– Все в порядке, – говорит мужчина и ведет меня через уже знакомый служебный вход. – К тому же, дети сейчас с няней, если я один с ними не справлюсь – она обязательно поможет. – Ладно, – я киваю, переступая порог дома, и через несколько минут уже выхожу в гостиную в наряде Снегурочки. Варвара и Богдан, собиравшие возле елки свои подарочные конструкторы, при виде меня срываются с места и бросаются мне навстречу, громко и радостно крича наперебой: – Снегурочка, Снегурочка, ты вернулась! Папа, ты привел Снегурочку! – Да, она погостит немного у нас, – говорит Матвей Тихонович. – Только она очень устала и у нее болит голова... – Прямо как у мамы? – выдыхает Богдан, и я не понимаю, о чем он говорит, а мужчина тут же морщится: – Нет, милый, не переживай, у нее просто было очень много предновогодних дел и теперь ей нужен отдых. Если вы не будете шуметь – совсем скоро она будет чувствовать себя отлично, правда же? – Конечно, – я неловко улыбаюсь. Богдан подходит ко мне, берет за руку и спрашивает шепотом: – Снегурочка, принести тебе горячего шоколада? Или ты растаешь?! – Если немного – то я не растаю, – говорю мальчику. – А я принесу печенье! – радостно восклицает Варя, и брат с сестрой вместе бросаются куда-то в столовую. 8 глава Мэри Поппинс... точнее, няня Маша, хотя – вот ведь забавное совпадение! – Мэри и Мария – это одно и то же имя, просто в разных странах... так вот, няня Маша, которая до этого сидела возле переливающейся всеми огнями елки на маленьком детском стульчике, поднимается с места, как только Варвара и Богдан убегают за горячим шоколадом и печеньем, и подходит ко мне и хозяину дома с явным недовольством: – Матвей Тихонович, я не знала, что у нас запланирован еще один утренник... – Это не утренник, Мария Петровна, – объясняется перед ней мужчина, и по их общению я понимаю, что он даже как-то благоговеет перед этой статной женщиной. Возможно, ей, в отличии от родного отца, удается сдерживать маленькую непослушную банду, а это обычно восхищает. – Тогда почему Снегурочка снова у нас в гостях?! – спрашивает Мария Петровна. – Уже почти девять часов вечера, через полчаса я планировала укладывать детей... – она явно обеспокоена тем, что мое неожиданное вторжение нарушит режим сна ее подопечных. Это очень мило, а еще я сразу покрываюсь пунцовой краской и начинаю просить прощения: – Я немедленно уйду... – Эльвира! – окликает меня Матвей Тихонович. – Никуда вы не пойдете, устраивайтесь поудобнее и отдыхайте, – а потом обращается к няне: – Мария Петровна, через несколько дней новый год – ничего страшного, если режим сна у детей немного собьется. Все равно сейчас нет никаких развивашек и кружков. Даже бассейн на двадцать девятое число отменился. Пусть они повеселятся, да и у меня не всегда получается побыть с ними, когда они ложатся так рано... – он поджимает губы, явно испытывая сожаление, а потом поворачивается ко мне, объясняя: – Я иногда в девять часов вечера только домой прихожу... Рабочий график у меня довольно жесткий. Я киваю и кошусь на Марию Петровну, которая соглашается не укладывать детей прямо сейчас, а дать им время поиграть и повеселиться. Матвея Тихоновича это вполне устраивает, а я и сказать ничего не успеваю, потому что в этот момент в гостиную возвращаются Богдан и Варя: мальчик тащит большую стеклянную кружку с горячим шоколадом, а его сестра – пачку овсяного печенья с апельсиновыми и марципановыми кусочками. – Вот это да! – восклицаю я сразу же, расплываясь в улыбке. – Осторожно, Снегурочка, очень горячо! – важным тоном заявляет Богдан и ставит кружку на стол. – Подожди немного, пока остынет. – Конечно, милый, – я киваю. – Спасибо большое! – Печенье – мое любимое, специально для тебя принесла! – говорит Варя, и я беру одну дольку, осторожно надкусывая. – Очень вкусно, Варенька, спасибо! – Только не забывайте, что Снегурочка очень устала, – напоминает детям Матвей Тихонович. – Мы будем тихими-тихими, как мышки! – говорит его дочка, и я невольно улыбаюсь, а потом ко мне неожиданно обращается Богдан: – Мы с сестрой хотели собрать из наших новогодних конструкторов елку, но у нас что-то никак не получется... Может быть, ты поможешь нам? – Дети... – начинает Матвей Тихонович с явной укоризной в голосе, но я перебиваю его и снова улыбаюсь: – Все в порядке. Конечно, я помогу... Показывайте, что за конструктор? Всего через пять минут мы вчетвером – я, Матвей Тихонович и его чудесные дети, – уже сидим прямо на пушистом белом ковре под сияющей огнями елкой и собираем другую елку – из больших магнитных блоков конструктора. Матвей Тихонович находит в интернете примерную схему сборки, и мы стараемся ей следовать, постепенно вырисовывая на зелено-еловом фоне треугольник за треугольником: сначала – нижний, самый большой, потом – поменьше, и так далее... – Отлично получается! Мне нравится! – говорит Богдан, а Варя и вовсе в ладоши хлопает: – Потом можно будет украсить наклейками! – Что за наклейки? – спрашиваю я. – В виде елочных игрушек? – Ага! – кивает малышка. – Очень здорово! Еще через некоторое время нас покидает няня Маша, у которой закончилась рабочая смена, а мне на телефон приходит сообщение от мамы: «Почему тебя так долго нет дома, Эльвира?! Все в порядке?!» Я быстро набираю ответ: «Все отлично, буду через час!» – но отправить не успеваю, потому что в этот момент прямо за панорамным окном, выходящим во двор, начинается канонада праздничного фейерверка, и малыши моментально подрываются с мест, чтобы прилипнуть носами и ладошками к стеклу и, восторженно визжа, наблюдать, как в черное зимнее подмосковное небо взмывают залпы салюта, раскрываясь над головами пышными разноцветными бутонами. Мы с Матвеем Тихоновичем тоже встаем и подходим ближе. Не скрывая эмоций, я завороженно наблюдаю за фейерверком, потому что люблю его с детства, а потом Варвара вдруг вскрикивает: – Ой! – и прячется за отца. – Что, очень громко было? – обеспокоенно спрашивает у нее Матвей Тихонович и мягко гладит малышку по голове. – Нет! – девочка мотает головой. – Там просто... там кто-то есть! – Что?! Где?! – не понимаем мы с мужчиной, но сразу начинаем смотреть туда, куда она указала пальцем, – на большой темный сугроб на заднем дворе. Последние залпы салюта окрашивают его в разные цвета, тени и блики мечутся по стеклу, так что увидеть что-то удается не сразу. Но потом Богдан тоже кричит: – Там правда что-то есть! Смотрите! Смотрите! – и я наконец понимаю, что в сугробе действительно что-то шевелится. 9 глава – Это еще один подарок от Деда Мороза, это еще один подарок, правда же, папа, правда-правда?! – начинает прыгать и хлопать в ладоши Варвара, пока Богдан смотрит на меня и на своего отца куда более настороженно: – Что это может быть?! Матвей Тихонович выглядит довольно растерянно: – Я не знаю, мои хорошие, но сейчас же сообщу охране: пусть они немедленно посмотрят и выяснят, что там шевелится... – он хватается за телефон, а дети обращаются ко мне и трещат наперебой: – Что же там такое, Снегурочка, что там, как ты думаешь?! – но я тем более не знаю, какой сюрприз притаился в огромном сугробе на заднем дворе дома, хотя тут же вспоминаю слова таксиста, который вез меня сюда вчера в первый раз: что дети в элит-поселке – разбалованные и очень капризные, сегодня играют с породистой собакой, а завтра, если надоест, – выбрасывают ее на помойку... да только разве это возможно в реальности?! Ладно дети – они еще многого не понимают, особенно если действительно воспитываются в атмосфере вседозволенности, – но взрослые адекватные люди ни за что не выбросят живое существо в снег в такие морозы... или... Правда открывается уже через десять минут, когда охрана поселка с фонариками и оружием проходит на территорию дома Опаловых и достает из снежных завалов целую коробку с изображением пылесоса, вот только внутри оказывается вовсе не техника, а четверо маленьких замерзших котят, которые пищат, тычутся продрогшими носиками в картонные стенки и возятся на дне сплетением дрожащих комочков шерсти... Коробку приносят на порог дома, и глава охраны спрашивает, нахмурив суровые брови: – Матвей Тихонович, отправить это в приют или... – Котята! Котята! – сразу же со счастливым визгом бросаются к коробке дети, но отец их останавливает: – Подождите, Богдан, Варя... Не трогайте их! – Но почему?! Они ведь такие хорошенькие и их наверняка специально принес нам Дедушка Мороз! Мы всегда хотели котят, помнишь?! Папа, давай оставим их у себя! Пожалуйста! – детские мольбы выглядят так трогательно и мило, что я невольно улыбаюсь, поочередно поглаживая по головам взволнованных брата с сестрой, но при этом не смею вступать в разговор, потому что решение тут должен принимать исключительно отец семейства. – Они могут быть больными, – хмурится Матвей Тихонович.