– Комиссар полиции? Мистер Хомберт? – Вулф поднял брови. – Именно. Когда я вам звонил, он сидел у меня в кабинете. Я вас предупредил: все намного серьезнее, чем вы думаете. Вы взялись не за то дело. – И это говорите вы. – Вулф вздохнул. – Что ж, я всегда знал, что рано или поздно это случится. – Не подумайте, будто я преувеличиваю. Знаю, что и это бесполезно. Скажу вам как есть. Я сказал комиссару, что вы крепкий орешек, вы хитрец, но, насколько мне известно, вы еще ни разу не оступились. В общем и целом, принимая во внимание род ваших занятий, вы вполне добропорядочный гражданин. – Спасибо. Вот и будем исходить из этого. – Ладно. – Кремер затянулся и стряхнул пепел. – Я сказал, что играем в открытую. Для начала придется кое-что пояснить. Как всем нам известно, сегодня в мире творится черт знает что, а некоторые, похоже, посходили с ума. Стоит в порт войти немецкому судну, кучка евреев поднимается на борт, рвет в клочья немецкий флаг и, черт возьми, устраивает драку на борту. Стоит какому-нибудь макароннику, сбежавшему из Италии, начать курс лекций в нашем университете, как набегают фашисты, выволакивают его из-за кафедры и избивают в хлам. Город лезет из кожи вон, чтобы помочь безработным найти работу, а те оказываются коммунистами и устраивают беспорядки. Дошло до того, что, когда в Белом доме давали обед для двух генеральных директоров крупных банков, персоналу велели проверить, не валяется ли где-нибудь банановая кожура, которую могли бросить на пол, чтобы президент поскользнулся. Мир сошел с ума. – Вы, безусловно, правы, – кивнул Вулф. – Мне об этом ничего не известно. Но, судя по вашим словам, это просто кошмар. – Именно, кошмар. Теперь перехожу к частностям. Для начала напомню, что в нынешней ситуации, когда к нам приезжают важные иностранные гости, приходится буквально все держать под контролем. Неприятности никому не нужны. Вы не поверите, какие пришлось принять меры безопасности, когда сюда из Вашингтона приехал на званый обед немецкий посол. Ему выделили столько охраны… Казалось, будто война началась. По сути дела, так оно и есть! Никто не хочет подставлять щеку, а сам норовит ударить. Теперь, кто бы к нам ни приплыл, тут его уже ждут. – Сидели бы по домам. – A-а? Ну да. Что поделаешь, у всех дела. Как бы то ни было, переходим к сути дела. Две недели назад из Англии в Нью-Йорк прибыл некий маркиз Клайверс. – Знаю. Видел в газете сообщение. – В таком случае вам известно, зачем он прибыл? – В общих чертах, – заметил Вулф. – Дипломатический визит. Передел восточного пирога. – Возможно. Я не политик, я коп. Я коп тридцать лет, с тех пор как начал топтать городские тротуары. Маркиз Клайверс, вероятно, очень важная персона. Во всяком случае, я так понял, когда к нам в комиссариат о нем пришла депеша из Госдепартамента. Две недели назад нас собрали и велели обеспечить ему постоянную охрану вплоть до момента его отъезда в Вашингтон. Теперь, когда он вернулся, нас снова к нему приставили. – Постоянная охрана? Хотите сказать, что с ним рядом постоянно находятся ваши люди? – Нет, конечно, – покачал головой Кремер. – Он под наблюдением при публичных выходах. Людей на него бросили достаточно. Если кто-нибудь вдруг заметит что-нибудь подозрительное, тогда мы принимаем меры. К этому я и веду. Сегодня в пять двадцать шесть всего в четырех кварталах от вашего дома был убит человек. У него в кармане нашли лист бумаги… Вулф поднял руку: – Это я знаю, мистер Кремер. Знаю, что его звали Харлан Сковил, знаю, что он был убит через несколько минут после того, как вышел из этого дома, и знаю, что на этом листке написано имя маркиза Клайверса. Сюда приходил полицейский – по-моему, мистер Фольц, – так что мы видели этот листок. – О-о! Показал, значит. И что? – И то… Там список имен. В том числе и мое. Но, как я уже объяснил мистеру Фольцу, я не знаю мистера Сковила. Он явился без предупреждения, и мистер Гудвин… – Ну конечно. – Кремер достал изо рта сигару и резко подался вперед. – Послушайте, Вулф, я не собираюсь вступать с вами в словесные бои, в которых вы, признаюсь, сильнее. Я беседовал с Фольцем и знаю, что вы ему сказали. Поймите: у нас гость, представитель иностранной державы, прибывший по делам государственной важности, и я лично отвечаю за его безопасность, а также за его покой. Но именно сейчас на улице убивают человека, а в его кармане находят бумажку, где записаны чьи-то имена, и среди них имя маркиза Клайверса. Разумеется, я хотел бы выяснить, кто убил Харлана Сковила, но из-за этой бумажки преступление выглядит не простым убийством. Каким образом этот человек был связан с маркизом и что все это значит? Комиссар требует, чтобы я разобрался как можно скорее, иначе может разразиться грандиозный скандал. Нам проблем и без того хватает. Вот, например, сегодня вечером капитан Девор самовольно явился к маркизу, не предупредив начальство, будто не знает порядка. – Да уж. Пива хотите, мистер Кремер? – Нет. Маркиз смотрел на него во все глаза, как на какое-то членистоногое – а он и есть членистоногое, – и сказал, что, возможно, погибший был страховым агентом и его список – это список тех, кому он хотел прислать проспекты. Потом ему позвонил комиссар, и Клайверс вспомнил, что неделю назад к нему приходила молодая женщина по имени Клара Фокс, которая рассказала нелепейшую историю и требовала какой-то долг, так что пришлось ее выставить. Одним словом, связь есть. Преступный сговор наверняка тоже есть, и поскольку они даже пошли на убийство этого Сковила, то дело, по-видимому, серьезное. Ваше имя там тоже есть. Знаю-знаю, что вы сказали Фольцу. Хорошо. Меня интересуют эти трое, иначе я давно бы уехал спать. Для начала позвольте задать вам прямой вопрос: что общего у Клары Фокс, Хильды Линдквист, Майкла Уолша и маркиза Клайверса? Вулф медленно покачал головой: – Так дело не пойдет, мистер Кремер. – Еще как пойдет. Вы ответите или нет? – Кремер зажал сигару зубами, и конец ее задрался вверх. Вулф еще раз покачал головой: – Разумеется, нет… Прошу прощения. Попытаемся сформулировать вопрос иначе: есть ли у меня сведения, касающиеся этих четверых, которые могли бы помочь обнаружить убийцу Харлана Сковила или выявить преступные замыслы, угрожающие личной безопасности маркиза Клайверса либо ставящие целью сделать его мишенью для незаслуженных или незаконных домогательств? Согласны с такой формулировкой? Кремер нахмурился: – Повторите. – (Вулф повторил.) – Ну так ответьте. – Отвечаю: таких сведений у меня нет. – Ну да, конечно… Ах вы, пивная бочка! Я спрашиваю, Вулф… Вулф поднял руку, и голос у него стал резким. – Достаточно. Я все сказал. Я признаю ваше право прийти в мой дом и, как житель этого города, одобряю – по крайней мере, до определенной степени – ваше стремление защитить высокого гостя от любых недостойных посягательств на его жизнь и спокойствие. А также ваше желание раскрыть убийство. Но вам следует знать две вещи. Во-первых, эти два ваших благородных намерения могут оказаться в противоречии друг с другом. Во-вторых, насколько мне самому известно – по крайней мере, на сегодняшний день, – никакой другой информации по этому вопросу у меня нет. Возможно, я смогу ответить на какой-либо другой вопрос, если он у вас найдется. Попробуем? Кремер жевал сигару. – Знаете что, Вулф? Вы когда-нибудь поскользнетесь и больно ударитесь. – Это вы уже сказали мне в этой самой комнате восемь лет назад. – Было бы странно, если бы не сказал. – Кремер бросил в пепельницу наполовину изжеванную сигару, достал новую и откинулся на спинку кресла. – Да, у меня есть другой вопрос. Что вы имели в виду, когда сказали о противоречиях двух намерений? Намекаете, что это маркиз Клайверс пристрелил Сковила? Это мысль. – Я тоже так думаю. Вполне возможно. Алиби у него есть? – Не знаю. Боюсь, комиссар забыл у него спросить. И у вас уже есть улики? – Нет. Никаких. – Вулф помахал пальцем. – Но вот что я вам скажу. Для меня в высшей степени важно, чтобы убийство Харлана Сковила было раскрыто. Это в интересах моего клиента. Собственно говоря, двух клиентов. – О-о! У вас уже есть клиенты? – Есть. Как я и сказал, я могу ответить на ряд вопросов, если вы потрудитесь их задать. Например, если бы вы спросили, кто три часа назад сидел в кресле, в котором сидите вы, я ответил бы: Клара Фокс. А вон в том? Хильда Линдквист. А в том? Майк Уолш. По-моему, список исчерпан, за исключением маркиза Клайверса. Маркиза, к сожалению, не было. Кремер хотел было встать, но передумал. – Глупый розыгрыш! – произнес он. – Я не шучу. Кремер вытаращил глаза, потом потер верхние зубы, снял пальцами с языка табачную крошку и наконец сказал: – Ладно. О чем еще я должен спросить? – Только не о содержании беседы, поскольку она носила конфиденциальный характер. Но вы могли бы спросить, где сейчас Майкл Уолш. Тогда я ответил бы, что понятия не имею. Где мисс Линдквист, тоже не знаю. Она ушла часа два назад, поручив мне заняться делом исключительно гражданского свойства, не имеющим никакой связи с уголовными преступлениями. Вторая моя клиентка – мисс Клара Фокс. Да, ей предъявлено уголовное обвинение, но не связанное с убийством. Как я уже сказал вам по телефону, в настоящий момент я ничего не могу сообщить о местопребывании мисс Фокс. – Ладно. Дальше. – Дальше, если позволите, я сам задам вам вопрос. Вы утверждаете, будто хотите видеть моих клиентов в связи с убийством Харлана Сковила, а также в интересах безопасности высокого гостя. Однако те двое полицейских, которых вы прислали и которых мистер Гудвин так бурно встретил, явились с ордером на арест Клары Фокс по обвинению в краже. Почему же вас удивляет, что я немного скептически отношусь к вашим уверениям в честной игре? – Ладно. – Кремер посмотрел на свою сигару. – Если говорить о честности, то в этой комнате ее, хоть стены поскреби, чайной ложки не наберется. – Если говорить обо мне, очень даже наберется и больше. – Вулф наконец открыл глаза и взглянул на Кремера. – Ордер выписан по обвинению в краже. С чего вы взяли, что обвинения обоснованны? Допустим, вам стало известно, что она здесь. Есть ли у вас хоть какие-то основания считать, будто я возьмусь помогать человеку, виновному в воровстве, избежать законного преследования? Нет. Если бы вам просто стало известно, что она у меня, вы наверняка позвонили бы и мы договорились бы, что за ней придут завтра утром, когда я смогу принять соответствующие меры, чтобы ее выпустили под залог. Зачем понадобилось нарушать неприкосновенность жилища, оскорблять мое достоинство, когда два этих остолопа силой вломились в дверь, чтобы среди ночи забрать в управление приятную и разумную молодую женщину? Некрасиво, сэр! Стыдитесь! – Вулф налил себе пива. Кремер медленно закивал: вперед-назад, вперед-назад. – Ну, ей-богу, припечатали! Хорошо, Вулф, мне нет дела до кражи. Я хотел поговорить с ней об убийстве и об этом лорде, черт побери! – Всего-навсего. И арестовывать не собирались? – Не буду утверждать. Черт возьми, можно подумать, такого никогда не бывало, чтобы бедный, ни в чем не повинный человек провел в тюрьме ночь, а то и не одну! – С теми, на кого я работал, не бывало. Если вы хотели просто поговорить, зачем понадобилось выписывать ордер? – Это была ошибка, – согласился Кремер. – Признаю. Я вот что скажу. Комиссар требовал действий. А тут раздался звонок. Не знаю, кто звонил. Но этот человек не просто сказал, что Клара Фокс прячется у вас, он сказал, что это та самая Клара Фокс, которая объявлена в розыск по подозрению в краже в «Сиборд продактс». Я позвонил в отдел краж, и оказалось, что в самом деле в конце дня был выписан ордер на ее арест. Идея воспользоваться им, чтобы быстрее с ней побеседовать, принадлежит комиссару. Я продолжал стенографировать, но мысли мои бродили невесть где, и все были о Майке Уолше. Мне было совершенно ясно, что Вулф дал маху, позволив ему уйти одному, без присмотра, учитывая, что в Нью-Йорке есть не только телефоны-автоматы, но и метро, электрички, вокзалы и множество прочих мест, где можно укрыться. И в первый раз я всерьез подумал о том, что Майк Уолш мог и сам убрать старого друга Харлана Сковила. Глядя, как у Вулфа задвигались губы, я сообразил, что, по-видимому, и он пережевывал ту же идею. Тем временем Кремер сказал: – Ладно, Вулф, забудьте. Вы же знаете, что такое, как правило, комиссары полиции. Это не копы. Им всем кажется, что стоит показать жетон – и дело в шляпе. Будьте великодушны, помогите разок. Мне очень нужно поговорить с мисс Фокс. Поверю вам на слово насчет Уолша и Линдквист, да и бес бы с ними, но мне нужна Клара Фокс. Если она здесь, пошлите за ней. Если нет, скажите, где ее искать. Если вы и сами ее потеряли, дайте наводку. Пусть она ваша клиентка, но я не шучу, когда говорю, что в ее же интересах явиться в полицию, причем чем быстрее, тем лучше. Меня не интересует обвинение в краже… Вулф его перебил: – Обвинение в краже интересует мисс Фокс. Меня тоже. – Он покачал головой. – Дела о кражах находятся в ведении районной прокуратуры, и у вас нет никакой возможности повлиять на их решение. Что касается вашего лорда, уверяю вас, со стороны мисс Фокс ему ничего не грозит. Что же касается Сковила, она знает об убийстве столько же, сколько и я. Впрочем, меньше, чем я, поскольку я приблизительно догадываюсь, кто его убил. Кремер поднял на Вулфа глаза и, не отводя взгляда, затянулся сигарой: – Вы сказали, что знаете, кто убийца. В присутствии главы отдела по расследованию убийств. Слушаю вас. – Это все. Мне больше нечего добавить. – Нет, это не все! – вспыхнул Кремер. – Это либо слишком много, либо слишком мало. Но достаточно, чтобы я посчитал вас важным свидетелем. А вам не нужно объяснять, как полиция поступает с важным свидетелем, если на то есть основания. – Да, это мне известно. – Вулф вздохнул. – Но едва ли вы захотите меня арестовать, поскольку в этом случае я не смогу распутать весь этот узел. Я сказал: приблизительно догадываюсь. – Он вдруг выпрямился. – Приблизительно догадываюсь, сэр! Черт вас побери! Как и всех ваших маркизов, нуждающихся в защите, ваших гиен от финансов и ваше право порочить честное имя честного человека! И не надейтесь на то, что это вспышка благородного гнева по поводу несовершенства моральных устоев. Нет, это негодование делового человека, который видит, как по глупости, из невежества, ему не дают работать. Как деловой человек, я рассчитываю получить от мисс Фокс гонорар, для чего мне нужно возбудить судебный иск о возвращении ей законного долга; нужно снять с нее ложное обвинение в краже, а также, боюсь, придется выяснить, кто убил Харлана Сковила. Все эти мои намерения можно квалифицировать как мои законные потребности и право, и я их осуществлю. Если хотите охранять вашего драгоценного маркиза, да ради бога! Спрячьте его за железной стеной, суньте его в антисептик! Только оставьте меня в покое, когда я делаю свое дело! Сейчас начало второго, а встать я должен в шесть, у нас с мистером Гудвином завтра трудный день. У меня есть все основания посоветовать мисс Фокс избегать встреч с вами. Если она вам так нужна, ищите. Я предупредил, что не собираюсь отвечать на вопросы о ее местонахождении, но уверяю вас: если вы все же возьмете ордер на обыск и вторгнетесь в мой дом, вы ее здесь не найдете. Пена в стакане давно осела, но Вулф на это даже не посмотрел и одним глотком осушил оставшиеся полстакана, потом достал платок из нагрудного кармана и вытер губы.