Она сморщила носик: – Когда перед вами такие сливки? Ладно. Знаете что, мистер Гудвин, весь этот дом представляет собой самое вопиющее из всех, какие до сих пор изобретал мужской ум, отрицание смысла женщин. В доме нет ни одной женщины, а порядок безупречный, еда идеальная, чистота потрясающая. Я еще никогда не вела хозяйство, но вызов чувствую. Возможно, я выйду замуж за мистера Вулфа, а для вас у меня есть подходящая девушка, так что будем ходить в гости. Вам тут не хватает немного беспорядка. Я поднял на нее глаза. Желтый подол волочился по полу. Ворот разъехался, и я с любопытством посмотрел, где заканчиваются ключицы и как желтый цвет изменил оттенок ее волос. – Вы его уже достаточно внесли, – сказал я. – Идите наверх и ведите себя хорошо. А у Вулфа уже и так три жены и девятнадцать детей. Все живут в Турции. – Я вам не верю. Он терпеть не может женщин, кроме тех, кого прячет в ящике с грунтом для орхидей. Я улыбнулся ей пошире и встал: – Благодарю за кофе. Возможно, я теперь даже уговорю Вулфа позволить вам спуститься к обеду. Я взял одной рукой свою чашку с блюдцем, а другой открыл перед ней дверь, придержал, а потом пошел в кабинет, сел на свое место и сделал пару глотков. Вулф сидел, открыв средний ящик, подсчитывал крышки от бутылок, чтобы знать, сколько пива он выпил начиная с утра воскресенья. В конце концов он его закрыл, мрачно буркнув: – Не может быть! Нет. Статистика – вещь недостоверная… С мистером Линдквистом мы побеседовали в высшей степени удачно, а теперь мне необходимо переброситься парой слов с мистером Уолшем. Ты его видел? – Нет. Отказался. Я передал ему наш разговор с Кремером, местами почти дословно, как Вулф любит. Он меня выслушал и заключил: – Ясно. Мистер Уолш снова свободен. – Ага. И не просто свободен, но еще и водит за собой хвост, так что уж и не знаю, как к нему подойти. Стоит к нему приблизиться, как они сразу поймут, что это он, и снова его загребут. – Полагаю, ты прав. – Вулф вздохнул. – Хотя этого недостаточно, чтобы упразднить полицию. В девяти случаях из десяти они находят нарушителя закона, и так и должно быть. Что касается Уолша, я должен с ним встретиться, это важно… или ты должен с ним встретиться. Пригласи ко мне Кимса. Я пошел в гостиную, где Джонни играл в шашки с Фредом Даркином на десять центов, и кивком позвал его на выход. Он сел рядом со столом Вулфа, а тот наставил на него палец: – Джонни, это важное задание. Я посылаю тебя, потому что Арчи нужен здесь, а Сол еще не вернулся. – Понял, сэр. Валяйте. – Майк Уолш, за кем ты сегодня следил, отпущен на свободу, так как Кремер не знает, тот ли это Уолш, который им нужен. За ним установлена слежка, так что приближаться рискованно, даже если знать про хвост. Крайне важно, чтобы Арчи вошел с ним в контакт. Поскольку он не признался в том, что он и есть тот самый Уолш, которого ищет полиция, то более чем вероятно, что он вернется к обычным делам и, скорее всего, вечером отправится на работу. За ним, разумеется, хвост, и все то время, пока Уолш будет находиться на стройплощадке, детектив будет держать вход под наблюдением, и, следовательно, Арчи не сможет там появиться. Я объясняю подробно, чтобы ты точно знал, что делать… Правильно ли я понял, что эта стройплощадка огорожена со стороны улицы, а с противоположной стороны, где она выходит во дворы, – нет? По-моему, я прав, по крайней мере иногда не огораживают. Одним словом, мне необходимо знать, каким образом Арчи может попасть на эту стройплощадку, скажем, в семь. Осмотри там все. Насколько я понял со слов мисс Фокс, которая ходила туда в четверг вечером, чтобы поговорить с мистером Уолшем, там только-только начали возводить каркас… Кроме того, мисс Фокс сказала, что мистер Уолш выходит из дому в шесть. И мне нужно знать, во сколько он выйдет из дому сегодня. Понаблюдай за выходом, если ты не заметил другого удобного места. Действуй по своему усмотрению. Когда будешь сюда звонить, кодируй сообщения. В шесть тридцать жду тебя с отчетом. – Есть, сэр. – Джонни поднялся. – Но если придется дать на лапу, чтобы попасть на стройку через соседние дома, мне понадобятся наличные. Вулф кивнул несколько сдержаннее, чем обычно. Я достал из сейфа четыре пятерки, отдал Джонни, а тот сунул их в жилетный карман. Мы с ним вышли в прихожую, и я выпустил его. Потом я вернулся, сел за стол и от нечего делать разобрал несколько чеков и просмотрел последние счета от «Ричарта»[11]. Вулф пил пиво, а я исподтишка за ним наблюдал. Я был взвинчен и знал почему. Я понятия не имею, хотя сто раз пытался понять, откуда я знаю, что он подводит дело к концу, но в этот момент готов лопнуть от нетерпения. Однажды мне показалось, будто он сидит как-то не так, немного подавшись вперед, в другой – что у него меняются движения, становятся не то чтобы быстрее, но, что ли, собраннее, в третий еще что-то примерещилось. Думаю, именно примерещилось. Может, дело в его полях. Он будто бы становится источником тока, а я их каким-то образом чувствую. Вот и в тот раз я это почувствовал, когда он налил пива, осушил стакан и снова налил. А я сразу заерзал, потому что сам был не при деле, а еще потому, что всегда при этом была опасность, что он молчит, молчит и сорвется. В конце концов я сказал: – А мне так и сидеть? Думаете, эти гориллы вернутся? Не вернутся. Они даже слежку от входа сняли. Почему нельзя было оставить Фреда и Джонни, а меня отправить на Пятьдесят пятую? Ведь это я должен в семь часов встретиться с Майком Уолшем. Собственно, я всего лишь предлагаю немножечко поболтать этак по-приятельски. Помню, вы как-то признали, что у вас полно скверных привычек, но самая из них скверная – это ваша манера добывать факты то ли из телефонной трубки, то ли еще откуда, но, главное, у меня за спиной, а потом хотите, чтобы я… – Я махнул рукой. – Вздор! – бросил Вулф. – Когда это мои ожидания превышали твои возможности? – Да никогда. С чего бы? Но вот, к примеру, если так важно, чтобы я в семь часов встретился с Уолшем, то, может, имеет смысл намекнуть зачем, если, конечно, вам не нужно только, чтобы я там его сунул в мешок и доставил сюда… Вулф покачал головой: – Нет, конечно. Арчи, я все скажу. В свое время. – Он потянулся к звонку, потом вздохнул и отодвинул поднос. – Что касается Джонни, то я отправил его, а не тебя, потому что ты можешь понадобиться. Пока ты ездил к Кремеру, звонили от мистера Мьюра и просили о встрече в два тридцать. Уже почти два тридцать. – Мьюр? Какого черта ему понадобилось?! – Да. Мистер Рэмзи Мьюр. А что до того, почему я с тобой не делюсь всей информацией, то ты и так без конца сбиваешь меня с мысли, и я не хочу каждый раз давать тебе новую тему для болтовни. Но в данном случае у тебя информации, в общем, столько же, сколько у меня. Тебе не хватает терпения. Я спокойно сижу и жду, а ты злишься. Ну конечно же: если я знаю, кто убил Харлана Сковила – а после разговора с мистером Линдквистом я думаю, что знаю, – то как же это я сижу и ничего не делаю? Но мне, во-первых, нужны доказательства, а во-вторых, нас наняли не раскрыть убийство, а вернуть долг. Но если я рассчитываю получить доказательства от мистера Уолша, то почему же я не стремлюсь немедленно заполучить его сюда, вытряхнуть, что мне нужно, и пусть его забирают? Нет, это не выход. Потому что в таком случае и Кремер тоже вытянет из него все, и тогда будет очень трудно узнать что-либо от лорда Клайверса, а также снять с мисс Фокс обвинение. Перед нами три разные задачи, а поскольку необходимо решить их одновременно… Звонок! Мистер Мьюр опоздал на три минуты. Я вышел в прихожую и отодвинул шторку. Перед дверью и в самом деле стоял Мьюр. Я открыл, впустил его. Судя по тому, как, едва переступив порог, он рявкнул, что ему нужен Вулф, он был злой как черт. Он был в коричневом пальто, явно сшитом у портного не моего ранга, но вот фасон больше подошел бы кому-нибудь лет этак на двадцать пять моложе, и явно не собирался его снимать. Я провел его в кабинет, представил и позволил себе вежливо улыбнуться, когда увидел, что ни он, ни Вулф руку не протянули. Я придвинул ему кресло, и Мьюр сел, а шляпу положил себе на колени. – Ваша секретарша, – начал Вулф, – которая мне звонила, похоже, не знала, о чем вы хотите поговорить. Я позволил себе предположить, что о заявлении в полицию. Разумеется, вы понимаете, что я представляю интересы мисс Фокс? – Да. Безусловно. – В таком случае слушаю вас, сэр. По сравнению со вчерашним Мьюр, похоже, осунулся, и даже уши у него заострились. Рот был плотно сжат, а нижняя челюсть двигалась, будто он что-то пережевывал, не в силах справиться с чувствами. Я вспомнил, какой взгляд бросил он накануне на Клару Фокс, и поразился тому, как у него пищеварение-то справляется с такой злобой. – Я пришел сюда по настоянию мистера Перри. – Голос Мьюра слегка дрожал, а как только он сделал паузу, нижняя челюсть снова заходила ходуном. – Я хочу вас уведомить: я знаю наверняка, что это она украла деньги. У нее одной была такая возможность. Деньги нашли у нее в машине. – Он сделал паузу и снова немного пожевал. – Мистер Перри сообщил мне о вашей угрозе подать на меня в суд за клевету. Какая подлость! Какой же вы негодяй, если беретесь защищать воровку, выдвигая обвинения против человека… против людей безупречных! – Мьюр замолчал, поджав губы. – Продолжайте, если хотите, – буркнул Вулф. – Но я не стану отвечать на вопрос, в котором больше одного необоснованного предположения. На мой взгляд, Мьюр его не услышал; он слушал только себя и при этом пытался не сорваться: – Я нахожусь здесь исключительно ради интересов корпорации «Сиборд продактс». А вовсе не потому, что испугался ваших грязных угроз. Но у нас самих завелась грязь, и я не могу позволить вынести ее на всеобщее обозрение. – Голос у него снова начал дрожать. – Я имею в виду тот факт, что президент корпорации ради удовлетворения своих похотливых желаний спасает обыкновенную воровку от заслуженного наказания! Вот по какой причине она может сделать из меня посмешище! Вот почему побежала к вам и вы придумали свои грязные угрозы! Потому что ей известно, чего добивается Перри, известно, как… – Мистер Мьюр! – перебил его Вулф. – На вашем месте я сменил бы тон. Что за нелепости! В самом деле, вы ведь пришли не затем, чтобы рассказывать мне о похотливых желаниях мистера Перри. Мьюр шевельнулся, шляпа скатилась на пол, но он не обратил внимания. Он достал из внутреннего кармана пальто плотный конверт из манильской бумаги, пошарил в нем, потом извлек маленькую фотографию и протянул Вулфу: – Вот. Посмотрите. Вулф посмотрел и передал мне. На фотографии Клара Фокс и Энтони Д. Перри сидели в двухместном автомобиле с опущенным откидным верхом. Я положил ее на край стола, а Мьюр взял и убрал обратно в конверт. Челюсть у него снова задвигалась. Он сказал: – У меня таких снимков штук тридцать. Снимал детектив, которого я нанял. Перри о них не знает. Я хочу, чтобы вы поняли, что она заслуживает… Она прибрала его к рукам… Вулф поднял руку: – Боюсь, вынужден еще раз перебить вас, мистер Мьюр. Я не любитель фотографий автомобилей. Вы сказали, что пришли по настоянию мистера Перри. И убедительно прошу вас вернуться к цели своего визита. – Вы не понимаете… – Нет. Достаточно об этом. Не хочу слушать… Возможно, лучше я сам задам вам пару вопросов. Верно ли, что вам вернули пропавшие деньги? Мьюр сердито на него посмотрел: – Вам это прекрасно известно. Деньги нашли у нее в машине, под задним сиденьем. – Но в автомобиле на фотографии нет заднего сиденья, если речь об автомобиле мисс Фокс. – В августе она купила новый. Фотография июльская. Подозреваю, новую машину ей купил Перри. У нее и жалованье выше, чем у любой другой женщины в корпорации! – Прекрасно. Но вернемся к моему вопросу. Если вам вернули деньги, почему вы не отказались от мысли наказать мисс Фокс? – С какой стати? Потому что она воровка. Она их взяла, зная, что Перри не даст ее в обиду. С таким телом, с такой… – Нет, мистер Мьюр. – Вулф снова поднял руку. – Прошу вас. Я неверно задал вопрос. Не почему. Мне важно знать, собираетесь ли вы отказаться от судебного преследования мисс Фокс или нет? Мьюр прикусил губу, потом открыл рот, снова прикусил губу, наконец произнес: – Собирались. Я собирался. – А сейчас? – (Мьюр не ответил.) – А сейчас, мистер Мьюр? – Сейчас… нет. – Вот как! – Вулф прищурил глаза. – Вы готовы забрать заявление? – Да… при определенных условиях. – Каких условиях? – Мне нужно с ней встретиться. – Мьюр замолчал, потому что голос у него снова задрожал. – Я пообещал Перри отозвать обвинение при условии, если мне дадут с ней встретиться, наедине, и я скажу все, что о ней думаю. – Он выпрямился в кресле, и челюсть у него наконец остановилась. – Это… это все мои условия. Вулф посмотрел на него с минуту, потом откинулся в кресле, вздохнул: – Думаю, это возможно. Но сначала вы должны подписать заявление об отказе от претензий к ней. – До встречи? – Да. – Нет. Сначала встретиться. – Он снова начал жевать губу. – Я должен ее увидеть и сказать все в лицо. Если я подпишу, она не будет… Нет. Сначала я должен ее увидеть. – Это невозможно. – Голос Вулфа был полон терпения. – Ордер на ее арест по вашему обвинению остается в силе. Не хочу сказать, будто подозреваю вас в обмане, я лишь защищаю интересы своей клиентки. Вы сами сказали, что пообещали мистеру Перри отозвать обвинение. Так сделайте это. Мистер Гудвин напечатает письмо на имя прокурора, вы его подпишете, и я сегодня же устрою вам встречу с мисс Фокс. Мьюр затряс головой: – Нет! Нет!.. Ни за что! – И, как накануне, в кабинете у Перри, он вдруг пришел в ярость. Он вскочил, уперся руками в стол, нависнув над Вулфом. – Я же сказал: я должен ее увидеть! Негодяй! Какого черта ты ее прячешь?! Зачем? Чего ты добиваешься? Что вы с Перри… Мне страшно хотелось ему вмазать, но он был слишком старый и слишком хлипкий. Вулф взглянул на него и закрыл глаза. Мьюр продолжал бесноваться. Я встал, подошел и попросил сесть, и он переключился на меня и начал орать, что видел, как я смотрел на нее вчера у Перри. Мне показалось, что его сейчас хватит кондрашка, и потому я взял его за плечи и усадил, а он замолчал так же внезапно, как и разорался, достал из кармана платок и вытер лицо трясущейся рукой.