Глава 15. «Тесла» Ночь мы провели на ферме тем же составом, что и прибыли сюда изначально. Шимун уехал, отец вместе с ним, аргументируя тем, что не может оставить женщину с детьми в потенциально опасном месте. Сириец, конечно, говорил о том, что всё будет хорошо, но, откровенно говоря, до конца в это не верил не только мой отец, но и все остальные. К тому же мы условились, что если у нас ничего не выйдет с лекарствами — Сан Саныч попытается вывести Лизу с её пацанами из посёлка, пока врач не сдал их с потрохами, спасая свою шкуру. Так же, перед прощанием, я обменял свою пустую обойму от «Ярыгина» на отцовскую полную, благо пистолет он носил с собой. Отец, конечно, сопротивлялся, но всё же внял моим аргументам и отступил. «Утроишь стрельбу в посёлке и всё — конец вам всем! Пристрелят, к чертям!» — отец с минуту поразмыслил, махнул рукой и протянул мне обойму. Сам пистолет, с выменянным пустым магазином, оставил как «пугач». Когда стемнело и развели костёр, Спиридон, наконец, поведал в человеке, с которым нам предстояло иметь дело. Как выяснилось, всё оказалось не так страшно, как я себе изначально обрисовывал. «Тесла» не был отъявленным головорезом и это радовало. По рассказу Спиридона, вышеупомянутый мужик являлся кем-то вроде завхоза в посёлке под названием «Реконструкторский», но, как и полагается, с некоторыми оговорками. В своё время вокруг него собралось много людей, однако, ровно столько же его терпеть не могли. «Тесла» предлагал свою политику по ведению общего хозяйства, а тогдашний избранный староста — свою. Отличались концепции, скорее в подходах, нежели в направлении. Но, тем не менее, конфликт имел место быть и посёлок едва не раскололся надвое. Хозяйство стали разделять меж собой сторонники двух лидеров, что привело к полной остановке всех налаженных производственных процессов, без которых жизнеобеспечение поселения вставало под большой вопрос. Когда «Тесла» и его оппонент увидели к чему ведут их идеологические разногласия, то плюнули на все свои амбиции и кинулись к людям, дабы остановить их на деструктивном поприще, где определённые «успехи» уже обозначились. Например, успели поделить немногочисленный скот, даже подраться из-за коровы-лидера по удою. Также, припасённые с давних времён семена растащили по двум разным сараям и заперли под замки. То же самое произошло и с техникой, инструментами и почти всем остальным добром. Однако, уже через день после этой делёжки стало понятно, что ни у одной, ни у другой стороны нет достаточного потенциала, для того, чтобы успешно вести хозяйство. С тех пор «Теслу» не раз выдвигали в старосты, но тот открещивался, говоря о том, что ему комфортнее на своём месте, где он приносит людям пользу и, вообще, «живёт — хлеб жуёт» и всё у него хорошо. И, надо сказать, что как хозяйственник, он был действительно хорош, по крайней мере, по заверению Спиридона. Он мог достать, практически, что угодно, если это было, действительно, нужно. Само собой, «Тесла» вёл дела не только в интересах посёлка, но и в своих собственных. Об этом знали все, но никто не смел его в этом осуждать, так как свои обязанности по обеспечению посельчан всем необходимым и даже большим чем нужно, он выполнял «на ура». А потому, с ним часто имели дела изгои из других поселений, а иногда и обычные граждане, если не могли что-либо достать в городе или на нелегальном рынке. В общем, «Тесла» был барыгой «от Бога» — именно так окрестил его Спиридон. Отмечу, что при этом, в голосе явственно чувствовались некоторые нотки уважения и даже восхищения. Прозвище же, которое в Реконструкторском стало именем нарицательным, пришло к завхозу-барыге, отнюдь, не из-за сравнения величины его таланта с талантом гениального учёного. История оказалась довольно печальной. В 2008 «Тесла», носящий тогда, вполне себе, обычное русское имя, которое уже все позабыли, поехал делать бизнес в Уссурийск. По расчётам, дело с перепродажей подержанных иномарок казалось весьма прибыльным. Лишь один момент помешал нынешнему барыге-изгою нажить нехилое состояние — местные братки. Как оказалось, лихие девяностые в Уссурийске отнюдь не закончились, а вполне себе успешно перекочевали в новое тысячелетие. В итоге, когда приезжий бизнесмен с Юга достаточно поднялся, бизнес решили «отжать». В качестве инструмента для убеждения в необходимости подписать определённые документы, местные бандосы использовали электричество. Держался «Тесла» долго. От длительных пыток начал заикаться, а ещё получил это издевательское прозвище… Причём, получил его уже здесь, на малой Родине, после того, как попытался добиться правды в местных правоохранительных органах, так как из Уссурийска предпочёл как можно быстрее ретироваться. Никакой правды, конечно же, не добился, зато, новое звучное имя получил, от следователя… Я прокручиваю в голове всю эту информацию раз за разом — встреча с человеком, от которого многое сейчас зависит, совсем скоро. Мы уже почти вошли в Реконструкторский. Его дом четвёртый, по левой стороне от въезда в посёлок. Идём пешком, машину оставили в близлежащей посадке. Насколько это безопасно — кто знает? Может, угонят, может, разберут на запчасти… Но, в любом случае, нам нужно было убедиться в том, что в посёлке обитают адекватные изгои, а не те, что завидев тачку сразу же прирежут двух путников и приватизируют довольно ценное имущество. В принципе, мы могли добраться к месту назначения и на своих двоих, посёлок находился всего-то в десятке километров от фермы, на которой компактно расположилась наша компания. Однако, дорога — место небезопасное. И, опять же, в случае чего, в бегство от возможной агрессии местных лучше пускаться на колёсах. Входим в Реконструкторский и будто попадаем в детство. Простые домики с простыми заборами, грунтовая дорога, сквозь рабицу заграждений виднеются огороды, слышится лай собак… Деревня. Настоящая деревня с настоящими людьми. Отец, как-то, вывозил нас в такую же с Сергеем, когда ещё работал на телевидении. Пока они с оператором что-то снимали, водитель отвёз нас на речку, и мы плескались в холодной и чистой воде. Потом Дядя Коля (так, кажется, звали водителя) купил у местных, за какие-то копейки, целый кулёк черешни и отдал его нам. За полчаса мы уничтожили все плоды без остатка, после чего, от пережора, сильно разболелись животы. Но, как же было хорошо… Тогда это не ощущалось так явственно. Воистину — всё познаётся в сравнении… Идём, подозрительно озираемся. Не встречая никого из местных подходим к интересующему нас дому. Встаём у зелёной, чуть поржавевшей местами, калитки. Не находя звонка стучим костяшками о металл. Ждём. Снова стучим. Минуты через две слышим негромкие, почти кошачьи шаги. Кто именно идёт — не видно. Забор сплошной, металлический, высокий. Через такой перемахнуть получится далеко не у каждого. У меня, точно нет… — Кто там? — доносится с обратной стороны калитки. Голос слишком молодой, чтобы принадлежать тому, кто ворочал дела, когда мы ещё не родились. Переглядываемся… — Здравствуйте! — подаю голос. — Нам с хозяином поговорить надо. — По какому вопросу? — басит невидимка. — По медицинскому. — Не понял? — Лекарства нужны, — поясняет Сергей. — Мы так и будем через калитку общаться? — Может, мы и вовсе общаться не будем, — спокойно парировал голос с обратной стороны ворот. — Подождите… Снова послышались шаги, но на этот раз удаляющиеся. Стоим, молчим, ждём. В принципе, никто не исключал варианта, что нас просто пошлют куда подальше. Всё-таки, чужаки, тем более, время неспокойное, тем более, без договорённости. Умом мы понимали, что к нам, и вовсе, больше никто может и не выйти, но морально к этому готовы не были. Смотрю на часы — миновало три минуты с того момента, как голос по ту сторону ограды попросил нас подождать. Нервно закуриваю, Сергей делает то же самое. Делаем по две затяжки и снова слышим шаги. Так всегда! Например, с транспортом. Ждёшь его, ждёшь, долго так… А потом — только закурил и он тут как тут, сука… Лязгает засов, калитка открывается и мы, наконец, видим нашего собеседника. Чуть моложе нас с Сергеем — лет двадцати пяти, наверное. Ростом его природа не обделила. Чтобы посмотреть в лицо нужно слегка задрать голову. Одной рукой парень делает жест, мол, «проходите», другой, легко и непринуждённо, держит укорочённый «Калашников» — точь-в-точь как тот, что достался мне от бандитов. Вид оружия несколько смущает, но нам ничего не остаётся, кроме как принять предложение. Дай мы задний ход — детина вряд ли отпустит нас, просто пожав плечами и повертев пальцем у виска. Так, что послушно топаем вперёд по бетонной дорожке, и чувствуем как наши спины изучает дуло автомата. Примёрзкое ощущение. Сбивает с толку, не даёт сосредоточиться на собственных мыслях. Не хочется признаваться, но, даже при отсутствии чувства явной угрозы, становится немного страшно… Минуем двор, поднимаемся на крыльцо, оборачиваемся. Детина кивает, заходим. «Первая комната налево», — поясняет наш конвойный, и мы послушно сворачиваем в дверной проём, оказываясь в довольно просторной комнате с аскетичной обстановкой. Мебели — необходимый минимум. В ближнем левом углу стоит шкаф, судя по виду и дизайну, столетний. Справа — на стену приторочена вешалка, тоже деревянная, тоже, по всему видно, очень старая. Чуть в отдалении на полу стоит большой, обитый железом, сундук, с навесным, тоже внушительных размеров, замком. Почти в углу располагается продолговатый стол, укрытый белой скатертью, к которому припали спинками семь стульев, на восьмом же восседает, как мы сразу поняли, интересующий нас человек. — Ч-чем обязан? По заиканию понимаем, что вывод мы сделали верный. Однако, «Тесла» оказался совсем не таким, как я себе представлял. Мне думалось — это здоровый, грузный мужик, с намёком на некую приблатнённость, по крайней мере, во внешнем виде. Однако, эти догадки оказались простым буйством фантазии. Перед нами сидит худощавый старик, одетый ровно в такую же клетчатую рубаху и камуфляжные штаны, как и сопроводивший нас к нему, детина. Единственное отличие в гардеробе составляет синяя жилетка со множеством больших и малых кармашков. Смотрится она жутко несуразно, так как по размеру подходит, скорее нашему конвоиру, но никак не сухожильному старику. — Здравствуйте, — решаю не пренебрегать этикетом. — Мы к вам по делу. — Ещё бы! — хохотнул тот. — Было бы странно, если бы незнакомцы в-вроде вас, пришли просто п-поинтересоваться как у меня здоровье! — Мы можем поговорить? — кивнул Сергей на вставшего чуть в стороне от нас бугая, держащего нас на «мушке». — Говорите, кто в-вам мешает? — как бы и не понял намёка «Тесла». — А можно без этого? — киваю уже я на автомат, направленный в нашу сторону. — Ну, если вы не п-против унизительной процедуры обыска — п-пожалуйста! Но, лично я считаю, что и т-так сойдёт. Мне спокойнее и в-ваше достоинство не тронуто. Снова переглядываемся с Сергеем. Понимаем, что старик не желает оставаться с нами наедине. Пытаемся побороть копошащийся где-то в подбрюшье дискомфорт. — Вы ведь «Тесла»? — начинаю почти с самой сути. — «Т-Тесла-Тесла», — кивает старик, — д-давайте к делу. — Нас нужны лекарства. Упаковка вот таких ампул, — делаю шаг навстречу старику, достаю из кармана и кладу на стол листок, на котором Шимун написал название препарата и характеристики упаковки. Все мои движения сопровождает цепкий взгляд охранника. — Ага, — взглянув на бумажку, в задумчивости закатывает глаза хозяин дома, — вроде бы были, а может и нет. А, впрочем… Он по-молодецки подскакивает, идёт к шкафчику, выдвигает один из ящичков и начинает в нём копаться. Извлекает небольшой блокнот, шуршит страницами. — Это же антибиотики? — уточняет он, прервавшись на секунду. Киваю в ответ, и он снова продолжает шуршать бумагой. — Да, есть т-такие! — победно машет блокнотиком. — Четыре упаковки есть. Правда, в одной — д-двух ампул не хватает. — Отлично, — непроизвольно потираю пальцы друг о друга. — Ч-чем расплачиваться будете? — прервал моё ликование «Тесла». — У нас есть генератор дизельный, — опережает меня Сергей. — Отдадим его, взамен лекарства и патронов. У вас же патроны есть, не так ли? Патроны у «Теслы» должны были быть — это мы знали точно. Спиридон заверил нас, что в таких селениях — патроны, что-то на вроде медяков, в те времена, когда наличная форма оплаты была основной. И, в тоже время, они являются ещё и товаром. Так что, патроны считаются самым универсальным средством торговли. Их покупают, на них покупают. Вообще, без патронов в мире изгоев жить тяжело. — П-патроны? Есть конечно! — усмехается «Тесла». — Только мне генератор не нужен. У меня т-три стоит! В посёлке они н-ни к чему. Покупать у меня их — н-никто не п-покупает. На хрен мне ещё один? Такой поворот событий поставил нас в тупик. То, что дорогая и нужная вещь может оказаться недостаточно весомым аргументом в торгово-рыночной полемике, в каком-то там Реконструкторском — мы даже на минутку не представляли. А потому, сейчас стоим, молчим, хлопаем глазами… — Ч-чего застыли? — лыбится явно довольный старик. — Очень надо, лекарства? Или обойдётесь? — Надо… — растерянно бубнит Сергей. — Дим! — наконец обратился старик к охраннику. Тот, похоже, всё понял без лишних слов. — Оружие! — пробасил он у меня над ухом и чуть повёл стволом автомата, намекая на то, что данная просьба не терпит возражений. Мы, молча, достали пистолеты. Тот взял оружие, извлёк магазины и похлопал нас по карманам — проверил, нет ли запасных. Отдал нам обратно безмагазинные стволы и, уж было хотел сунуть конфискованные обоймы в карман, как, наконец, глянул на них. Здоровяк усмехнулся и протянул их обратно. — Пустые, — коротко поясняет он «Тесле» и выходит, закрывая за собой дверь. — В-вы же хотели тет-а-тет? — выждав пару секунд после щелчка замка, продолжает старик. — К-короче, — дал он понять, что вопрос был риторическим, — я так понимаю, расплатиться у в-вас нечем? — Выходит, что так, — сдаётся Сергей. — Я могу п-предложить вариант, — продолжил свою мысль «Тесла». — Вы на меня п-поработаете, а я в-выдам вам ант-тибиотик и патроны. К-как вам такой расклад? — Расклад понятный, — наполовину соглашаюсь, понимая, что другого выхода все равно пока нет. — А, что за работа-то? — Работа? А-а, — машет рукой, словно неохотно отгоняя назойливого комара, — н-нужно наказать одного ч-человека. Сможете? — Чего? — вырывается у нас с Сергеем почти одновременно. — Наказать? — уточняю, не веря ушам. — Ага, — кивает старик. — Р-раз и навсегда. П-понимаете? — проводит он большим пальцем по горлу. — Мы кто, по-твоему? — негодует Сергей. — Совсем из ума выжил… — Согласен, — поддакиваю старому товарищу. — Головореза своего пошли! — киваю на дверь, за которой скрылся верзила. — Не всё т-так просто, — пожимает плечами старик. — Вы не местные. С в-вас спросу нет. А н-нам нельзя… — Это почему? — берёт верх над гневом любопытство. — А м-мы, по вашему, т-тут как скоты, с-совсем без законов живём? — Ну почему… — слегка смущаюсь. — Г-городские… Это сразу видно! Н-ни хрена не знаете, н-ни хрена не понимаете, а т-туда же — бычите! — Бычите!?! — взрывается Сергей, впрочем, стараясь возмущаться негромко, чтобы не прибежал охранник. — А кто нас под ствол поставил? А, старый? Может, мы в тебя автоматом тыкали? — Это мой д-дом! Здесь м-мои законы! — «М-м-мои за-за-законы», — перекривил его Сергей. — Заткни с-своего дружка! — скривившись, предлагает мне «Тесла». — Иначе я Диму п-позову — калеками останетесь…