— Боб уже слышал. Он злится и сейчас разговаривает по телефону с Филом. — Это ты ему рассказала? — Я позвонила ему вчера в Иорданию. Иорданию! Я даже не знала, где он, он всегда где-то в том регионе, особенно сейчас, учитывая Ирак. Никто не думал, что ты выкинешь подобное, Мирен. — Неужели репортаж о телятине нельзя отложить на день? — Мирен, коровам в Вашингтоне дают животный корм. Это очень серьезно. Мы отправили несколько образцов в Великобританию для тестирования, и… Если все подтвердится, это может стать одним из крупнейших продовольственных скандалов в США. У нас есть преимущество, и тормозить нельзя. Я не знаю, Мирен, это был один из командных проектов. Это действительно было так необходимо? — Я думала, вы не станете возражать. Фил остался доволен. Выпуск хорошо продавался… — Фил и его мнение тут ни при чем. Он все еще думает о войне в Ираке и событиях на Востоке. Мы же расследуем то, что все предпочли бы скрыть. С мясом серьезная проблема, Мирен. Это называется коровьим бешенством. Если лаборатория в Великобритании подтвердит наши подозрения, все будет очень серьезно. Вот что мы делаем, Мирен. Я знаю, ты хочешь как лучше и… девочка — это твоя личная тема, но… ты не можешь тянуть нас всех вниз. — И что будет дальше? — Мы подали Филу официальную жалобу. Мне жаль, Мирен. — Серьезно? Но он же не возражал. Зачем вы это сделали? Теперь… теперь ему придется оправдываться перед советом директоров, и…. — Мне очень жаль, Мирен, но… ты не оставила нам выбора. Мирен посмотрела в сторону кабинета Фила и, увидев, что он как раз повесил трубку, решительно направилась к нему. Когда она проходила мимо своего стола, двум стажерам, которые как раз пришли, хватило одного взгляда на ее горящее решимостью лицо, чтобы не отвлекать ее приветствиями. — Я в жопе, да? — спросила Мирен с порога. — Мирен… ты знаешь мое мнение на этот счет. Я дал тебе зеленый свет… — Но есть одно «но», не так ли? Я в жопе. — Эта жалоба не понравилась совету директоров. Им очень нравится работа Боба, и эту тему они не одобрили. — Ты же сам сказал, история с пленкой… невероятная. — Я знаю, Мирен, но… это на грани таблоида. — Ты вчера лично сказал мне, что ждешь от меня… — А сегодня ты часть команды и должна учитывать это. Так у нас все устроено, Мирен. — Фил… я просто хочу найти эту девочку. Меня взяли сюда благодаря ей. Это наш шанс. — Совет директоров попросил нас оставить эту тему. Потому что ее поиски станут манной небесной для желтой прессы, которая тут же подхватит сюжет. И они правы, Мирен, ты видела сегодняшние газеты? Видела ток-шоу? Все только об этом и говорят, копошась в грязном белье этой семьи. Это не журналистика. Это сенсация в чистом виде. «Пресс» должна остаться в стороне. Тебя взяли за разоблачение Джеймса Фостера. Эта девочка тут ни при чем. — Ты сейчас серьезно? У меня два стажера под это дело. Ты сам дал мне добро. — Мирен… я вроде ясно выразился. — И что мне делать? Выгнать их? Ты это мне предлагаешь? — Я не предлагаю тебе их увольнять. Пусть поработают в отделе происшествий. Там всегда нужны лишние руки. Я попрошу Кейси забрать их в свой отдел. — Это бред, Фил. Я не сдамся. — Мирен, ты достаточно умна, чтобы понять, что история Киры Темплтон на этом закончена. — Помолчав, он добавил: — Ты молодец и с легкостью найдешь другой сюжет, не такой… скандальный. Мы не таблоид. — Это не сенсация, ради бога, Фил. На кону жизнь маленькой девочки, которая нуждается в нас. — Это звучит здорово, Мирен, правда. И я знаю, что каждый раз, когда мы писали об этом, распродаваемый тираж увеличивался вдвое, а то и втрое, но совет директоров… Сейчас их больше волнует имидж и авторитет, чем продажи. Ты уже помогла этой девочке. Благодаря статье и вниманию прессы полиция, возможно, выделит больше ресурсов на это дело. — С каких это пор их больше волнует имидж, чем продажи? — С сегодняшнего дня. Совету директоров не нравятся такие скачки и пируэты в редакционной политике. Ты должна это понимать. И, честно говоря… я уже потратил слишком много времени на это обсуждение. Мирен нахмурилась, а он опустил глаза, изучая какие-то бумаги на столе. Это был его обычный способ прекратить разговор. — Это несправедливо, Фил, — сказала Мирен и, покинув кабинет, с яростным видом направилась к столу, где в растерянности сидели двое стажеров. — Доброе утро, босс, — поздоровалась девушка. — Что внутри? — добавила она, указывая на две картонные коробки. — Ребята… все это дерьмо собачье. Планы изменились, — с тяжелым вздохом сказала Мирен, смахнув волосы с лица. — Нам нужно поторапливаться. Сегодня ваш последний день в отделе расследований. Вас ждет новый этаж. Отдел происшествий. Тебе, наверно, понравится, — добавила она, указав на парня. — Вы шутите? — неверяще спросил он. — Хотелось бы, да только нет. — Ну вот… — протянул он с сожалением. — А я только вчера отказался от работы в отделе расследований в «Дэйли». — Ну и за каким чертом ты это сделал? — Мирен стало некомфортно. — Ты здесь стажер. Если предлагают что-то получше, бери не раздумывая. В этом мире такие возможности не падают с неба. — Да, но это же «Пресс». Пусть даже это стажировка, но… но это «Пресс». — И что с того? Важны истории, а не название газеты. Если ты пишешь хорошие репортажи, которые могут изменить что-то в мире, какая разница, где ты это делаешь? — Черт… — Парень фыркнул и уставился вверх. — Проехали. Дело сделано. Это отстой, знаю. Меня это бесит, если честно. Но… в этом мире все меняется за один день. Сегодня утром ты важная птица, а завтра уже разгадываешь кроссворды на последней странице. — Нас правда переводят в отдел происшествий? — Да. Ты представить не можешь, в какой я ярости. Парень тяжело вздохнул. Девушку, на первый взгляд, это волновало меньше. Мирен кипела от злости не потому, что ее лишили помощи, а потому, что ей подрезали крылья. Стоило ей только дотронуться до Киры кончиками пальцев, как она с головой ушла в бюрократию, которую терпеть не могла. Дело Киры было ярким и интересным, но… педантизм совета директоров зачастую сдерживал продвижение вперед. — В этих коробках — все, что у нас есть по делу Киры Темплтон. Я хочу, чтобы вы взглянули на все это сегодня и сообщили мне, что вы думаете. У меня уже замылился глаз, и мне нужен свежий взгляд. Кто-нибудь из вас не ест мясо? Я угощу вас обедом. Это меньшее, что я могу сделать. Раз у вас… прощание с отделом. — А как же телефонные звонки? — спросила девушка. — Я веган, — сообщил парень. — Звонки? Параллельно с этим, — ответила Мирен девушке и повернулась к парню: — Ты всегда такой привередливый? — Но телефон трезвонит не переставая. Мы едва успеваем передохнуть. — Вас ведь двое, не так ли? — Да, но… мы параллельно работаем над списком магазинов игрушек, и… — У вас он уже готов? — Только Манхэттен и Нью-Джерси. Нам не хватает Бруклина, Лонг-Айленда, Квинса и…. Чем больше радиус, тем сложнее. — Пока сойдет и так, — протянув руку, Мирен взяла карту Нью-Йорка, испещренную кружками и крестиками. — Крестики — это магазины, где продаются детские игрушки, — пояснила девушка, — а кружочки — это магазины моделей и макетов. Мы вчера позвонили в парочку из них, и они подтвердили, что продают также кукольные домики. — Хорошо… Кстати, как тебя зовут? — Виктория. Виктория Уэллс. — А мое имя вам неинтересно? — встрял парень, не обращая внимания на надрывающийся телефон. — Прямо сейчас нет. Были еще интересные звонки, Виктория? — Обои. Женщина из… — Пока она говорила, ее напарник поднял трубку: телефон безостановочно звонил, как будто на другом конце провода был бесконечный список людей, желающих рассказать свою версию истории или жаждущих быть услышанными. — …Женщина из Ньюарка сказала, что у нее такие же обои. Прямо как на пленке. Она купила их на блошином рынке в пригороде двадцать лет назад. — Уже что-то. — Так… погодите. Затем нам позвонили тридцать человек и сказали, что рисунок на обоях — один из стандартных узоров сети магазинов «Фурнитулс». В их каталоге такие продаются уже двадцать пять лет. Их можно приобрести по всей стране. — Плохо дело, — вздохнула Мирен. Затем она встала, держа в руках карту магазинов игрушек, и обошла вокруг стола, внимательно ее рассматривая. Потребуется целая вечность, чтобы обойти их все и проверить, есть ли у них что-нибудь: список клиентов, купивших игрушечный домик, чеки об оплате кредитными картами и тому подобное. — Возможно… стоит еще раз попросить о помощи в статье, — предложила Виктория, — на этот раз у владельцев магазинов игрушек. Я уверена, многие будут рады помочь. — Еще одна статья — и я в тот же день буду искать работу вместе с вами. Эта тема закрыта для «Пресс», ребята. Вот почему вы не можете остаться. По крайней мере, со мной. Придется работать… по старинке. Но и это может быть тупиком. — Посетить их все? — спросил парень, положив трубку, но телефон тем временем тут же выдал новую трель. Виктория протянула руку и ответила на звонок: — «Манхэттен пресс», какую информацию вы хотели бы предоставить?