– Ха! Подлинные! Но вы, по крайней мере, наконец признаёте, что вы Коулмен, так? – Да, я Коулмен. Но это их подписи, и они получили каждый свою долю. – Ну нет! – Вулф наставил на него палец. – Вы допустили ошибку, сэр: вы убили не всех. Виктор Линдквист жив и в здравом уме. Для английского суда его свидетельства, подкрепленного прочими документами, достаточно, чтобы обвинить вас в подлоге. Клевета! Пф, как некрасиво! – Он обратился к остальным: – Как видите, не так и важно, сможем ли мы предъявить мистеру Перри обвинение в убийстве. Сейчас ему за шестьдесят. Не знаю, сколько в Англии дают за подлог, но из тюрьмы он выйдет уже за семьдесят, жалким, сломленным стариком… Позже Вулф сказал мне, что хотел, чтобы Перри, окончательно перепугавшись, подписал бы чеки, общей стоимостью на миллион долларов, для Клары Фокс и Виктора Линдквиста, а также для наследников Уолша и Сковила, если у них есть наследники. Не знаю, наверное, так и было. Только никаких чеков Перри не подписал, потому что мертвецы писать не умеют. Дальше все произошло мгновенно, и я действовал автоматически. Перри выхватил револьвер, повернулся к Вулфу и выстрелил. Хомберт заорал, Кремер вскочил. Я из своего угла никак не успел бы перехватить Перри и потому, как и сказал, схватился за оружие чисто автоматически. Я выстрелил один раз, но тут ко мне бросился Кремер, и я опустил руку. Поднялся шум. Перри в своем кресле обмяк, его пытались поднять. Одним прыжком я подскочил к Вулфу, который сидел с изумленным лицом, и ощупал его левую руку от плеча до локтя. Не обращая внимания на его протесты, я расстегнул пиджак, стянул рукав и увидел кровавое пятно, расцветавшее на канареечной рубашке, как орхидея. Потом разорвал рукав рубашки, ощупал рану и ухмыльнулся, глядя в его чертову толстую физиономию: – Кость цела, так что пустяки. И вообще вы левой рукой почти не пользуетесь. Кремер у меня за спиной сказал: – Всё. Он мертв, – и посмотрел в нашу сторону, оценивая масштаб бедствия. Тело Перри лежало теперь на полу. Кремер стоял рядом с ним на коленях, а Скиннер и Клайверс гасили пожар. Клайверс, стрелявший через пиджак, потому что не успел вынуть руку из кармана, одновременно пытался его снять и потушить тлевший карман. Скиннер ему помогал. Выстрелил Клайверс, наверное, на одну десятую секунды раньше, чем я. Кремер встал и сказал мрачно: – Одна пуля в плечо, вторая – прямое попадание в сердце. Что ж, он сам напросился. – В плечо – моя, – заметил я. – Я взял высоко. – Нет, Арчи, – сказал рядом со мной Вулф. Мы повернулись к нему. Он сидел, зажимая рану носовым платком: – Разумеется, нет. Ведь не хочешь же ты, чтобы фотография лорда Клайверса снова появилась в «Газетт»? Его нужно спасать. Тем более что тут речь, безусловно, о вынужденной самообороне. Так что… как это вы говорите, мистер Кремер?.. отдуваться тебе. Глава 19 – Пять тысяч фунтов, – сказал Клайверс. – Берите. Вернете, когда… или если… получите свою часть наследства Коулмена. Хорошие деньги. Понимаю, что не слишком большие, но кто, черт возьми, в наши дни может себе позволить быть слишком щедрым?! Вулф покачал головой: – Вас нужно ловить на слове. Вы мечетесь, как колибри: то две тысячи, то десять, то семь, то пять. Давайте остановимся на десяти, на тех же условиях. Тут подала голос Клара Фокс: – Мне ничего не нужно, я уже сказала. Я не возьму денег. Было уже почти три, и мы сидели в кабинете. К этому времени мы успели поесть. На ланч нас собралось шестеро, а это означает, что особых изысков не было. Мьюр, так и не увидевший мисс Фокс, ушел сразу, потому как Вулф придал ему ускорение, обозвав старым ослом. Кремер, Хомберт и Скиннер ушли, когда я согласился взять вину на себя, чтобы спасти их всех от скандала. Потом пришел док Волмер, перевязал рану Вулфу и снова ушел. Затем прибыл Кремер со своими людьми, и они увезли то, что осталось от Коулмена Резины – Энтони Д. Перри. Наш желтый тканый ковер переехал в подвал ждать отправки в чистку, так как на нем остались два больших красных пятна – там, где сидел Перри и где он лежал, – и пол был непривычно голый. Я снова стал мальчиком при дверях и снова закрыл дверь на засов, потому что журналисты к ней так и липли, слетаясь как мухи на мед. – Мисс Фокс, вы все еще моя клиентка, – сказал Вулф. – Вы не обязаны следовать моим советам, но тем не менее я обязан вам их давать. Первое. Не пренебрегайте тем, что вам принадлежит, своим отказом вы не воскресите ни мистера Сковила, ни мистера Уолша, ни даже мистера Перри. Вам почти наверняка причитается часть его имущества, и это крупная сумма. Во-вторых, не забудьте про гонорар, который вы должны мне заплатить. В-третьих, забудьте про карьеру авантюристки – вы слишком добросердечны. Клара Фокс бросила быстрый взгляд на Хоррокса, который взирал на нее, будто в кино, с таким приторным выражением лица, что смотреть было тошно. Я вздохнул с облегчением, когда он наконец перевел взгляд на Вулфа и мысли его вошли в нормальное русло. Неожиданно для всех он сказал: – Слушайте, если она не хочет брать деньги этого типа, пусть не берет. Это ее дело, понимаете? Гонорар вам заплатит мой дядя… Какая вам разница? – Помолчи, Фрэнсис! – перебил Клайверс. – Как это «какая разница», черт возьми?! Давайте наконец закончим. Я уже пропустил одну встречу и скоро опоздаю на следующую. Семь тысяч. – Я возьму, сколько дадут, – сказала Хильда Линдквист. – Деньги принадлежат не мне, а моему отцу. Вид у нее при этом был, может, и не счастливый, но уж никак не удрученный. Мисс Линдквист посмотрела на Клайверса: – Будь вы хоть немного аккуратней с бумагами, когда отдавали деньги, отец получил бы свою долю двадцать девять лет назад, когда и мама была жива, и брат был жив… Клайверс и бровью не повел. Он смотрел на Вулфа: – Ладно. Восемь тысяч. – Что ж, сэр… – Вулф наставил на него палец. – Переведем в доллары. Пятьдесят тысяч. Курс сейчас в вашу пользу. У вас есть шанс получить их назад, когда решится вопрос с имуществом Перри, а кроме того, я не уверен, что мне должна заплатить только мисс Фокс. Неизвестно, чем бы все для вас закончилось, если бы не я. – Чушь! – рявкнул Клайверс. – В конце концов это я спас вам жизнь. Я его пристрелил. – Чепуха. Почитайте газеты! Его застрелил мистер Гудвин. Клайверс взглянул на меня и вдруг хохотнул: – Га-га-га! Так, значит, это вы, да? Молодец, Гудвин. Чертовски хороший был выстрел! – Он повернулся к Вулфу. – Ладно. Составьте бумагу и пришлите мне в гостиницу, получите свой чек. – Он встал, посмотрел на продырявленный карман. – Мне пора ехать в гостиницу. Испортил хорошую вещь. Придется теперь переодеваться. Жаль, я больше не увижу ваших орхидей. Фрэнсис! Идем. Хоррокс что-то ворковал Кларе Фокс приторным голосом, а она слушала и кивала. Наконец он поднялся: – Идем. – Он подошел и протянул Вулфу руку. – Знаете, я все хотел вам сказать: вы отлично, черт побери, все придумали! Как вы вчера поливали мисс Фокс. Они ничего не поняли. С каким видом вы их выпроводили, да? – Да, – сказал Вулф, убирая руку. – Что ж, джентльмены, поскольку в субботу вы отплываете, полагаю, мы больше не увидимся. Bon voyage[16]. – Благодарю, – хмыкнул Клайверс. – Я действительно возвращаюсь домой. Но племянник мой остается здесь. Он потратил на телеграммы уже целое состояние и все же добился перевода в Вашингтон в наше посольство. Будет делать карьеру здесь. Вот и правильно, поскольку, черт меня возьми, я передам ему титул не раньше чем лет через двадцать! Я бросил взгляд на Клару Фокс и понял, что вовсе она не девушка моей мечты. Терпеть не могу женщин с таким самодовольным лицом… Глава 20 Без двадцати четыре, когда мы с Вулфом сидели вдвоем в кабинете, дверь открылась и вошел Фриц. Левым локтем он прижимал к боку мишень, а в правой нес коробку с дротиками. Коробку он положил Вулфу на стол, потом отошел к дальней стене, повесил мишень, отступил на шаг, прищурившись, оценил, немного подправил, повернулся к Вулфу, слегка поклонился и вышел. Вулф допил пиво, поднялся и стал перебирать дротики, откладывая в сторону желтые. Потом посмотрел на меня. – Наверное, было бы очень глупо, – пробормотал он, глядя в мою сторону, – играть с простреленной рукой. – Точно, – согласился я. – Вам нужен постельный режим. Иначе руку могут ампутировать. – В самом деле. – Нахмурившись, он посмотрел на меня. – Конечно, ты же ничего в этом не понимаешь. Если память мне не изменяет, в тебя еще не стреляли из крупнокалиберного револьвера. – Бог ты мой! – Я воздел руки к потолку. – Я что, теперь все время буду это слушать? Как вам только не стыдно хвастаться мелкой царапиной? Вот если бы Хомберт не толкнул ваше кресло и Перри попал бы туда, куда метил… – Не попал же. – Вулф встал к отметке. У нас она была в пятнадцати футах. Оттуда он оглянулся на меня. – Арчи, если хочешь присоединиться… Я помотал головой: – Ни за что. Вы начнете стонать, а мне это не по карману… Он посмотрел на меня свысока: – По десять центов. – Нет. – По центу. – Не буду даже на спички. Вулф помолчал, наверное, с минуту, после чего тяжело вздохнул: – Ладно. Считай, я повысил тебе зарплату на десять долларов в неделю начиная со следующего понедельника. Я поднял брови: – На пятнадцать. – Хватит с тебя десяти.