Маска непроницаемости на лице Генерала наконец дает трещину. Уголки его губ дергаются, глаза краснеют. Но я мотаю головой прежде, чем он успевает что-либо сказать. — Ладно. Хорошо. Полагаю, все уже распланировано? Ноум готов отправить в Спринг своих солдат, чтобы забрать вторую половинку медальона? Все молчат, и их молчание побуждает меня говорить быстрее и жестче, крошить словами их непробиваемую стену превосходства. — Ведь так и будет, да? Потому как я даже вообразить не могу, чего бы это нам так спешить, если Ноум не собирается пока выполнять свою часть сделки. Если приготовления не идут с обеих сторон. Дендера морщится. Она смотрит на Генерала, потому что именно он должен провести нас через это. Он сжимает челюсти. — Ноум выполнит свою часть договора, после того как мы выполним свою. Я прокручиваю в голове слова Генерала. Ноум ничего не делает для того, чтобы нам помочь. Он лишь позволяет нам верить в то, что исполнит свою часть договора. А Дендера, Элисон и Финн видят во мне куклу, с которой можно поиграть. — Нет! — реву я. Генерал протягивает ко мне руку, но я уклоняюсь и иду прочь — от Дендеры, кричащей что-то о цветочных композициях, от Элисон, просящей меня успокоиться, и от ничего не говорящего Мэзера. Он просто стоит и молчит, в то время как я должна закрыть глаза и подчиниться. Так вот, если я должна закрыть глаза и подчиниться, пусть Ноум сделает то же самое. 16 Выскочив из библиотеки, я бегу по коридору. Поджидавший у двери Терон догоняет меня и подстраивается под мой шаг. — Ты не сказал мне, что они уже готовятся к свадьбе, — гневно обвиняю его я, направляясь к бальному залу, чтобы оттуда пройти к кабинету Ноума. — Мне следовало догадаться, что у нас будет не так уж много времени, чтобы узнать друг друга. Терон, идущий в ногу со мной, оглядывается. Проследив за его взглядом, я вижу позади кучку беженцев, возглавляемую Генералом. Лицо Генерала мрачнеет, когда наши взгляды встречаются. — Мира, стой! — кричит он. Мэзер хватает его за руку и говорит что-то такое, что заставляет всю процессию остановиться. Меня захлестывает волна благодарности, но уже через секунду я поворачиваю за угол и теряю их из виду. — Прости, — извиняется Терон. Теперь мы идем по коридору только вдвоем. — Я не хотел говорить тебе об этом, пока не улучил момента и не убедил отца отложить свадьбу. Повернув за очередной угол вслед за мной, он налетает на слугу, несущего поднос с вазами. Слуга вскрикивает, оба отскакивают в разные стороны, вазы каким-то чудесным образом не падают на пол. Терон продолжает следовать за мной. — Почему он считает, что может дергать за ниточки и заставлять нас плясать под свою дудку? Терон ничего не отвечает. Дойдя до бального зала, я спускаюсь по лестнице. Где-то на полпути вниз Терон осознает, куда я направляюсь, обгоняет меня и преграждает мне путь. Ему приходится спускаться, прикасаясь спиной к стенке, потому что я не останавливаюсь. — Мира, так мы ничего не изменим… — Плевать. — Я говорил с ним каждый день после объявления помолвки. Если я не могу заставить его передумать… — Мне плевать, — отвечаю я сквозь зубы. Терон замирает, и я его обхожу. Я ни о чем не думаю и ничего не делаю, пока передо мной не появляется дверь в кабинет Ноума. Все, что я знаю, колотя кулаком в закрытую дверь, — что я страшно устала от всего этого. Устала от Ноума, Ирода, Генерала, Ангры и всех этих высокомерных манипуляторов, кукловодов, намертво вцепившихся в нити своих марионеток. Жизнь могла бы быть намного проще, если бы просто отпустили меня. — Ноум! — кричу я, снова ударяя кулаком в дверь. Тишина. Я дергаю за ручку. Открыто. Безмозглый король! — Мира, подожди… — в конце концов догоняет меня Генерал. Следующие за ним винтерианцы смотрят на меня с опаской, словно я дикое животное, сбежавшее из битайского зверинца. Генерал делает шаг ко мне. Может, я и есть сбежавшее животное, и им действительно стоит меня побаиваться. Да, я такая. Неукрощенная, непредсказуемая, ни на что не годная девчонка-сирота. Я не хочу ненавидеть их, не хочу винить в том, что со мной происходит, но не могу с собой справиться. Ненависть и осуждение так сильно жгут меня изнутри, что, кажется, я могу воспламениться и сгореть дотла. — Мои поздравления всем присутствующим, — объявляю я, открывая дверь в кабинет Ноума. — Вы наконец-то сломили Миру. Дендера стонет, но я не обращаю на нее внимания и вхожу в кабинет. В нем пусто. Ноума нет. Никого нет. Прямо у двери стоит письменный стол, стены подпирают высокие красно-коричневые книжные полки. Здесь царит та же аура полутьмы и уюта, что и в главном холле за дверью. Столешница завалена перьями для письма, чернильницами, стопками книжек, сверху — раскрытая на подставке приходно-расходная книга. — Его здесь нет, Мира, — раздается за спиной голос Генерала. — Оставь… Он хватает меня за руку через порог. — Вы не можете мне указывать, — кричу я. — Вы не мой отец, Генерал. И захлопываю дверь у него перед носом, прежде чем он успевает хоть что-то ответить. Прежде чем кто-либо успевает что-то ответить. — Мира! — кричит из-за двери Генерал. Он ударяет по ней кулаком, трясет ручку и снова ударяет. — Сейчас же открой дверь! Ты хоть представляешь, какие последствия тебя ждут за вторжение в кабинет корделлианского короля? Ему вторят Элисон и Дендера. Мне даже чудится, что я слышу смешки Финна, Хенна и Грира, но, может, их рисует в горячке гнева воображение. Я плюхаюсь в кресло Ноума. Что я творю? Я прекрасно осознаю последствия, которые ждут меня за то, что я вторглась в кабинет Ноума и заперлась в нем. Когда он узнает, мне светит как минимум остаток жизни провести за решеткой. Но Ноум и так нам ничем не помогает. Или все же помогает? Я снимаю с подставки приходно-расходную книгу и пролистываю, ища хоть какую-нибудь запись, которая бы показала, что Ноум на самом деле помогает нам, но вижу лишь расчеты по сбору урожая и суммы по сделкам. Вернув книгу на подставку, я перерываю ближайшую пачку бумаг: тут переписка с герцогом из Вентралли и жалобы от фермеров Битая, чье хозяйство на окраине затопило. Смахнув все это в сторону, я принимаюсь за осмотр ящиков стола. Снова перья, чистые листы и… Верхний левый ящик закрыт на замок. Я дергаю его еще раз. Крепко держится. Я хватаю со стола канцелярский нож и вскрываю замок, как раз когда к шуму за дверью присоединяется новый голос. — Она что?! — взвывает Ноум. — Она твоя подопечная, Уильям. Ты несешь за нее ответственность. Я дал вам пристанище, оказал помощь и позволил свободно разгуливать по дворцу, и вот, значит, как отплатил мне за это Винтер? Златая корделлианская листва, клянусь, я… Я дергаю вскрытый ящик на себя. Опять бумаги, много бумаг. Хватаю первую. Расходная запись на железо? Вторая точно такая же, но на драгоценные камни. Под ними карта… рудников? Рудников Винтера. Десятки линий прорезают Кларинские горы. А внизу… письмо. Раздражение и гнев, что обуревали меня всего секунду назад, стихают без остатка. Копия. Подлинник выслан первым месяцем осени. Королю Спринга. Корделл объединился с Винтером ввиду ближайшей помолвки. Мой сын, принц Терон Хаскар, возьмет себе в жены выжившую девушку-беженку Винтера. По скрепленному и нерушимому брачному договору я получаю право владения Винтером, его землей и ресурсами, которыми сейчас владеет Спринг. В свой черед, как новый властитель Винтера, я готов предложить Спрингу сделку: выдать ему наследника Винтера, Мэзера Динама, в доказательство того, что Винтер теперь находится в полном подчинении у Корделла. Я дрожу так, что буквы расплываются перед глазами. Ноум предал нас. Он собирается отдать Мэзера Ангре, чтобы тот позволил ему распоряжаться нашей землей. Ноум займет богатейшие из наших рудников и будет потрошить наше королевство, пока на поверхность не прольется магия. Тогда он получит что хочет. Он всегда получает желаемое… Дверь в кабинет резко распахивается и бьется о стену, сметая с полок книги. Глаза Ноума пылают яростью, лицо побагровело, одной рукой он держится за дверь, другой за ее косяк. — Это возмутительно… — начинает он. Затем его взгляд падает на открытый ящик, письмо в моих руках и бумаги на моих коленях. Его лицо темнеет, и он одним гигантским шагом преодолевает расстояние от двери до стола. Я так потрясена, что и слова не могу выдавить, когда Ноум отводит руку назад. Его ладонь сжата в кулак, напряженное мускулистое тело источает силу и мощь, кинжал на поясе пульсирует пурпуром, светится, в то время как кулак летит ко мне… — Стой! — кричит Терон. Перед глазами мелькают краски, поднимаются руки. Мэзер вжимает Ноума в книжные полки, стиснув в руках его воротник. За ним стоит Терон. Оба прожигают короля Корделла взглядами, красноречиво говорящими, что никто из них не против его ударить. — К оружию! — кричит в коридоре солдат. Кабинет заполняется винтерианцами и пятью корделлианскими солдатами, воздух ощетинивается металлом — обнаженными ножами и мечами. — Назад! — приказывает Терон, развернувшись к своим людям. — Неблагодарный мальчишка! — хрипит Ноум под давящими на горло кулаками Мэзера. — Я — твой отец! — Ты трус, — шипит Терон, так низко и тихо, что я едва слышу его за звоном в ушах. Он оборачивается ко мне, напряженно сдвинув брови. — Мира, почему… — Не закончив, он просто смотрит на меня: смиренно, встревоженно, выжидающе. Ноум предал нас. — Мира! — кричит Генерал. Он проталкивается сквозь корделлианских солдат и встает передо мной. Его руки дрожат, но он пытается не выдать захлестнувшей его злости. — Что ты наделала, — осуждающе говорит Генерал. Его слова приводят меня в чувство. — Что я наделала? — резко поднимаюсь я, тяжело дыша. — На одно счастливое мгновение проигнорировала ваш несносный самонадеянный контроль и раскрыла заговор Ноума против нас. Я вся холодею, когда до меня доходит, что если бы все было так, как хотел Генерал, то я бы сейчас сидела на очередном уроке этикета или разглядывала образцы платьев, а не держала в руках обличительное письмо. Я бы не положила конец всей этой неразберихе. Я была бы той, кем он желает меня видеть — слабой невинной девушкой. Я беру письмо и протягиваю Генералу. — Я не жалею. Мэзер смотрит на меня, потом на письмо. Его злость сменяется замешательством, и он ослабляет хватку на воротнике Ноума.