– Да, конечно, – стараюсь выглядеть как обычно, но внутри все переворачивается, потому что я прекрасно понимаю: от того, что сейчас увидит и как интерпретирует эта Валентина Петровна, зависит моя судьба и судьба моих детей. 23 глава За несколько минут, что Валентина Петровна едет по поселку от ворот до моего дома, я успеваю прокрутить в голове миллион и одну мысль. В первую очередь – что Анатолий очень умен, раз послал ко мне эту женщину именно вечером понедельника, ведь с одной стороны, я очень устал после рабочего дня, а с другой стороны – ровно до этого проклятого звонка я был совершенно расслаблен, потому что проводил время со своей семьей, болтал, дурачился и пил горячий какао... я не был готов ни к чему... такому! И как мне настроиться теперь – всего за несколько минут?! На мне ведь и из одежды – только домашние штаны и мятая футболка. Как в таком виде встречать важного гостя, от которого может зависеть моя дальнейшая жизнь?! Жаль, что органы опеки и попечительства не предупреждают, заявляясь к тебе домой с проверкой... Дети, заметив мое волнение, отставляют в сторону свои кружки с какао и начинают расспрашивать: – Что случилось, папочка?! – Ты вдруг стал таким грустным! Эльвира тоже смотрит на меня с тревогой, так что волей-неволей приходится объясняться: – Я просто немного расстроился, потому что планировал провести этот вечер с вами, но нам придется принять гостью. – Что за гостья?! – спрашивает Варя. – Это наша мамочка?! – Нет, малышка, – вздыхаю я тяжело. – Это тетя, которая придет познакомиться с вами и убедиться, что вам здесь хорошо. – Зачем это?! – сердито спрашивает Богдан, а вот Эльвира вопросов уже не задает: она и так все поняла. – Просто есть такая служба, – говорю я. – Которая проверяет, что деткам хорошо живется со своими родителями, что они хорошо одеты, накормлены, у них много игрушек, о них заботятся и очень любят. Вы ведь знаете, что я вас очень люблю? – я хочу обнять Варю и Богдана, но именно в этот момент раздается звонок в домофон, от которого мы все четверо вздрагиваем, а я поднимаюсь с места и иду открывать дверь сотруднице органов опеки. – Здравствуйте, Валентина Петровна! – приветствую я нашу гостью и пожимаю ей руку, стараясь держаться спокойно и уверенно. – Здравствуйте, Матвей Тихонович, – отзывается женщина, снимая пальто и сразу начиная осматриваться, словно она пришла не детей проверять, а дом, который затем планирует арендовать. – Надеюсь, вы будете не против, если я не буду снимать сапоги? Не люблю ходить босиком в чужом доме. – Хм... – ее просьба вводит меня в ступор, ведь под сапогами у нее наверняка есть носки, а у нас в прихожей стоит несколько пар гостевых тапочек, да и пачкать пол сапогами – так себе идея, но я решаю, что с этой женщиной лучше не спорить: – Конечно, если вам так будет удобно... – То есть, Матвей Тихонович, – тон Валентины Петровны сразу меняется, с приветливого переключаясь на претензионный. – Вас устроит, если я в грязных сапогах буду ходить по полу, где играют ваши дети?! Я понимаю, что попал в подстроенную ей ловушку, и что выйти из этого достойно вряд ли получится, но все же отвечаю: – Я не сказал, что меня это устроит, но моим детям достаточно лет, чтобы не ползать по полу, пока я его не помою. – А вы сами моете полы?! – хмыкает женщина, все же начиная снимать сапоги. – Мне казалось, в таких домах это обычно делает прислуга... – Два раза в неделю я вызываю профессиональный клининг, – говорю я. – В остальное время поддержиниаем чистоты занимаемся я или наша няня. – Няня должна следить за детьми, а не за домом! – снова делает замечание Валентина Петровна, и я чувствую себя уничтоженным. Под сапогами у нее оказываются белоснежные носки, в которых она ступает прямо на пол, отказываясь от тапочек: – Хочу проверить, насколько здесь чисто. – Окей, проходите, – я приглашаю ее в гостиную, где ей навстречу уже выходят Эльвира, Богдан и Варя, причем у детей в руках – котята. – Здравствуйте, – говорит Богдан, глядя на гостью с явным недоверием, и Валентина Петровна тут же обращает это в свою пользу: – Привет, милый мальчик. Насколько я понимаю, ты – Богдан? – Ага, – сын кивает. – А почему ты такой грустный, Богдаша?! Мой мальчик пожимает плечами: – Вам показалось, – и ей действительно показалось, потому что всего несколько минут назад Богдан веселился вместе со своей сестренкой и со мной, а теперь помрачнел только от того, что явно растет интровертом и не любит чужих людей в доме. – Ты уверен, Богдаша?! – настаивает подосланная Анатолием женщина. – Ничего не случилось?! Никто тебя не обижает?! Папа, например?! – Что? – переспрашивает сын растерянно. – Папа?! – Наш папа нас очень любит! – вмешивается Варя, и Валентина Петровна переключается на нее: – Варюнчик, привет! Хорошо, что ты так считаешь! Но откуда же у тебя тогда царапины на руках?! – Это котята, – объясняет Варя и дружелюбно протягивает ей тех двоих, что держит на руках: – Вот это – Люси, а это – Хлоя! – Какие чудесные, – морщится Валентина Петровна и поворачивается ко мне: – У котят есть ветеринарные паспорта и полный набор прививок, надеюсь?! – Мы сейчас как раз в процессе оформления всех необходимых документов, – киваю я. – Котятам по два месяца, некоторые прививки делают позднее, так что... – Так что пока вы позволяете детям возиться с животными, которые могут быть больны?! – Они здоровы, их проверял ветеринар. – Но официальных бумаг об этом нет, верно?! – Пока нет, – отвечаю я мрачно. – Так и запишем, – кивает Валентина Петровна, печатая что-то в заметках своего мобильного телефона. В этот момент вдруг подает голос Эльвира: – Мне кажется, вы слишком строги, – и Валентина Петровна, хищно изогнув бровь, оборачивается к ней: – А вы вообще кто такая?! Вас не должно быть в этом доме. Вы любовница отца детей?! 24 глава – Это наша Снегурочка! – первой встает на защиту Эльвиры Варвара. Моя дочь явно растет человеком, которому до всего есть дело, любознательной, эмпатичной, умеющей сострадать и бросаться на помощь... Разве это не говорит о том, что я если не идеальный, то по крайней мере хороший папа для нее и ее старшего брата?! Жаль только, что Валентину Петровну этим не убедишь: она просто отрабатывает сейчас свой гонорар и найдет к чему придраться, даже если все будет идеально... Варю поддерживает и Богдан: – Эльвира – наш друг. – Друг семьи, – подтверждаю я. – Кого вы сейчас пытаетесь обмануть?! – надменно фыркает Валентина Петровна. – Вы правда считаете, что я в это поверю?! Что молодая красивая девушка в доме богатого вдовца ищет дружбы и только?! Это смешно... – Простите... – начинает было Эльвира, но сотрудница органов опеки снова ее перебивает, надвигаясь все ближе: – А работа у вас есть, милочка?! – Вообще-то, я студентка, но... – Что и требовалось доказать! – активно взмахивает руками Валентина Петровна, словно только что разгадала какую-то тайну вселенной. – Юная студенточка ищет себе богатого папика, только и всего! – Что вы себе позволяете?! – возмущаюсь я, потому что поведение женщины становится слишком уж наглым, да и дети рядом: зачем им это все слышать?! Это не просто невежливо, это непрофессионально с ее стороны! – Я и сама зарабатываю, – подает голос Эльвира. – Неужели?! Официально?! – фыркает Валентина Петровна. – Нет, но... – Вот именно! Может, мне еще и в налоговую стоит пожаловаться?! – Я плачу налог как самозанятая! – вспыхивает Эльвира, явно оскорбленная таким замечанием, и я понимаю ее негодование.