент я не рассматриваю возможность выдвижения своей кандидатуры на пост главы государства. Мои действия мотивированы исключительно данной мной присягой и внутренним пониманием долга перед Империей. Ни то, ни другое, не требует от меня занятия высшего государственного поста. Касательно продвижения работы по воссозданию имперского Сената могу сообщить, что помимо Эпсилона Индейца новые сенаторы избраны в системе Глизе. Как Вы знаете, для созыва Сената имперский закон об органах власти требует, чтобы своих сенаторов избрали все колонии Империи, кроме тех, где действует режим чрезвычайного или военного положения, но в любом случае в Сенате должны быть представлены не менее восьмидесяти процентов колоний. Думаю, Вы понимаете, что для выполнения этого требования нам предстоит проделать еще очень большой путь, и я надеюсь на Вашу помощь в этом вопросе. Я переговорил с адмиралом Ямадой и представителями системы Глизе. Они согласны со мной в том, что в данный момент нет лучшего кандидата в спикеры имперского Сената нового созыва, чем дочь императора, погибшего в бою за столицу Империи, тем более что своими действиями при штурме Индейца-3 Вы доказали приверженность политике императора Константина, направленной на пресечение сепаратизма и укрепление единства человечества. Надеюсь на Ваше понимание и согласие на выдвижение Вашей кандидатуры на пост спикера Сената. Лейтенант Илья Чехов». * * * Вой сигнала тревоги вырвал лейтенанта первого класса Аль-Кинди из дремотного состояния, накатившего на него под конец очередного скучного дежурства на орбитальной станции контроля пространства. Тактическая голограмма подсветила красным отметку неизвестного корабля, обнаруженного четырнадцатым стационарным сканером за орбитой пятой планеты. – Доложить характеристики нарушителя! – рявкнул Аль-Кинди на подчиненных, хотя, все доступная информация и так уже выводилась на развернувшийся перед ним виртуальный монитор. – Тип цели не идентифицирован, – немедленно откликнулся старший оператор систем сканирования, – Потенциальный противник использует маскировочное поле поколения не ниже шесть плюс. По размеру и массе это либо небольшой корвет, либо средний разведчик. Необычно высокая скорость для внутрисистемного полета. Фактически, он уже сейчас может уйти в прыжок, даже с запасом. Нарушителю отправлен запрос с требованием назвать себя и цель визита. Ответа нет. Два резких сигнала, почти слившихся в один, известили Аль-Кинди о появлении в системе Лакайль еще двух чужих кораблей. На этот раз сканеры засекли их по другую сторону звезды. – Построен прогноз курса первой цели, – доложил навигатор, – Если нарушитель не будет маневрировать, он пройдет по касательной вдоль границы зоны гравитационного ограничения и покинет систему. Аль-Кинди увеличил на тактической голограмме сектор, в котором двигался неизвестный корабль. – Он идет к тринадцатому сканеру! Дежурному дивизиону эсминцев тревога! – выкрикнул лейтенант, сдвинув в сторону прозрачную заглушку и вдавив красную кнопку на своем пульте. – Что происходит, лейтенант!? – услышал Аль-Кинди недовольный голос полковника Ибн Исхака одновременно с появлением над диском системы связи его объемного изображения. – Три, нет, уже четыре нарушителя, господин полковник! Корветы или разведчики. Точнее определить мешают маскировочные поля. На запросы не отвечают. Идут на скорости ухода в прыжок. Все четверо сближаются с нашими стационарными сканерами в разных частях системы. – Вот дерьмо! – ругнулся полковник, – Это похоже на разведку или какую-то провокацию. Патрульным корветам перехватить нарушителей! Эсминцам перекрыть противнику векторы отхода! – Они не успеют, господин полковник, – осмелился возразить лейтенант, сверившись с расчетами вычислителя, – Слишком велика скорость целей. Нарушители могут уйти в прыжок в любой момент. – Вы что идиот, лейтенант?! – вскипел полковник, – Пусть уходят, но резвиться в системе я им не позволю! – Фиксирую пуск ракет! – выкрикнул оператор систем сканирования, – Они атакуют! Полковник ничего не успел ответить. В этот момент расстояние между нарушителями и подвергшимися атаке стационарными сканерами, наконец, сократилось настолько, что сканирующему излучению удалось пробить неожиданно мощные маскировочные поля противника. В помещении командного поста повисла потрясенная тишина. Рассмотреть корпуса вражеских корветов во всех подробностях все еще не удавалось, но и то чуть смазанное изображение, которое медленно вращалось сейчас в углу тактической голограммы, не оставляло у офицеров Халифата не малейших сомнений. – Рой вернулся… – потрясенно выдавил из себя лейтенант Аль-Кинди. Больше никто не произнес ни слова. Люди молча смотрели, как все больше укрупняется и обрастает деталями до скрипа зубов знакомое им изображение вражеского корабля. Кошмар минувшей войны вновь со всей беспощадной очевидностью предстал перед их глазами, заставляя внутренности сжиматься от животного страха, ведь раньше за плечами колоний стояли могучие линкоры Метрополии, а теперь там был лишь пустота… – Флоту боевая тревога! – взвизгнул полковник, хватая тактический планшет и дрожащими пальцами формируя экстренный доклад халифу Аббасу ар-Рашиду. * * * Транспортный корабль с четырьмя корветами Роя на борту вышел из прыжка далеко за пределами внешнего пояса астероидов системы Лакайль. Настолько далеко, что само центральное светило с этого расстояния выглядело лишь одной из не слишком ярких звезд, ну да что взять с красного карлика. Зато и появление в этой точке пространства чужого корабля вряд ли кто-то мог заметить. Во всяком случае, я на это надеялся. Створки главного трюма разошлись в стороны и, получив легкий пинок от пневматических катапульт, четыре корвета, от одного вида которых еще несколько месяцев назад моя спина покрылась бы холодным потом, плавно выплыли в открытый космос. – Тестирование системы контроля завершено, – прошелестел в наушниках моего шлема голос командира операторов, отвечавших за дистанционное управление корветами, – Корабли готовы началу разгона. – Приступайте, – отдал я приказ, положивший начало тщательно спланированной разведывательно-диверсионной операции. Корветы включили двигатели, и почти сразу их изображения на тактической голограмме смазались – операторы перевели генераторы маскировочных полей в боевой режим. Теперь бывшим кораблям Роя предстояло трое суток добираться до границ системы Лакайль, сожрав при этом немало тетрала, но разогнавшись до скорости, на которой они смогут меньше чем за час проскочить через окраинные области системы, почти коснувшись орбиты пятой планеты, и снова уйти в межзвездное пространство, надежно скрывшись под маскполями. В гиперпрыжок корветы уйти не могли, так что их эвакуацией должен был заняться все тот же транспорт, доставивший их в точку старта, только подобрать выполнившие свою миссию корабли ему предстояло через восемь суток в условленном месте встречи по другую сторону системы. После ухода корветов настала наша очередь. Мы с Лингом решили использовать в этой операции тот же средний разведчик, на котором впервые высаживались на Чиире. Во флоте СГЛД все равно не было более подходящего корабля для скрытного проникновения в систему Лакайль. Лезть к центральным планетам мы, конечно, не собирались – слишком велик риск, но подобрать интересные цели для четырех наших корветов-диверсантов мы вполне могли и за орбитой пятой планеты. В отличие от бывших кораблей Роя, мы не стали трое суток добираться до внешнего пояса астероидов в обычном пространстве, а совершили энергичный разгон и короткий прыжок к цели. Система впечатляла. Давненько я не видел такого интенсивного движения кораблей между пустотными и орбитальными объектами. Кто бы ни был хозяином этого места, недостатка в топливе он однозначно не испытывал. Сеть стационарных сканеров и патрульных корветов была развернута практически по стандартам конца войны. Если бы не уникальные маскировочные поля, нас бы обнаружили практически сразу после выхода из прыжка, а так, вроде бы, все прошло гладко. – На высоких орбитах центральных планет висят авианосец, три линкора, четыре крейсера и десяток эсминцев, – перечислил Линг обнаруженные нашими сканерами вымпелы противника, – Судя по составу флота, который вышел к Глизе, это не все их корабли. Еще минимум три линкора и пять крейсеров болтаются где-то за пределами системы, или мы почему-то их не видим. – Скорее всего, их здесь нет. Те, кто тут всем заправляет, показали себя весьма активными и целеустремленными личностями, так что вряд ли они стали бы сидеть в своей системе, не высовывая отсюда носа. Раз наши базы еще не атакованы, и никто из союзников не бьет тревогу, значит, либо эта эскадра еще в пути, либо они направились куда-то в другое место, например, к Солнцу, Вольфу или Россу, а может и к звезде Каптейна, там ведь тоже остались колонии, впавшие сейчас в летаргию из-за тетралового кризиса. Думаю, там тоже есть что пограбить. – Ну, в Солнечной системе им быстро разъяснят, что они неправы, – ответил Линг, продолжая более детально сканировать периферийные области системы сектор за сектором. – Они не дураки, – возразил я джангру, – без разведки соваться не станут. Думаю, их командир просто отправится искать менее зубастую добычу. – Вот отличные цели для наших корветов, командир, – Линг вывел на тактическую голограмму четыре отметки, – Это стационарные сканеры. Если мы атакуем именно их, у противника должно создаться впечатление, что этот удар является одновременно разведкой перед вторжением и диверсией с целью ослабить их систему раннего обнаружения целей. Я бы после такого представления десять раз подумал, стоит ли отправлять к другим звездам рейдовые эскадры, или лучше сосредоточиться на защите своей системы. – Не стоит недооценивать хозяев Лакайля, – Эти ребята от экспансии не откажутся и в глухую оборону уходить не станут, но в том, что действовать они теперь будут с большой оглядкой, ты, безусловно, прав. – Цели утверждаем? – Да. Мне твой выбор кажется оптимальным, но время у нас пока есть, можем аккуратно пройтись вдоль границ внешнего пояса – вдруг что-то более интересное обнаружится. «Скаут» тихо крался среди огромных каменно-ледяных обломков, из которых состоял местный аналог пояса Койпера. Конечно, на самом деле, никакого плотного облака обломков здесь не было. Между астероидами и карликовыми планетами лежали сотни тысяч и даже миллионы километров практически пустого пространства, но мы все равно старались прикрываться создаваемыми ими гравитационными искажениями и мелким космическим мусором, затруднявшим наше обнаружение. Несколько раз приходилось осторожно менять курс, уклоняясь от опасного сближения с патрульными корветами. Через двое суток такой игры в кошки-мышки мы оказались уже в совсем другой части системы, но более привлекательных целей так и не нашли. Собственно, выбор у нас был крайне невелик. Атаковать слабенькими корветами хорошо защищенные верфи или заводы представлялось нам глупостью. Соответственно, оставались только небольшие пустотные объекты, на плотное прикрытие которых у флота Лакайля просто не хватило бы сил и средств. Стационарные сканеры подходили под это определение как нельзя лучше. Их было довольно много, и при этом они располагались разрозненно по всей системе без привязки к планетам или крупным искусственным сооружениям. Охранять каждый из них персонально – никаких кораблей не хватит, а превращать сам сканер в орбитальную крепость – не хватит никаких денег. Бывшие корветы Роя мы для этой операции тоже изрядно переоснастили. Вместо четырех пусковых установок ракет среднего радиуса действия и пяти зенитных точек ближней обороны, Вертер впихнул в них по две тяжелых противокорабельных ракеты, размещенных на внешней подвеске. К долгому бою мы не готовились. Быстрый выход на рубеж атаки, ракетный залп с максимальной дистанции и столь же быстрый отход под прикрытием маскировочных полей. Мы не стремились уничтожить как можно больше вражеских сканеров. По одной цели на каждый корвет было вполне достаточно. Главной нашей задачей являлось психологическое воздействие на противника, а что может быть хуже для врага, чем безнаказанный удар, причем кораблями, появления которых в своей системе он ждет меньше всего. Мы продолжали неспешно продвигаться вперед, когда в тишине командного поста раздался негромкий прерывистый сигнал, услышать который здесь не ожидал ни я, ни Линг. Джангр развернулся к виртуальному экрану, внимательно вгляделся в бегущие по нему строки и, как будто не веря самому себе, схватил свой пятиугольный планшет и начал что-то лихорадочно делать с его помощью, постоянно бросая взгляды на экран монитора и тактическую голограмму, масштаб которой резко уменьшился, охватив далекие окрестности Лакайля. Я знал это состояние Линга и понимал, что сейчас джангра лучше не трогать – как только профессор придет к какому-то осмысленному выводу, он сам мне все расскажет. – Это маяк, Илья, – наконец, развернулся ко мне Линг, – Наш маяк. Его просто не может здесь быть, но он есть. Сейчас идет передача информационного пакета. Данные закрыты нашим военным кодом, но я могу расшифровать его – для джангров моего уровня он не был секретом. Линг вновь впился глазами в экран планшета и, кажется, удивился еще больше. – Три эвакуационных транспорта. Два с колонистами и один грузовой. Они стартовали с Кланга в самом конце войны, почти одновременно с нашим транспортом, но мы уходили с орбиты Кланга-5, а они из внешнего пояса астероидов. Судя по всему, в отличие от нашего транспорта в начале пути у них проблем не возникло, но потом что-то случилось… Да, вот здесь! Почти синхронные аварии в системах охлаждения гипердвигателей. Корабли достраивались в страшной спешке, и где-то был допущен технологический брак. По плану эти три транспорта должны были лететь вместе и позже присоединиться ко второму эвакуационному флоту, но после аварии все планы нарушились, и им пришлось изменить маршрут. Изначально через пространство людей лететь не предполагалось, но потеряв почти полгода на ремонт в неприспособленных для него условиях, командиры транспортов поняли, что догнать ушедший флот они смогут только срезав путь. – Кажется, я понимаю, что произошло дальше, – кивнул я, – Они проложили маршрут через наше пространство, и при очередном выходе из прыжка в окрестностях Лакайля их прихватили патрульные корветы эскадры прикрытия системы.