– Знаете, товарищ полковник, я на этот вопрос отвечать не уполномочен, лишь расскажу анекдот в тему. Один еврей-красноармеец решил заработать медаль. Пошёл к батальонному политработнику и поинтересовался, мол, как медаль получить? Тот ответил. Захвати немецкий пулемёт, получишь медаль. Сказано-сделано, через три дня еврей приносит пулемёт и получает медаль. Захотел тот орден, идёт к политруку и тот объясняет, хочешь орден, захвати целое немецкое орудие. Сказано-сделано. Прикатил тот на тракторе, буксируя немецкую гаубицу, и получил орден. Захотел тот стать Героем Советского Союза. Политработник конечно удивился, но дал задание, пригнать новейший немецкий танк «Тигр». Через три дня еврей подкатил на «Тигре» к штабу батальона. Политработник говорит, медаль Героя ты получишь, я слово держу, но скажи, как ты это сделал? Это было сложно? Тот ответил. Да нет, это всё пустяки, сложнее у немцев еврея найти было, а остальное всё легко. Лётчики и командиры вокруг рассмеялись, а полковник без тени улыбки кивнул, сказав: – Я сообщу о тебе в штаб фронта. Подождёшь пока в штабе. – Есть, – козырнул я. Тот укатил на «Виллисе» к штабу, а я, попав в плотное кольцо местных лётчиков, был вынужден рассказать свою версию что и как было с моим ранением, особисты уже пришли в себя и слушали в сторонке, но арестовывать уже не пытались. Потом описал эпопею в Румынии, ну и как лечился. Вскользь помянул что был на Чёрном море, купался пару дней, потом проверил свой дом, и вот вылетел сюда, помогать блокадникам. Ну а потом мы прошли к казармам, там мне нашли гитару, оказалось слухи о том, что это я песни про лётчиков написал, уже разошлись, все об этом знали. Спел их, а потом ещё с два десятка песен про любовь и жизнь, военные больше не пел, и до закатал часа полтора осталось, когда за мной прислали машину от штаба авиационной дивизии, что дислоцировалась тут, меня ожидали в штабе фронта. Тут не так и далеко ехать, час и будем на месте. Нормально. Мой «Миг» уже загнали в капонир и даже обслуживание провели, пополнив боекомплект и запасы топлива, а сейчас сидя на заднем сиденье «Доджа», меня сопровождал сам командир дивизии, это тот полковник, два автоматчика и дивизионный особист, задавал тому вопросы по ситуациям на фронтах. Кстати, вполне ничего, разговорчивый малый. Он, между прочим, в попытке моего захвата не участвовал, подоспел к концу разбора дел. Вот тот и описывал что и как было. Сталинград тут всё же был, и даже окружение немецкой армии у него, я даже подивился как тут история схожа с известной мне. Паулюс также в плен попал со своими генералами. В общем, наши наступили, пока вроде всё в норме. Вот блокада не прорвана. Зимой в январе удалось прорвать её и даже держали месяц, но немцы и финны поднакопив сил, атаковали и сбили заслоны, ликвидировав коридор. Так что снова снабжение и связь по воздуху или по воде Ладоги. По ленд-лизу, то тут всё плохо, а его не было, у скажем так, союзников, и для своих солдат не хватало вооружения и техники, не то что продавать нам. Даже за золото. Ну я об этом уж в курсе был, и знал, чем нашим помочь. Вполне знал. Можно те заводы и фабрики нашим отдать. Вот только как? Они же халявщики, им бы всё за просто так. В принципе, я не против, свои же, но зная наших, могу с уверенностью сказать, начнёшь давать, будут просить ещё, а дашь, начнут уже требовать, и чем больше, тем сильнее. Так что тут тоже осторожно надо быть. Я легко могу послать куда подальше таких требователей, или любителей орать – давай-давай. Помочь нашим я хочу, но сам, а не по требованиям таких халявщиков. При переговорах их лучше вообще держать подальше, бесят, могу и в рыло дать. Из-за отсутствия поставок по ленд-лизу, материальное обеспечение армии находится на довольно низком уровне, не хватало всего, и при этом армия наступала. Не люди, сталь. Буду помогать. Нужно только подумать, как это подать. Это же не так и просто. Я конечно дал намёк, мол, не сам тут, а как представитель третьей стороны, на это и буду опираться при переговорах. И начнутся они сразу, уже скоро. Мы приехали. Пообщаться я мы успели с особистом вполне толково, тот дал мне нужную информацию, что происходило за последнее время на фронтах. Где наши победы были, где у немцев, и в принципе нормально, двигаемся вперёд освобождая наши территории. Хоть теперь ориентироваться в обстановке буду. Ещё бы на карты взглянуть, так совсем хорошо было бы. Однако сколько бы мы не ехали, а точнее углубились в улочки Ленинграда, вокруг разруха после бомбардировок и артобстрелов, только для проезда расчищены, но всё же мы доехали до штаба фронта. Я и не знал, что тот прямо в городе располагался, думал где за окраинами, однако нет, одну из станций метро заняли. Машина остановилась, нас проверила охрана, подивившись моему виду, комбинезон-то я снял, вместе с шлемофоном и парашютом оставил в кабине истребителя. На голове фуражка, в руке трость. Сам я, покинув машину, не стал сразу спускаться вниз, а отойдя в сторону, всё это под настороженным взглядом дивизионного особиста, тот сразу растерял вид своего рубахи-парня, и подойдя к стайке детишек, бледные, тощие, явно попрошайничали тут у командиров, и доставая по одну из кармана галифе, а на самом деле из хранилища, то яблоко, то грушу, и стал им раздавать. Тут с десяток парнишек и девчат были, не старше десяти, те жадно брали фрукты, и подумав я стал доставать шоколадки, и тоже раздал их, после чего вздохнув и взлохматив волосы стоявшей рядом девчушки, резко развернувшись, направился ко входу в штаб, где за мной с непонятным выражением следили все, кто был свидетелем этой сцены. А я мысленно ругал себя последними словами. Не оттого что сделал, а думая о том, что пока я отдыхал на острове в окружении наложниц, эти дети в Ленинграде умирали от голода. Надо было раньше сюда прилететь, засунуть в задницу свои планы и хотелки, и прилететь. Только ради них. – Куда идти? – хмуро спросил я у офицера на этом посту, но его сопровождение не потребовалось, полковник и его особист сами повели меня в штаб, спускаясь по неподвижному эскалатору вниз. Там был ещё один пост охраны и у меня забрали оружие. Нас встретил дежурный, как и сопровождающие меня офицеры, теперь мы так назывались, я подал ему документы. Тот их осмотрел, удивлённо подняв правую бровь, оказалось такие корочки уже вышли из употребления, нужно заменить, как и форму, ну и внёс нас в журнал, вернув документы, и только потом его заместитель провёл дальше. Всё же нас действительно встречал командующий, им был некто генерал-полковник Говоров. Кроме него в помещении было несколько генералов разных родов войск, включая контр-адмирала, он был единственный представитель от моряков. Пройдя, козырнув, я доложился, всё согласно уставу, и когда командующий приказал мне подойти к столу, за которым тот сидел, тут было подобие рабочего кабинета генерала, и велел сообщить чем я там помочь собирался: – Не я, товарищ генерал-полковник, я тут всего лишь выполняю функции переговорщика. Контактёра. И ещё, при представителе наркомата НКВД, вести подобные переговоры я не буду, – указал я на данного представителя, сразу пояснив. – Меня уже один раз расстреливали сотрудники этого наркомата, и я хотя имею позывной Кот, но у меня не девять жизней. – Насколько я в курсе, – нарушил тишину полковник НКВД. – Там была нелепая случайность, пистолет сам выстрелил. Стрелявший командир уже был примерно наказан. – Случайно выстрелил, случайно точно в орден и сердце попал, – указал я на изувеченную награду. – Слишком много случайностей. Как говорил Станиславский – не верю. – Майор, соблюдайте субординацию. И почему вы в таком виде? Я лишь вытянулся, глядя вперёд, пробормотав: – Виноват. – Ладно, майор, – сказал командующий, изучая румынскую газету с моим фото, что ему протянул полковник. – Что ты там сообщить хотел? – Много лишних ушей, товарищ генерал, да и представителям наркомата НКВД я не доверяю, не пристрелят так врагам доложат. Взбешённый полковник вскочил на ноги, рявкнув: – Это оскорбление, капитан! Я лишь молча смотрел перед собой, общаться с этим полковником я не собирался, и свою позицию озвучил достаточно твёрдо. Мне действительно представители этого наркомат были крайне антипатичны, не в первый раз сталкиваемся, и я не собирался перед ними лебезить, и сразу показал своё к ним отношение и мнение на их счёт. Видимо генерал тоже это понял, и вставая, прихватив газету, указал на соседнюю дверь, сказав: – Идём, капитан, там пообщаемся. Снять звание полковник с меня не мог, это он просто брал меня на испуг, но генерал своим решением подтвердил это. Ладно, я не злопамятный, я просто злой и память у меня хорошая. Хотя злиться тут не стоит, для начала, на все эти звания мне было откровенно плевать, а потом, в чём-то генерал был прав, снимая одно звание. Так что хрен с ними, но всё равно припомню. Мы прошли в другой кабинет, в этот раз пустой, и генерал, бросив газету на стол, и устроившись за ним, приказал: – Говорите. – Меня попросили быть переговорщиком. Одна организация, частная и заграничная готова оказать Советскому Союзу помощь. В частности, Ленинградскому фронту. – Конкретнее, капитан. Кто такие, какую помощь? – Как я понял, старший у них русский, из этих, бывших. Князь, граф, и тому подобное, я не интересовался. Собрал наёмную бригаду, и вот так активно воюет. Я с ними повстречался ещё под Москвой. Это они с тыла уничтожали немецкие батареи. Да и потом сотрудничал. Их устроил мой профессионализм, и умение воевать. В Румынии тоже они поработали. Я правда там эпизодически участвовал, при штурме столицы, но тоже был сними, хоть и недолго. – Ясно. А что за помощь? Можно конкретнее? – Повторение операции в Румынии. То есть, уничтожение всех военных объектов в тылу Финляндии, промышленные объекты, всё что представляет ценность или интерес, освобождение лагерей военнопленных, артобстрел финских частей с тыла, и принуждение от потерь взять нейтралитет. То есть, вывести её из войны. На это потребуется от одного, максимум двух месяцев. Это основная помощь. Также можно организовать прорыв блокады силой бригады Главного, мы его так зовём. Ну и материальная помощь. – Последнее. Что именно? – положив руки на стол, поинтересовался командующий. – Да… всё? – пожал я плечами. Генерал вздохнул, обдумывая мой ответ, и осторожно сообщил: – Дефицит у нас во всём. В основном в топливе и продовольствии, в боеприпасах и вооружении. Ваш Главный может это всё поставить? – Хоть чёрта на ступе, товарищ генерал. Причём всё будет доставлено сюда, под Ленинград. Вашим интендантам останется только принять. – Какие объёмы? – Как мне сообщили, любые. Однако всё же меру нужно знать. Доставлять заказы через блокаду, всё же тяжеловато. – Танки? Мы в них нуждаемся. Конечно наш завод хоть и был почти полностью уничтожен, но потихоньку клепает «КВ», да разные эрзац, но с бронетехникой у нас совсем проблемы. Ремонтируем то что находим на местах боёв, и ставим в строй. – Товарищ генерал, я же сказал, есть всё. В основном американского изготовления… – Так на их территории?.. – Японцы были достаточно умны чтобы нанять бригаду Главного. Ну и трофеи ими были собраны. Я в этом не участвовал, лечился, но мне описали всё хорошо. Я вот что предлагаю, Главный наш знал, что будет просьба обеспечить войска фронта необходимым снаряжением и техникой, и в качестве доброй воли, подготовил всё необходимое. То есть, Ленинградскому фронту это всё было выдано в дар. Я не имею списка того что будет передано, но помню всё по памяти. Если желаете могу озвучить. – Желаю. – Хорошо. Для передачи подготовлено, две эскадрильи истребителей модели «Мустанг», двадцать четыре машины. Для них вся аэродромная техника. Сто американских танков «Шерман», это пробная партия. Сто бронетранспортёров «М-3», двести грузовиков «Студенбеккер», двести легковых внедорожников «Додж» и «Виллис». Топливо в бочках для них, боеприпасы. Пятьдесят тысяч тонн продовольствия. Пятьдесят тысяч пар обуви, в основном сорок третьего и сорок четвёртого размера, но остальные тоже есть. Пятьдесят тысяч комплектов униформы американской армии. Пришить погоны и можно носить. Из вооружения, три тяжёлые гаубичные батареи, десять противотанковых батарей, снаряды к ним, тягачи и грузовики. Крупнокалиберные пулемёты, ручные, автоматы, самозарядные карабины, всего этого хватит чтобы вооружить две дивизии, боеприпасов будет подготовлено достаточно. Ну и медикаменты. Десять грузовиков лекарств и перевязочных средств. По мере пересчёта брови командующего поднимались всё выше и выше, пока у него наконец не вырвалось: – И как этот ваш Главный сможет доставать такой объём вооружения? – То есть, вы готовы, товарищ генерал, его принять? – Глупо отказываться от такой помощи что нам так необходима. – Тогда проблем нет. Конечно за раз всё это не доставят, но за… три ночи всё вышеперечисленное будет у вас. – Честно скажу, капитан, верится с трудом. – Товарищ генерал, если мне сейчас предоставят связной самолёт, без пилота, то уже через пару часов я сообщу где разгружена первая партия. И следует поторопится. Пока немцы не обнаружили склады, или ваши случайно возню не увидели и не открыли стрельбу. Может быть плохо. Где происходит выгрузка первой партии я не знаю, нужно долететь до наших из бригады Главного и спросить. Полечу один, таковы условия сотрудничества. Несколько минут командующий молчал, пребывая в тяжелых раздумьях, я же продолжал стоять, переминаясь с ноги на ногу, да опираясь на трость одной рукой, наконец тот сказал: – Странно, но я тебе верю. Есть такое желание услышав сказку – увидеть чудо. Хорошо, всё тебе будет предоставлено, службам «ПВО» сообщат о твоём появлении в небе. В каких районах? – Всё побережье, что освобождено советскими войсками. – Хорошо. Тот встал, и мы покинули кабинет, генерал объяснять ничего не стал, отдал распоряжение командующему авиации фронта и тот уже передал распоряжение нижестоящему командиру. Меня вывели из штаба, провели не так и далеко по одной из улиц, и тут я обнаружил крохотный аэродром. Улицу тут расчистили и эту площадку, замаскировав её, использовали для взлёта и посадки связных самолётов. Они тут же были укрыты. Пока бойцы быстро бегали по улице и убирали ящики и другой бутафорский мусор, я выслушал лётчика, коему принадлежал этот «У-2», и после этого запустив двигатель, понявшись в небо, полетел в сторону побережья. На карту мне дали глянуть, чтобы знать где пролегает линия фронта. А солидно немцев отбросили, те артиллерией город уже не достают, авиация только летает. Найти удобнее место было сложно, много секретов и постов наблюдения, но я всё же смог найти отличное место. Совершил там посадку и за час достал все танки, бронетранспортёры, боеприпасы и топливо к ним, а также авиационного топлива в бочках. Ну и сотню грузовиков, полностью забитых продовольствием. В шести грузовиках форма и обувь. Пока хватит для первого раза. Лес, где я проводил эту операцию, оказался забит американской военной техникой. После этого поднявшись обратно в воздух, я вернул в город и совершил там же посадку. Причём в темноте, мне не успели включить прожектор, я уже сел и катился, ну и через десять минут я снова был в штабе. Командующий спал, но его подняли. – Товарищ генерал, – козырнул я. – Ваше распоряжение выполнено. Контакт установлен, место первого склада выяснено. Готов указать место, и на связном самолёт оправить туда интендантов. Хотя бы одного. – Приятная новость, – кивнул тот, видимо особо не веря. Похоже тут особисты постарались, убеждая его, что мне верить нельзя. – Покажи на карте где этот склад и стоянка техники, ну и что там есть. Я указал на карте, и один из командиров покинул штаб, тот должен был забрать одно из подразделений и отравиться туда. Тридцать километров. А техники нет, придётся бойцам выдержать марш-бросок. С местным скудным питанием, будет тяжело. Или командир на машине туда поедет, а бойцов для охраны где рядом отыщет. Не знаю, мне об этом не сообщали. Я же, не обращая внимания на присутствующих, особисты тоже были, как и тот гадский полковник из наркомата Берии, описал что там есть. Они также внимательно слушали, и особо не верили. Ну невозможно за такое кроткое время такой объём техники и снаряжения перекинуть через кольцо блокады, и чтобы это не засекли. – Ну что ж, поедем и посмотрим, – хлопнул командующий ладонью по столу, и приказал поднимать комендантскую роту и готовить машины. Бензин не жалеть, использовать НЗ. Причём генерал сам решил туда ехать, прихватив также ещё несколько командиров, включая зама по снабжению. Ну а я показывал дорогу. Куда же без меня. Час в дороге были, да и то из-за её отвратительного состояния, но всё же добрались до места. – Приехали, – известил я, и как только машины встали, впереди перед нашей «эмкой» броневик двигался, я открыл дверцу и выбрался наружу. Сидел я впереди, показывал дорогу, генерал с замом позади сидели, а в пяти грузовиках позади нас солдаты двигались, и ещё несколько командиров. Указав в сторону кустарника, их освещали подфарники стоявших позади грузовиков, кузова которых как раз покидали солдаты, оттуда ещё зычные команды доносились, я сообщил: – Метров сто и будут склады и стоянка техники. Недалеко придётся прогуляться. Солдаты пошли впереди, ну а мы за ними. И вот прошли не так и много по лесу, и я указал на борт бронетранспортёра. – Это и есть бронетранспортёр «М-три». Вооружение, крупнокалиберный пулемёт. Может перевозить десять человек десанта, не считая экипаж из трёх человек. Дальше мы видим танк «Шерман»… Я как заправский гид вёл экскурсию, пока бойцы комендантской роты охватывая стоянку брали её под охрану. Ну а слегка охреневшие генералы, подсвечивая фонариками изучали иностранную технику и вооружение. Когда я закончил, командующий фронтом подошёл ко мне и положил руку на плечо, сжал, сказав: – Спасибо, капитан, спасибо что сказку сделал былью. Я на это лишь смущенно улыбнулся. Всё же припекло наших, причём сильно. Ну а дальше завертелась, и вскоре я перегонял в колонне «Студенбеккер» в город, к штабу. Водителей не хватало. Проснулся я сразу, как только меня потрясли за плечо. Резко сев, я зевнул, прикрывая рот кулаком, и передёрнувшись от зябкости, спросил у старшины, что меня будил: – Что случилось? – Форму приказали принести. Я всё сделал. Повседневной вашего размера не нашлось, но есть лётная парадная. Осталось награды прикрутить.