В этот момент в парадную дверь позвонили. Вошли два незнакомых человека в штатских костюмах и спросили, кто начальник группы. Им указали на Зотова. - Капитан госбезопасности Фролов, - представился Зотову один из прибывших, протягивая удостоверение. - С кем я говорю? - Майор милиции Зотов. Прошу вас сюда, в столовую, капитан. Выясним у потерпевшего, что похищено и кому из нас, собственно, придется вести дело. Войдя в столовую, Зотов увидел лежащего на диване Шубинского - полного человека с седыми волосами и аккуратно подстриженной седой бородкой. Рядом с ним на стуле сидела женщина в белом халате. Она держала его обессиленную руку и следила за часами, как видно, считая пульс. Увидев вошедших, женщина бережно положила руку Шубинского и бодрым тоном сказала: - Ну вот. Все в порядке, Антон Захарович. Непосредственной опасности больше нет. Но два-три дня надо вылежать. Строгий постельный режим. И без всяких волнений. - Но это же абсолютно невозможно! Мне на доклад к министру надо, - растерянно произнес Шубинский. - Ничего знать не хочу. Ваше здоровье дороже. - Ну, хорошо, хорошо, - морщась от боли, покорно вздохнул Шубинский. Женщина с озабоченным видом обратилась к вошедшим: - Прошу вас, товарищи, не утомлять больного. Для него главное сейчас - покой. - Постараемся, доктор, постараемся, - ответил Зотов, подходя к дивану, и, обращаясь к Шубинскому, сказал: - Моя фамилия Зотов, я из Московского уголовного розыска. А это капитан Фролов, из Комитета госбезопасности. Прошу вас, товарищ Шубинский, скажите нам прежде всего, что взяли преступники. - Садитесь, друзья мои, - ответил Шубинский. Слабым движением руки он указал на стулья, потом взглянул на врача. Та поняла значение этого взгляда. - Только без волнений и лишних разговоров, - внушительно, как заклинание, произнесла она и вышла из комнаты. Шубинский повернулся на бок, при этом лицо его снова исказилось от боли. - Вот сердце сдавать стало, - ворчливо пожаловался он. - Поволновался - и на тебе, чуть инфаркта не нажил. Но «чуть», как говорится, не в счет, - слабо улыбнулся он, нервно теребя бородку. - Дело вот в чем. Я, видите ли, только на днях с Урала прилетел. Консультирую там строительство одного… гм… ну, важного, что ли, объекта и привез, видите ли, документы. То есть главные-то отправили без меня, однако кое-что я и сам захватил. А кроме того, я там уже по своей, так сказать, научной линии кое-какие заметки сделал. И вот эти самые заметки для будущих работ в столе у себя и запер. А сегодня вхожу я в квартиру и вижу: буфет - вон тот - открыт, посуда вверх дном. В спальне шкафы открыты, многих вещей нет. Ну, я уже сам не свой - в кабинет. Стол мой взломан, ящики выдвинуты, все перерыто. Вот тут у меня сердце и сдало. Еле дотащился до кресла. Стал смотреть, а перед глазами все плывет, плывет… Шубинский устало откинул голову на подушку и на секунду закрыл глаза. Фролов и Зотов молча переглянулись. - Но все-таки собрался с силами, - продолжал Шубинский, - заглянул в ящик. Вижу, целы мои записки. Тут уж я сумел только в милицию позвонить и свалился. А вас, друг мой, - обратился он к Фролову и опустил руку на лежавший рядом портфель, - я хочу попросить: возьмите мои записки и отошлите на сто тринадцатый объект. Я их потом там разберу. Как видно, все происшедшее, слава богу, не по вашей части. - А где ваша семья, Антон Захарович? - участливо спросил Зотов. - На даче. - Какие же вещи у вас украли, можете сейчас сказать? - Увольте, дружок. Вечером жена приедет, тогда… - И последний вопрос: можете хотя бы приблизительно определить время, когда произошла кража? Помолчав, Шубинский неуверенно сказал: - Соседка наша, - она обед мне эти дни готовила, - говорит, что заходила около часу дня. А я приехал в четыре. Вот, значит, в этот промежуток. - Как зовут вашу соседку? - Зовут Варвара Ильинична. Она живет в двадцатой квартире, на нашем этаже. - Ну, спасибо, Антон Захарович, - сказал Зотов вставая, - простите, что утомили вас. Больше ни о чем спрашивать не буду. Разрешите только нашим сотрудникам осмотреть столовую. - Да ради бога, - развел руками Шубинский. - В конце концов из-за меня же хлопочете. Он снова прикрыл глаза. Зотов и Фролов, стараясь не шуметь, вышли из столовой. Фролов нес под мышкой портфель. - Итак, - сказал ему в передней Зотов. - Здесь лишь кража, хотя и незаурядная. Придется, как видно, нам попыхтеть. - Так точно, - ответил Фролов. - Желаю удачи! Зотов постоял еще минуту в передней, что-то обдумывая и не спеша вытирая цветным платком вспотевшую шею, потом направился в одну из комнат. - Товарищ майор, - обратился к нему Гаранин, пряча в карман лупу, - кое-какие следы удалось обнаружить. Разрешите показать? - Хорошо. Сейчас покажете, - отозвался Зотов и сообщил сотрудникам сведения, полученные от Шубинского. - А теперь продолжим работу, - закончил он. - Гаранин, показывайте, что нашли. Костя повел Зотова в переднюю, к выходной двери и, указав на проволочную сетку на полу, сказал: - Преступник или преступники, войдя в квартиру, по-видимому, машинально вытерли ноги. В этой сетке застряли и просыпались на пол мелкие частицы красной глины и извести. Я их собрал. Он передал Зотову пакетик. Тот бережно развернул его и, вынув лупу, рассмотрел содержимое. Потом спросил: - Почему вы думаете, что это оставили преступники? - Полы недавно вымыты. Я проверил обувь Шубинского и всех наших сотрудников, кроме вас. Следов глины и извести нет. - А сотрудники комитета? Может быть, они? - Воронцов их догнал. Уже в машину садились, - усмехнулся Костя. - Нет следов. - Любопытно, - одобрительно произнес Зотов. - Что еще обнаружили? - Прошу в кабинет. Подведя Зотова к письменному столу, Костя указал на толстое стекло, лежащее перед чернильным прибором. - Здесь обнаружены четкие следы пальцев, но в перчатках. Рука преступника сильно вспотела, и пот прошел через тонкую, как видно, перчатку. Мы сняли эти следы на пленку. Желаете взглянуть? - Потом. Дальше? - В платяном шкафу преступник зацепился перчаткой за гвоздик. На нем я нашел вырванные из перчатки две нитки и рядом небольшое пятнышко крови. Нитки вот. Костя вынул из кармана еще один бумажный пакетик, и Зотов снова взялся за лупу. - Так, прекрасно, - произнес он через минуту. - А пятнышко соскоблите и отправьте в нашу лабораторию для определения группы крови, - и, обернувшись к Сергею, прибавил: - Мне еще Сандлер говорил как-то: «Совершить преступление и не оставить никаких следов невозможно. Все сводится к тому, что в одних случаях следов больше, в других - меньше, в одних - они явные, их легко обнаружить, в других - скрытые, малозаметные». Прав ведь старик, а? Уже первые данные говорят о том, - Зотов многозначительно поднял палец, - что здесь действовал очень опытный преступник. А следы все-таки есть… Но и тут должен быть подвод. Кто-то дал сведения преступникам об этой квартире. - Он снова повернулся к Гаранину. - Ну, ладно. Продолжайте осмотр. Можете зайти в столовую, только тихо. А вы, Коршунов, займитесь выявлением очевидцев. Кстати, проверьте у соседки обувь. Сергей вышел из квартиры на площадку лестницы, оглянулся и, увидя на одной из дверей цифру «20», позвонил. Дверь открыла высокая, полная женщина средних лет, в сарафане и переднике. Она окинула Сергея настороженным взглядом и спросила: - Вам кого? - Варвару Ильиничну. - Я самая. Что нужно? - спросила женщина, продолжая стоять в дверях, скрестив на груди руки. - У вас такой грозный вид, Варвара Ильинична, - рассмеялся Сергей, - что у меня даже слова застревают в горле. - А что вам все-таки надо? - Поговорить с вами, и не через порог, а то поссоримся. - Это прощаться через порог нельзя, - не выдержала и улыбнулась Варвара Ильинична. Через минуту она уже взволнованно говорила, усадив Сергея на стул в своей маленькой опрятной комнате: - Ничего, Сергей Павлович, не видела в это время, ей-богу. Вот только часа эдак в два слышу, на лестнице стучат сильно. Я выглянула, - то точильщик стучит к Шубинским. Здорово стучит, как нанялся. Я ему говорю: «Да нет там никого». А он плюнул с досады и отвечает: «А мне сказали, что старуха глухая там, стучи шибче». Повернулся и ушел. Вот и все. - А точильщик знакомый? - Знакомый. Он тут рядом, в мясной, ножи точит. Ну, в тот день и к нам заходит. - Кто ж ему мог про старуху-то сказать? - Да кто его знает! Он и соврет - не дорого возьмет. Сергей поблагодарил и спустился во двор. «У кого бы еще спросить? - размышлял он. - Ребятишки? Стоит, конечно. Еще у кого? Дворник. Тоже стоит. Где он?» Сергей обошел двор и, никого не встретив, вышел на улицу. У ворот он остановился и задумчиво огляделся по сторонам. Да, люди, только они выведут на преступника. Ведь именно так шел прошлый раз Гаранин, разматывая клубок вокруг черной машины. А Сергей тогда смеялся над ним, смеялся и сел в калошу со своей версией. Он вспомнил слова Силантьева: «Преступник живет и действует не в безвоздушном пространстве, за ним всегда, вольно или невольно, наблюдают десятки честных глаз». И надо уметь разыскать этих людей. Как действовал Гаранин? Он зацепился за маленькую, еле заметную, очень туманную деталь и сделал первый верный ход - опросил жильцов. Но сейчас у Сергея нет пока даже такой детали. Разговор с соседкой ничего не дал, она не выходила из дому и ничего не видела. Вот только этот точильщик. И странная подробность: он упомянул о несуществующей старухе в квартире Шубинских… Кто это ему подсказал? Ведь это очевидная ложь. Сергей почувствовал легкий озноб. Так, так. Кому же нужна эта ложь и зачем? Вот вам тоже деталь, оперативный работник Коршунов, и тоже маленькая, совсем туманная, попробуйте ухватитесь за нее. А как? Разыскивать этого точильщика? Но ведь даже имени его никто здесь не знает. А тут под рукой могут оказаться другие очевидцы - дети, дворники, жильцы.