* * * – Мы несем потери! – в голосе полковника Лафара звучало напряжение, – Господин командующий, чтобы достоверно изображать атаку нужно реально идти вперед, и мы идем, но крейсера Халифата расстреливают наши корабли, как в тире! Мы потеряли уже восемь эсминцев. Потери торпедоносцев и истребителей пока незначительны, но как только выбьют эсминцы и корветы, им останется только геройски погибнуть. – Мне нужно еще пять минут, полковник, – я старался, чтобы мой голос не дрогнул. Посылать людей на смерть – не самое приятное занятие, – Можете изменить вектор атаки, но отход я запрещаю. «Смоленск» дважды вздрогнул всем корпусом. Нехорошо как-то вздрогнул. – Перегрев эмиттеров щита! Ресурс защитного поля пять процентов! – Адмирал Ямада, выводите ваши линкоры и крейсера в первую линию! Линг, сколько нам еще их сдерживать?! – Три минуты. Они уже вошли в «цилиндр», но скорость упала почти до нуля, а нужно затянуть их глубже. – Флоту начать отход к планете на десяти процентах мощности двигателей! – Двойное попадание в крейсер «Порто-Ново»! Двигательная установка выведена из строя! Линкор «Минск» – отказ щита! – Адмирал Ямада! Где ваши корабли! Почему ваши крейсера еще не в первой линии?! – Но, лейтенант, крейсерам там не место! – Выполняйте, адмирал! Минут десять они выстоят под огнем линкоров, а больше нам не и не надо! – Принято! – Крейсер «Кёльн» потерян! – на тактической голограмме отметка корабля расплылась огненной кляксой и погасла. – Господин командующий! Разрешите отход легких сил! Мы потеряли уже половину эсминцев и треть корветов! – Линг!?? – я резко развернулся к джангру, склонившемуся над свои планшетом и лихорадочно перемещавшему на нем какие-то пиктограммы. – Пора, командир! – Активировать десять процентов минного объема! Цель – флагман противника линкор «Аль-Джахили»! Легким силам прекратить атаку! Всем кораблям отход под прикрытие орбитальных крепостей! – Выполнено! – Принято! Для наблюдателя на борту любого из кораблей обоих флотов все небо вокруг вдруг вспыхнуло сотнями новых звезд. Это сработали стартовые двигатели, сообщая нашим самодельным минам начальное ускорение. Вырвавшись из-под зонтика маскировочных полей, две с половиной сотни тяжелых ракет «Смахт-Л» рванулись к вражескому флагману. Я хорошо представлял, что творилось в этот момент в командных постах кораблей противника. Трудно сохранить самообладание, когда из только что пустого космоса выныривают сотни ракет и ложатся на боевой курс к твоему кораблю. Боевой ордер флота Великого Халифата дрогнул и смешался. Командиры кораблей пока еще не поняли, что удар наносится только по флагману, и пытались расположить свои корабли наиболее выгодным образом для отражения ракетной атаки. Они быстро осознали свою ошибку, но время было безвозвратно упущено. Аббас ар-Рашид не зря выбрал линкор «Аль-Джахили» своим флагманом. Это был действительно лучший корабль его флота, и отбивался он отчаянно. Несмотря на то, что лишь ближайшие к флагману линкоры противника успели оказать ему поддержку своими зенитными средствами, «Аль-Джахили» умудрился сбить больше половины рвущихся к нему «Смахтов». Но остальные ракеты прорвались к границам защитного поля и взорвались, заставив уже изрядно побитый в предшествующем бою щит вспыхивать и колебаться. Наверное, Аббас ар-Рашид собрал на своем флагмане самый подготовленный экипаж, и инженеры халифа выжали из защиты все возможное. Поле выдержало девять попаданий, и это было много больше того, что стоило ожидать от линкора колониальной постройки. Как только силовой щит вспыхнул в последний раз и погас, стало ясно, что судьба корабля решена. В течение нескольких следующих секунд его броня приняла около сотни попаданий и сплошь покрылась взрывами головных частей тяжелых ракет. Когда вспышки прекратились, на месте вражеского флагмана осталось лишь быстро расширяющееся плотное облако светящейся пыли, мелких обломков и быстро замерзающих газов. – Отключить маскировочные поля минного поля! – Выполнено, – немедленно отозвался Линг. Эта фаза операции планировалась заранее, и у джангра не возникло никаких вопросов. – Передайте вражескому флоту предложение сдаться. У них есть пять минут на принятие решения. Любой корабль, начавший разгон, будет немедленно уничтожен. Строй противника пребывал в состоянии хаоса. Корабли халифа больше не являлись единым флотом. Потеря командующего в ходе тяжелого боя еще никогда и никому не шла на пользу, а в случае Великого Халифата этот эффект можно было смело умножать на десять. Чем жестче и авторитарнее власть, тем сильнее обрушивается система управления при гибели диктатора, что мы сейчас и наблюдали. Корабли противника практически прекратили огонь, лишь иногда без всякой системы озаряясь вспышками выстрелов и пусками ракет. – Авианосец и четыре эсминца пытаются вырваться из минного объема! Я бросил взгляд на отметки пяти вражеских вымпелов, командиры которых, видимо, пришли в себя быстрее других. Возможно, они действительно считали, что имеют шанс уйти. Находясь в хвосте вражеской колонны, эти корабли оказались на самой границе цилиндрического минного поля, и теперь стремились как можно быстрее разорвать дистанцию, выйдя из зоны досягаемости «Смахтов». – Активировать мины! По три на каждый эсминец и шесть на авианосец. – Этого может не хватить, – с сомнением произнес командир «Смоленска». – Скорее всего, и не хватит, – кивнул я контр-адмиралу, – но я хочу их только повредить, – Полковник Лафар, организуйте преследование противника. – Выполняю. – Время вышло, господа офицеры, – я развернулся к тактической голограмме, – Активировать мины! Если судьба флагмана не стала врагам уроком, будем разъяснять им ситуацию предметно на их собственной шкуре. Рассчитать объем залпа на каждый вражеский вымпел, чтобы сбить им остатки щитов, но не нанести критических повреждений – эти корабли еще понадобятся Империи. – Фиксирую попадания в эсминцы и авианосец. Два эсминца вспыхнули яркими звездами и погасли. Их зенитные системы пропустили по две тяжелых ракеты, а для корабля такого класса это неминуемая гибель. Двум их коллегам повезло больше, и две из трех ракет они смогли сбить, но даже одного «Смахта» за глаза хватало эсминцу, чтобы сжечь его щит и нанести достаточно тяжелые повреждения. Авианосец словил два попадания и тоже выглядел не лучшим образом. – Корабли противника гасят защитные поля и ложатся в дрейф! Они сдаются, господин командующий! – Поздравляю, лейтенант, – услышал я негромкий голос адмирала Ямады, – кажется, я все-таки ошибался, считая, что из затеи с новой Империей у вас ничего не получится. * * * Изящная темноволосая девушка в длинном платье, подчеркивающем достоинства ее фигуры, стояла на террасе правительственной резиденции и смотрела, как оранжевый шар Эпсилона Индейца погружается в океан между двумя крупными гористыми островами, поросшими буйной тропической растительностью. – Любуетесь закатом, Камилла? – отвлек я ее от созерцания природных красот. – Мне кажется, я могу стоять здесь вечно, – улыбнулась девушка, не отрывая взгляда от огненно-рыжей дорожки, протянувшейся к нам по покрытой легкой рябью воде. – Только здесь я поняла, как соскучилась по природе. Я ведь не спускалась на планеты почти полгода. Космос красив по-своему, но это другая красота – жесткая, мужская. А на освоенных планетах все иначе. Здесь женщине куда комфортнее, чем там, наверху. – Вспоминаете Землю? – Да, постоянно. Я хочу туда вернуться, Илья, но пока это, к сожалению, невозможно. Феррейра увел свой флот назад, и сейчас, наверное, вовсю готовится к обороне. – Открою вам небольшой секрет, Камилла, – я тоже улыбнулся, – Феррейра арестован и находится под следствием. У власти в Солнечной системе сейчас контр-адмирал Елизаров. Тоже, надо сказать, тот еще фрукт, но есть шанс, что он окажется разумнее своего предшественника. – И как давно это стало известно? – искренне заинтересовалась Камилла. – Недавно. Наша разведка держит под плотным контролем подступы к Солнечной системе, а у Евгении Новиковой, как оказалось, остались там сторонники, причем не только на планетах, но и во флоте. Кое с кем из них удалось установить связь, и они рассказали много интересного. На авантюру с атакой Эпсилона Индейца Феррейра потратил почти весь имевшийся у него запас тетрала, и теперь Солнечная система постепенно вновь погружается в топливный кризис. В общем, сейчас самое удачное время для нашего визита на родину человечества. Корабли объединенного флота закончили ремонт. Производство тетрала набирает обороты. Так что нам есть что показать и что предложить господину Елизарову. – Илья, вы возьмете меня с собой? – Камилла взяла меня за руку, но словно испугавшись этого порыва, сразу сделала шаг назад. Ее волосы при этом колыхнулись темной волной, обдав меня запахом морской свежести. – Если вы этого хотите, я не буду возражать, – улыбнулся я, с интересом наблюдая за девушкой. Камилла немного старше меня, но, не зная этого, я бы сказал, что ей не больше двадцати лет. Нравилась ли мне она? В последние месяцы я не раз задавал себе этот вопрос. Вернее, не совсем этот. В том, что меня к ней тянет, я ни секунды не сомневался. До нашей победы у Индейца-2 я был будто загипнотизирован своей главной целью и делал к ней шаг за шагом, постоянно находясь в остром цейтноте. Наверное, это было сродни помешательству. Я иногда даже забывал нормально поесть. Спасибо Олегу и Хельге – они не давали мне умереть с голоду. Что уж говорить о женщинах? Эта тема выпала из моего сознания достаточно надолго. Но когда казавшаяся бесконечной гонка вдруг завершилась, организм взбунтовался и начал требовать свое. Но это чуть позже, а сначала я провел неделю в правительственной клинике Индейца-2 с диагнозом «острое нервное истощение». Туда меня, не слушая никаких возражений, законопатил адмирал Ямада, за что я ему впоследствии был очень благодарен. Но сейчас я неплохо отдохнул и чувствовал себя готовым к новым свершениям. – Всего лишь «не будете возражать», Илья? – в голосе девушки послышалась ирония и легкое любопытство. Я смотрел на Камиллу и улыбался. Она тоже смотрела мне в глаза и ждала ответа на свой вопрос. – Если честно, я сам хотел попросить вас об этом. – Тебя, – негромко поправила меня Камилла. – Тебя попросить. Я обхватил ее за талию и осторожно притянул к себе. Камилла подалась мне навстречу. На ее губах я почувствовал легкий привкус ванили и какой-то еще жаркой южной пряности, которую в тот момент не смог распознать, впрочем, мне очень быстро стало не до этих нюансов. * * * Космическая пустота за орбитой Сатурна неожиданно всколыхнулась. По ней словно бы прошла рябь, выпуская из изнанки пространства сотни боевых кораблей. Объединенный имперский флот прибыл в Солнечную систему для восстановления конституционного порядка. Контр-адмирала Елизарова весть о прибытии столь многочисленных гостей застала на Земле в его рабочем кабинете в здании министерства обороны. С минуту полюбовавшись картинкой, ретранслируемой на Землю со стационарных сканеров, размещенных на орбите Юпитера, контр-адмирал усмехнулся и активировал систему связи. Командирам тяжелых кораблей и дивизионов легких сил, армейским командующим и главам гражданских администраций планет ушел заранее подготовленный информационный пакет, содержащий необходимые приказы и инструкции. – Господин контр-адмирал, вызов с флагмана флота противника, – доложил появившийся в дверях кабинета личный референт-аналитик Елизарова, – вас требует на связь Евгения Новикова. – Противника? – еще раз усмехнулся командующий. – Забудьте это слово, полковник, и переключите канал связи на меня. – Контр-адмирал Елизаров? – на номинального правителя Солнечной системы жестко взглянула красивая женщина с волевым лицом и непоколебимой уверенностью в глазах. Елизаров усмехнулся в третий раз, правда, теперь исключительно в душе, сохраняя на лице почтительное выражение и демонстративно поднимаясь с кресла. – Так точно, госпожа Новикова, контр-адмирал Елизаров, – четко доложил офицер, – Рад приветствовать законную правительницу Солнечной системы. Ваша резиденция давно подготовлена и ждет только вашего прибытия. К сожалению, наш флот испытывает острый дефицит топлива, поэтому отправить разведку или курьера в другие колонии я не имел возможности, но на то, чтобы встретить вас в парадном строю, тетрала кораблям хватит.