Вздохнув, я решила, что эта информация ему не повредит, и молча покачала головой. — Ничего? — Нет, мистер Темплтон. Вашей дочери там не было. И вряд ли она когда-то у него была. Я знаю, так было бы проще, но это факт. Ваша дочь… непохоже, что ее забрал Джеймс Фостер или тип вроде него. Что не так уж и плохо. Поверьте мне. Может быть, Кира где-то в другом месте и о ней заботятся лучше, чем если бы она была с этим человеком. — Спасибо, Мирен, это больше, чем я рассчитывал, — сказал он, стерев пальцем стекающую слезу. — Мне правда нужно идти. Если вам нужна еще информация, я думаю, лучше поговорить со следователями, ведущими дело. Я… я знаю очень мало. Только то, что просочилось в прессу, еще какие-то детали, но ничего, что могло бы указать на нужный след. — Ты поможешь мне найти Киру? — спросил мужчина с такой искренней мольбой, что больно было слышать. Я поджала губы и сделала жалостливое лицо. — Вы напрасно думаете, что должны меня упрашивать. Я уже ищу ее. Но… это нелегко. Никто ее не видел. Никто ничего не видел. Ни камеры, ни прохожие. Пусто. Остается… просто ждать, когда обнаружится что-то новое. Кто-нибудь ошибется, или мы найдем новую зацепку. Но… не прекращайте искать свою дочь. Похоже, полиция скоро исчерпает все версии, и тогда… вам придется быть достаточно сильным, чтобы не пойти ко дну. — Мирен, ты обещаешь, что продолжишь искать ее? — А вы сами? — Я не знаю, как еще жить. Это мой долг перед женой. — Я очень упрямая. Уверяю вас, я не прекращу поиски вашей дочери. — Спасибо, Мирен, ты хороший человек. Жизнь наверняка щадит тебя. Я рассмеялась про себя. Как мало он обо мне знал и как быстро сделал ошибочное суждение. — А вы хороший человек? — спросила я его. — Думаю, что да. По крайней мере… я стараюсь. — Он почти всхлипывал. — И жизнь вас пощадила? Мужчина молча покачал головой, сделав глоток кофе. Мы обменялись телефонами, договорившись держать друг друга в курсе и делиться любой информацией, которая могла бы нам помочь, и на этом распрощались. Аарон Темплтон мне понравился, хотя я не знала, было ли это от жалости к его горю или потому, что в его взгляде горела надежда. Потом я вернулась в редакцию, а он остался в кафе, с потерянным видом глядя в окно на людей, переходивших улицу. Возможно, он пытался вспомнить, что сделал плохого, чтобы заслужить случившееся, но я была уверена, что это так не работает, потому что жизнь ставит палки в колеса всем, до кого только дотянется. Я уже знала: если жизнь обнаружит, что подножка не сработала, она подарит тебе велосипед без тормозов, чтобы ты раздробил себе кости. В редакции я села за свой стол и сделала вид, будто расставляю вещи. Через десять минут ко мне подошла брюнетка с веселым лицом, поприветствовала меня и сказала: — Ты Мирен Триггс, новенькая? Я кивнула. — Поздравляю с первой полосой. Это вход через парадную дверь. Я Нора. Фил говорит, мы в одной команде, а ты уже опоздала. Ты отлично впишешься. Такая молоденькая. Позже я познакомлю тебя с Бобом. Он хоть и придурок, но один из лучших. А Саманта… где, черт возьми, Саманта? — спросила она, подняв голову и обводя глазами кабинет. — Боб Уэкстер? Легендарный Боб Уэкстер? — Да. Не такой уж он и легендарный, когда знаешь его лично. Он очень рассеян в обычной жизни. Порой даже стол свой найти не может. — Постой-ка… ты Нора… Нора Фокс? Нора в ответ улыбнулась. Я не могла в это поверить. Я разговаривала с Норой Фокс, автором знаменитой серии статей, где расследовались махинации ЦРУ по оказанию сексуальных услуг группе сенаторов в обмен на их голоса в пользу законов об азартных онлайн-играх. Она также писала о манипуляциях на выборах в Латинской Америке, в результате которых едва не свергались правительства. Она была силой, с которой стоит считаться, но со мной она говорила так легко и непринужденно, как будто это не она как никто другой умела проникать в глубины самых темных вопросов системы. — Да, конечно. Это я. — Я читала столько твоих репортажей, — пылко сказала я, чувствуя, как мои уши разве что не хлопают от возбуждения. — Мирен. Могу я называть тебя Мирен? Да, можно? Спасибо. Я немного объясню, что у нас и как, и мы посмотрим, чем ты можешь заняться. — Да, пожалуйста. — Мы втроем, Саманта, Боб, и я, и теперь ты с нами, четвертая, работаем над конкретной темой. Боб — в теории главный, но на практике нет. У нас нет начальников. Мы все выбираем сюжет и докапываемся до сути. Сейчас мы занимаемся бизнесменами, которые исчезают по всей Европе. Здесь что-то странное, но об этом никто не говорит. Вот над этим мы и работаем. Как у тебя с французским? Немецким? Так вот, кроме того, у каждого есть своя тема, а то и две, над которыми придется работать самостоятельно. Какая будет у тебя? Ты уже решила? — Эээ… нет. — Что тебе нравится? Что тебя волнует? Ты должна забраться туда, в эту свою журналистскую головку, и погрузиться в собственные страхи. Мои связаны со свободой слова. Я боюсь того дня, когда мне не дадут высказаться, понимаешь? — Прямо сейчас я боюсь исчезнуть, как Кира Темплтон. — Та девочка? Ну, это хорошая тема, но сложная. Все версии уже проработаны, но… эй, если ты найдешь ее, Пулитцер твой. Хорошая мысль. — Но… я не хочу Пулитцера. — Ну да, все мы так говорим. Но… не стоит слишком волноваться. Это журналистика. Здесь нет ни легенд, ни гламура, одна лишь правда. Твое слово стоит столько, за сколько ты сама себя продашь. И это самое трудное, понимаешь? Я снова кивнула. Пока мы разговаривали, у меня сложилось ощущение, что мир вокруг ускорился. По редакции бродили люди. Два редактора шли по коридору, болтая о содержании каких-то файлов, несколько человек напряженно печатали на своих компьютерах IBM, еще несколько человек отвечали на звонки и шепотом делали заметки. — Могу я кое-что спросить? — решилась я наконец. — Конечно. Давай. Ты смелая, хоть и юная. Ты мне нравишься. Я восприняла это как комплимент, потому что на самом деле я очень нервничала. — Ты действительно думаешь, что я впишусь? — Честно? Я промолчала, зная, что она не станет увиливать. — Нам повезет, если ты выдержишь больше двух недель. Этот мир темнее, чем кажется. — Ну, тогда это не проблема. — Почему ты так говоришь? — Потому что я такая же, — ответила я серьезным тоном, и на этот раз промолчала Нора. Глава 45 В один прекрасный день кто-нибудь попросит тебя перестать быть собой. 1 декабря 2003 5 лет с момента исчезновения Киры На следующий день после инцидента на складе Мирен с трудом занесла в редакцию две коробки с материалами по делу Киры и оставила их на своем столе. Было рано, и стажеры еще не пришли, поэтому она подошла к столу Норы, которая что-то быстро печатала. — Я не хочу с тобой говорить, Мирен, — сказала та, едва заметив ее. — Ты очень сердишься? — А ты как думаешь? — Прости за статью о кассете. Я должна была согласовать ее с командой, но… это было важно. Я давно ждала чего-то подобного, и это хорошая возможность обнаружить зацепку. — Я знаю, Мирен, но мы должны были выпустить репортаж о мясной промышленности. Мы работали над ним несколько месяцев. Ты пренебрегла разрешением. Ты пренебрегла всем. Ты отправила свою статью в типографию вместо статьи команды. — Я знаю… Мне жаль… но… — Есть вещи, которые нельзя делать, Мирен. И ты это знаешь. Я не ожидала от тебя такого. — Это было важно, Нора. Вдруг это поможет найти ее. — Ты думаешь только о себе. Больше тебя ничего не волнует, да? Мирен не ответила.